Дмитрий Менделеев - Толковый тариф. Два письма Николаю II
Идеал, или желаемый результат международных торгово-промышленных отношений, к которому приводят предшествующие соображения, тот же, как у последователей фритредерства. Пусть каждый народ или государство развивают только те виды производств, которые наиболее подходят к их естественным условиям. Пусть в этих продуктах производство каждой страны превзойдет ее внутренние потребности, а избыток поступит в общее пользование, составит предмет международного обмена. Наложится ли на этот избыток при ввозе в данную страну пошлина или нет, это все равно. Наш хлеб, входя в Англию, пошлины не платит, входя во Францию или Германию, платит — нам, в сущности, от этого ни тяжелее, ни легче, и должно думать, что в общем обороте цена хлеба останется в России та же, отменят или нет во Франции и Германии, в Португалии и Италии пошлину на хлеб. Если дело данной промышленности в стране испытано и результат выразился ясно, то протекционизм может носить характер только охранительный. Но сущность протекционизма вовсе не в этом, а в возможности начала и развития несуществующих или от иностранного соперничества страдающих видов промышленности, ибо без начала промышленности быть не может. Ремесленная (цеховая), горная и фабрично-заводская промышленности родились в мире позднее сельской — земледельческой, следовательно, по общему началу истории и у всех народов сперва развивается земледелие, а другие виды промышленности — после него. Вы думаете, что воевали и землю забирали только для «права охоты» и земледелия? Нет, нет, и для всего прочего, т. е., например, для постройки жилья, для получения песка, глины и т. п., надобных как для стен и печей, так и для стекла и для зеркал, для добычи каменного угля и железа, золота и соли… словом, для всего промышленного, всегда идущего из земли, с нею связанного. Человек создан из земли — поймите это. Земли в промышленности столько же, сколько и в хлебе, даже, если угодно, в хлебе меньше земли, он из воздуха и воды, только корни в земле. Но и корни заводско-фабричных дел тоже в земле. Оттого они неразлучны с горным делом, начиная с каменного угля и железа. Если земледелие — естественный промысел, то и добыча соли, железа, угля, глины, стекла и т. д. настолько же естественна. Американским индейцам и земледелие кажется лишним, ведь можно и без него было обходиться.
Однако возвратимся к прерванному. Так как земледелие, составляя первичный промысел, испытано всеми народами, то пошлины на хлеб не могут быть иными, как охранительными. Но должно найти промыслы, отвечающие народу и стране, а без покровительства этого быть не может. Пусть найдены такие народные промыслы и наступит в промышленных отношениях народов некоторое равновесие и уяснение, как оно наступило, например, между Англией и Францией в отношении того, что Англия ввозит во Францию часть каменного угля, изобилующего в Англии и недостаточного во Франции, а эта последняя отправляет в Англию виноградное вино, шелк, оливковое масло и тому подобные продукты, изобильные во Франции, надобные в Англии и в ней не имеющиеся. О, тогда, если бы только таковы были международные промышленные отношения, — тогда нужно будет разбираться только между условиями свободной торговли, охранительной системой и системой таможенных пошлин чисто фискального характера. Но ведь дело-то не таково в истинных современных международных торгово-промышленных отношениях. Оно сложнее. Каменноугольные залежи Франции изведаны, разрабатываются усиленно, и недостаточность их, невозможность ограничиться своим углем стала очевидной. Не потому английский уголь входит во Францию, что свой еще не добывается в широких размерах, допускающих дешевизну, а потому, что своего недостает и свой обходится — по условиям, в природе дела лежащим, — дороже английского. Но представьте страну, в которой каменный уголь известен, разведан, начат добычею и начал спрашиваться, но своя добыча пока, для начала, мала, ибо вначале всякая добыча мала, большою никак не родится, а только становится мало-помалу при навыке, при расширении спроса и т. п. Если впустить в такую страну английский уголь свободно, будет по-фритредерски, будет в интересах немногих родившихся потребителей, но будет неразумно для государства и прямо вредно для общечеловеческого развития, для правильности международных промышленных отношений, потому что добыча каменного угля в неназванной стране увеличит предложение, уменьшит цену и даст стране возможность развить множество производств, сильно нуждающихся в угле. Пока ввозится английский уголь, добыча своего не может развиваться в должной мере и уголь не может становиться дешевым уже потому, что с увеличением добываемой массы ценность понижается до возможного минимума. Следовательно, общие интересы человечества и ближайшие интересы неназванного государства заставляют его наложить на английский уголь пошлину, пока свое дело не вырастет до возможно крупных размеров. Этим вызовется к жизни новая промышленность, а потому такие таможенные пошлины правильно назвать возбуждающими. Так Англия вызвала свое кораблестроение, свое громадное шерстяное и хлопковое дело. Так Россия вызвала свою свеклосахарную промышленность и свои нефтяные дела. Так она пошлиною на уголь вызывает добычу своего каменного угля на Донце и в Польском крае. При этом очевидно, что возбуждающий протекционизм является средством для достижения фритредерского же идеала, потому что — на примере каменного угля это можно сделать ясным — английский каменный уголь, когда не будет сбываться в неназванные страны, обладающие недостаточно разработанными своими залежами, должен понизиться либо в цене, либо в добыче, и через это приблизится предельное время идеальных, свободных торговых отношений, когда они будут наиболее правильными, лишенными монополий внутренних и внешних.
Следовательно, кроме первичного протекционизма, желающего все и вся развить в своей стране и не допускающего к себе иноземных товаров, могущих производиться в своей стране, и кроме охранительного протекционизма существует и мыслим как рациональнейший такой возбуждающий разумный протекционизм, который с полным расчетом всех естественных условий страны налагает соразмерно высокие таможенные пошлины на товары, имеющие все шансы развития производства их внутри страны. Такой протекционизм составляет временную меру, хотя бы на десятки лет или на столетия, как было с навигационным актом Англии, и до него должен додуматься всякий фритредер, если он поймет, что главным обстоятельством, определяющим истинную свободу международных торгово-промышленных отношений, должны служить естественные богатства всех государств и что развитие их разработки исключительно в некоторых, т. е. тех, которые поныне успели достичь этого развития, не может быть благоприятно общему человеческому развитию и непременно поведет к международному монополизму, войнам и всяким затруднениям, потому что не позволит развиться под давлением существующего монополизма таким новым отраслям производства в новых — по промышленному развитию — странах, которые соответствуют их естественным условиям.
Не усложняя вышеприведенного развития многими частными доказательствами и примерами, часть которых разбирается в четвертой и следующих главах, я считаю возможным формулировать выводы, которыми определяется относительное практическое значение учений о свободной торговле и протекционизме.
1) Нет и быть не может всеобщей неизменяющейся мерки для международной торгово-промышленной политики государств, потому что они находятся в различных природных и исторических условиях и в различной степени промышленного развития. Даже для данного государства и в данную эпоху разумнее всего избирать для покровительства охранительного или возбуждающего лишь немногие, определенные товары, сообразуясь как с естественными условиями, определяющими промышленное их получение, так и с финансовыми, торговыми и всякими иными отношениями страны, ее жителей и эпохи действия. А потому одинаково несостоятельны учения, проповедующие принципиальный протекционизм или принципиальную «торговую свободу».
2) Для известной степени промышленного состояния государства может быть во всех отношениях выгоднейшим принять систему свободной торговли, для другой — первичный, общий протекционизм, для третьей — охранительный протекционизм для тех или иных или для всех товаров. А так как всякий таможенный тариф назначается на будущее или предстоящее время, в котором многие обстоятельства государства и его международных отношений могут измениться, то руководство тарифным делом должно быть поставлено в ближайшую связь со всей остальной политикой страны, и его разумность, устойчивость и целесообразность может служить мерилом дальнозоркости правительства. А так как протекционные таможенные меры могут принести надлежащие плоды лишь с течением времени, то смена тарифной системы даже по отношению к отдельным товарам, особенно имеющим большое экономическое значение, должна быть производима постепенно и обдуманно, а протекционизм проводим с настойчивостью и тем большею, чем более важных народных видов труда он касается, т. е. возбуждает или охраняет.
