Николай Пржевальский - Из Зайсана через Хами в Тибет и на верховья Желтой реки
О тургоутах. Во время пути по Булугуну нам нередко встречались кочевья тургоутов [37], народа, принадлежащего к племени западных монголов. Эти тургоуты, как свидетельствует Потанин [38], исконные здешние жители и кочуют по рр. Чингилу и Булугуну, следовательно на южном склоне Алтая. Они подчинены китайскому губернатору в Кобдо и делятся на пять сумо — почему называются табын-сумын-тургоут, — управляемых родовыми князьями различных степеней.
Другая часть тургоутов, называемая цохор-тургоут, живет в северозападной Чжунгарии, к югу от Тарбагатая и Саура. Это те самые тургоуты, предки которых, будучи вытеснены чжунгарами, прикочевали в конце XVII века в пространство между Уралом и Волгой и приняли наше подданство. Затем, в 1770 году, большая часть тургоутов с их соплеменниками — хошотами, дурботами, хойтами и олютами(11), — незадолго перед тем также прикочевавшими с р. Или на Волгу, всего около 460 000 кибиток [40], под предводительством хана Убаши, неожиданно вновь ушли в глубь Азии, сначала на оз. Балхаш, а потом в Илийский край. Дорогой беглецы сильно натерпелись от бескормицы, равно как и от стычек с попутными кочевниками. Погибло множество людей и скота. Однако на Или пришло все-таки 260 000 [41] человек обоего пола. Они приняли подданство Китая и были поселены в различных местах провинции Или, а также на Юлдусе — высоком и обширном, притом, весьма богатом пастбищами, степном плато Центрального Тянь-шаня. На Юлдусе тургоуты кочевали до последнего дунганского (магометанского) восстания. Затем, будучи разграблены инсургентами [39], ушли на юг Тянь-шаня, частью в окрестности г. Карашара, частью укочевали к своим собратьям в Чжунгарию; в большом же числе поселились в долине верхней Или, в бывших наших кульджинских владениях. После окончательного покорения в 1878 году китайцами Кашгарского царства Якуб-бека тургоуты вновь убрались с Или на Юлдус и к Карашару.
По своему наружному типу тургоуты резко отличаются от коренных монголов — халхасцев. Роста обыкновенно среднего или небольшого, сложения не сильного, тонкие, сухопарые; в общем имеют вид изнуренный, в особенности женщины. Настолько же разнятся тургоуты от халхасцев и по своему характеру.
Одежда тургоутов, как и вообще у монголов, состоит из халата, сшитого из синей китайской далембы (дриллинга) и подпоясанного кожаным ремнем, за которым висят огниво и небольшой китайский нож; сапоги тоже китайские; на голове низкая войлочная шляпа с отвороченными полями. Зимой халат заменяется шубой, шляпа — меховой шапкой с широкими наушниками и назатыльником. Голову свою тургоуты бреют, оставляя косу на затылке; бороду и усы, вероятно, выщипывают. Женщины-тургоутки носят платье, похожее на мужское; волосы на голове тщательно причесывают, нередко смазывая их небным клеем.
Язык описываемого народа, сколько кажется, мало отличается от халхаского. Религия буддийская, хотя, быть может, далеко не в той силе, как у других монголов, имеющих постоянные сношения с Тибетом. Жилищем служит, как и для всех монголов, войлочная юрта. Такие юрты располагаются в одиночку или по нескольку вместе, но не скучиваются в большие аулы, как то обыкновенно можно встретить у киргизов. Главное занятие тургоутов скотоводство. Земледелие хотя и существует в удобных для того местах, но служит лишь подспорьем к доходам от скота; притом подобное занятие весьма не нравится тургоутам, как и всем вообще номадам.
ГЛАВА ВТОРАЯ ОТ АЛТАЯ ДО ТЯНЬ-ШАНЯ
[42]
Чжунгарская пустыня. — Форма ее поверхности. — Лёсс. — Орошение. — Климат. — Причины централъноазиатских бурь. — Флора описываемой пустыни, саксаул, дырисун. — Фауна; дикая лошадь, дикий верблюд. — Наш путь от озера Гашун-нор. — Обманчивость расстояний. — Равнина к югу от Алтая. — Состояние погоды. — ГорыXара-сырхэ и Куку-сырхэ. — Общий характер пройденной пустыни. — Предгорья Тянь-шаня. — Всегдашние затруднения с проводниками. — Выход в Баркульскую равнину.
В пространстве между Алтаем на севере и Тянь-шанем на юге расстилается обширная пустыня, для которой, по общему названию этой части Центральной Азии, может быть приурочено название пустыни Чжунгарской. На западе она также резко ограничивается Сауром и теми горными хребтами (Семиз-тау, Орхочук, Джаир и Майли), которые тянутся от Тарбагатая к Тянь-шаню. На востоке описываемая пустыня, много суженная тем же Алтаем и тем же Тянь-шанем, непосредственно соединяется со степями и пустынями Центральной Азии, известными под общим названием Гоби. Эта связь существовала и в те далекие времена, когда вся площадь нынешней Гоби была покрыта морем, о котором, под названием Хан-хая, знают и китайцы. Тогда пустыня Чжунгарская представляла собой огромный залив этого моря, сообщавшийся в свою очередь с другим обширным морем — Арало-Каспийским. Но в позднейшую геологическую эпоху внутреннее азиатское море высохло; взамен же его явилась или маловодные степи, или бесплодные пустыни. Чжунгарское море превратилось также в пустыню, притом в одну из самых диких и неприветливых во всей Центральной Азии(12).
Формы поверхности Чжунгарской пустыни. Если исключить одинокие бесплодные группы холмов или невысоких гор, там и сям разбросанных по описываемой пустыне, то ее поверхность, в особенности на западе и севере, представляет в общем обширную волнистую равнину; в восточной части почва повышается и здесь являются горы более значительные. Абсолютная высота в диагональном направлении от Саура к г. Гучену не превосходит 2 500 футов; но опускается до 2 100 футов в северной и до 1 000 футов в южной части того же пути. По дороге от р. Урунгу к Гучену (через колодец Кайче) наименьшая абсолютная высота найдена также в южной части пустыни и равняется 2 100 футам; да и сам г. Гучен, лежащий у северного подножья Тянь-шаня, поднят лишь на 2 300 футов над морским уровнем. Вообще самые низкие части Чжунгарской пустыни лежат на ее юге. Здесь, в котловине оз. Эби-нор, местность ниспадает даже до 700 футов абсолютной высоты, т. е. на такую цифру, каковой уже нигде более не встречается в Центральной Азии(13).
В северной и восточной частях Чжунгарской пустыни почва состоит из острого щебня и гравия — продуктов разложения местных горных пород. На западе же и в особенности на северо-западе преобладают залежи лёссовой глины; на юге раскидываются сыпучие пески, которые в окрестностях оз. Аяр-нор мешаются с мелкими солеными озерами и обширными солончаками [43].
Лёсс. Вышеназванная лёссовая глина, столь распространенная во Внутренней Азии [45] и известная китайцам под названием куанг-ту [44], представляет собой серовато— или беловато-желтую массу, состоящую из мелкоземлистой глины, мельчайшего песка и углекислой извести. Вся масса лёсса проникнута, наподобие губки, множеством мельчайших, часто инкрустированных известью, трубочек или пор, происшедших от истлевших травянистых растений. Эти трубочки, вместе с известью, настолько крепко цементируют лёсс, что последний в сухом виде хотя и представляет породу нежную, мягкую, легко растирающуюся между пальцами, но тем не менее, под влиянием удобно просачивающейся внутрь воды, а также ветров и других атмосферных деятелей на готовые обнажения, образует вертикальные обрывы в несколько сот футов высотой и дает правильные параллелепипедальные оползни. Такое свойство обрываться вертикальными оползнями, вместе с пористым сложением и отсутствием слоистости, составляет характерные особенности лёсса. Кроме того в нем, благодаря присутствию той же извести, нередко образуются мергельные стяжения (конкреция). Наконец в лёссе встречаются ископаемыми лишь сухопутная и пресноводная фауны, но никогда фауна морская.
О происхождении лёсса было высказано много мнений, но вероятнее всего, что он образовался в лишенных стока бассейнах из осадков атмосферной пыли, столь обильной и постоянной во Внутренней Азии. Местами эти воздушные осадки вымыты были из своего первоначального залегания водой и вновь отложены в озерах. Таким путем получился вторичный, озерный лёсс, который отличается от первичного или сухопутного более бледным цветом, отсутствием пористости, большим содержанием соли, а также включением прослоек песка и гальки(14).
Благодаря чрезвычайной тонкости своих составных частей, прекрасному механическому их смешению и, по большей части, выгодному процентному содержанию солей, лёсс при орошении необыкновенно плодороден. Во всех культурных местностях Внутренней и Восточной Азии, до Китая включительно, он играет роль нашего чернозема. Из лёсса же возводятся там и все постройки, так как, будучи смоченной, эта глина делается весьма вязкой, а высыхая на солнце, твердеет, как камень.
