Евгений Медреш - Между прочерками: фантазии в манере Гештальта
Обзор книги Евгений Медреш - Между прочерками: фантазии в манере Гештальта
Евгений Медреш
Между прочерками: фантазии в манере Гештальта
Но изнутри жизни всё выглядит иначе. Как минимум, не так симметрично. Изнутри моя жизнь представляет собою неуправ ляемое, не очень последователь ное и временами очень внезапное множество дат. Это события и встречи, идеи и отношения, переживания и осознавания…
Между двумя прочерками.
Между этими прочерками можно успеть многое. А кое– что даже можно успеть записать.
Диалоги с доктором
…он под деревом сидит, приходи к нему лечиться…
Доктор был достаточно специальным доктором: он лечил чувства и смыслы людей. В организм и идейные убеждения без согласия не лез, да и лекарств не назначал. Поскольку точно знал, что лекарств безвредных не бывает. А вредных лекарств доктор не назначал, поскольку к людям относился не так, словно они сами напросились, а так, как будто они были знакомы, и даже когда-то нравились друг другу…
И здесь возникали трудности, поскольку люди в основном привыкли обретать счастье в борьбе, а несчастье – в любви и мирной жизни.
– Что чувствуешь, как дышишь? – достаточно добродушно спрашивал доктор.
– Да причем тут чувствуешь, дышишь, – сопротивлялся в ответ честно страдающий собеседник. – Что я, животное? У меня разум возмущенный кипит в сомнениях, ему мысль крупная нужна, ответственное знание или, на худой конец, – твердая вера. Я же гомо сапиенс, как-никак… – Сапиенс ты, дорогой, только до тех пор, пока твое гомо дышать соглашается. А ежели дышать не будешь, ежели кислород в разум по причине стыда, обиды или какого иного предубеждения не пустишь, – то и сапиенс твой придет в негодность, а не только желудок и печень. Давай снова попробуем, только без лишних страхов и упреков… Вот что сейчас чувствуешь? А хочешь чего?..
____________Время от времени отдельный человек прибегал к доктору для того, чтобы вручить ему ответственность за свою жизнь. Видимо, отдельный человек уже изрядно надорвался и поранился, присваивая себе других, и теперь уже хотел сам кому-то принадлежать.
– Доктор, что со мной будет? – Не знаю.
– Но это же вам должно быть интересно! – Не должно.
– А со мной вам вообще интересно? – Не всегда. Сейчас – нет.
– Тогда, наверное, всё без толку…
– Подожди. Ты кому планируешь быть нужнее: мне – или себе самому?
– Себе, наверное… Но тогда что я тут делаю? И что вы мне можете дать?.. И вообще – кто вы мне такой?
– А вот теперь – да. – Что – да?
– Теперь мне с тобой интересно. Итак, что ты тут делаешь, и кто я тебе?..
____________Пришли к доктору два брата. Почти близнецы, но не совсем. Оба весьма приятной наружности, отличные костюмы, тонко подобранные шейные платки, ремень с туфлями идеально гармонирует, аккуратный цвет лица, усы подстриженные, глаза выразительные … Только у одного выразительно веселые, а у другого выразительно печальные.
– В чем дело? – задумчиво спросил доктор, понимая, что так он не будет выглядеть никогда. – Одному как будто везет, а другому как будто нет?
– Брату везет. А мне – нет. Хотя мы, в сущности, одинаковые. – Видимо, не совсем… Вот ты зачем всё это с собой делаешь? – Я это делаю, чтобы понравиться женщинам, – ответил печальный.
– А ты зачем это делаешь? – спросил доктор у другого. – А я это делаю, потому что мне нравятся женщины!..
– Правда же, я могу ничего не пояснять? – на всякий случай уточнил доктор.
____________Требовательный, серьезный, но несколько обидчивый тип десяти с половиной лет любил беседовать с доктором о пиратах, ихтиозаврах и космических путешествиях. Он очень уважал мнение доктора, возможно потому, что редко разрешал ему говорить. Зато они много вместе рисовали, чертили схемы и графики, а также разыгрывали сценки из жизни пиратов, ихтиозавров, межпланетных путешественников и иных космических тел.
Сам он к доктору приходить не мог, его приводила мама. Немножко по настоянию бабушки и, в основном, – вместо себя.
– Скажите доктор, – спрашивала она, тревожно глядя в неведомую даль, – он нормальный?
– Ну, как вам сказать, – осторожно подбирал слова доктор, – безусловно. Если только не считать нормальными исключительно людей малозаметных и удобных в быту, с компактными мозгами и характером. Сверстники смогут понять и признать его классу к десятому, когда поумнеют и тоже начнут читать. Примерно тогда же и они станут ему интересны…
Бабушку вашу он уже готов беречь от лишней информации. А вот вас – нет. Поскольку доверяет… Будете это ценить – или будете продолжать соперничать с бабушкой?..
Кризисы доктор уважал. Но только не массовые, а индивидуально-человеческие. Означали они одно из двух: либо человек сопротивлялся какой-то своей беде и болезни, либо отказывался дальше игнорировать тот факт, что он в беде или болен.
Однако переживавший кризис индивид уважение это, как правило, не разделял. Поскольку всем своим экзистансом безраздельно отдавался томительному ощущению катастрофы и бесформенного хаоса.
– Кризис… кризис, – в отчаянии повторял он. – Куда бежать, что делать… – Ну да, кризис, – соглашался доктор. – Поздравляю. Мудрое решение организма, способ выхода из болезни. Луч ше, конечно, к здоровью, но можно и наоборот… Как распорядишься… Но уж раз ты здесь, и говоришь обо всем этом мне, а не своей предсмертной записке, то, пожалуй, можно предположить, что ты еще кого-то или что-то любишь. И у тебя еще осталась надежда и кое-какие силы для этого. Так не томи, рассказывай, что еще возможно любить и на что надеяться в этой странной жизни… Тем более – у тебя кризис, а значит бежать, собственно, никуда не нужно. Поскольку пока что некуда…
____________Как-то раз в больших сомнениях к доктору пришла девушка. Она и раньше, как правило, сомневалась, но теперь ее сомнения достигли гигантских размеров. Ее молодой че ловек предложил скрепить их отношения узами брака. И девушка не смогла ничего ответить, поскольку это предложение ее привлекало в точно такой же степени, в какой и отталкивало.
– Мне иногда кажется, что вот я выйду за него, рожу детей…
А потом встречу другого человека и пойму, что люблю именно его, – а всё, уже поздно, поезд уехал… – Тебе только это кажется?
– В том-то и дело, что нет! Еще мне кажется, что я ему откажу, а потом пройдут годы, и я так больше никого и не встречу, – и пойму, что именно это был мой шанс, мой единственный мужчина, – а всё, уже поздно… Я не вижу, где выход… – Ясное дело. Для того чтобы увидеть, где выход – нужно сначала увидеть, где вход.
– А где тут вход?
– Ну, смотри. Тебе практически все равно, какое решение сейчас принять. Что бы ты ни решила, – ты пожалеешь об этом в любом случае. К парню твоему это не имеет никакого отношения, только к тебе… Остается выбрать, о чем ты предпочитаешь жалеть… Только никак не в будущем, а именно сейчас…
____________Была еще одна девушка, которая не сомневалась ни в чем. Знала всё точно и видела, в основном, насквозь. Излишний опыт не мешал ей владеть истиной во всей её возможной полноте…
К доктору она приходила за подтверждением своей исключительности, а также чтобы осчастливить его. Девушке было совершенно ясно, что именно её доктор любит глубокой тайной страстью, и она чувствовала себя обязанной как-то о нём позаботиться… Доктор же все эти идеи и поползновения системно фрустрировал, а попросту говоря – был немного вял.
– Я не ждала, что вы такой осторожный, закрытый, и даже местами пугливый. Я так стремилась к вам, так надеялась на взаимопонимание и близость… А сейчас мы на грани разрыва, – разочарованно упрекала его девушка.
– А по-моему мы сейчас на грани знакомства. Только без иллюзий и уверенного ясновидения. Потому что знакомство в стиле иллюзий и уверенного ясновидения обеспечивает расставание в стиле проклятий и обид, – осторожно будил ее доктор.
Удручая самого себя собственным удручением, к доктору ходил печальный юноша с глубокой клинической убежденностью в собственном одиночестве. Он так надежно умудрился законопатить свое пространство, что куда бы он ни попал и кто бы там ни находился – всё равно никто в итоге не попадался и не находился. И он никак не мог обнаружить вокруг себя какую-либо одушевленную субстанцию, хотя бы немного доступную органам чувств.
– А самое странное и ужасное, – говорил юноша отдалённым тихим голосом, – что мне никто и не нужен… – Это правда, – соглашался доктор, – мало кому нужен никто. Мне вот никто – вообще ни к чему… Да что там, можно смело утверждать – никому не нужен никто… Другое дело – кто-то… Но чтобы никто стал кем-то, нужно разрешить себе то ли прибавить любопытства, то ли убавить осторожности и нечеловеческого величия…
____________Случалось доктору бывать на ярмарках у коллег, работающих с запредельными энергиями на сверхчеловеческом уровне. Тут он соблюдал осторожность, не пил и от подарков, в основном, берегся. Как-то раз встретился ему коллега шаман.
