Уильям Макаскилл - Ум во благо. От добрых намерений – к эффективному альтруизму
Наша реакция на природные катастрофы представляет собой один из ярких примеров, подтверждающих, что когда дело доходит до благотворительности, люди следуют эмоциям и реагируют на события, а не на ежедневные проблемы. Когда наступает катаклизм, в голове вспыхивает: экстренная ситуация! И мы забываем о перманентной экстренной ситуации, потому что привыкли к ситуациям наподобие болезней, бедности и угнетения. Катастрофы – неожиданные драматические события и поэтому вызывают более глубокие эмоции, заставляя подсознание ошибочно оценивать их как более важные.
По иронии, закон убывающей приростной отдачи предполагает, что если вы испытываете сильную эмоциональную реакцию на рассказ или просьбу о помощи, то вам, скорее всего, стоит воспротивиться этому побуждению, потому что, вероятно, многие уже жертвуют. Когда случается природная катастрофа, следует обуздать эмоции и напомнить себе, что катастрофы происходят ежедневно, – а затем обдумать, как пожертвовать деньги на то, что принесет больше всего пользы, а не на то, что быстрее привлекло внимание.
Убывающая приростная отдача также служит мощным аргументом для сосредоточения альтруистических усилий на населении бедных стран, а не богатых. Так, воспитание одной собаки-поводыря[106] (дело, которое значительно улучшит качество жизни одного незрячего человека) стоит около 50 тыс. долларов. Однако еще лучше было бы потратить те же самые 50 тыс. на возвращение человеку зрения: это принесло бы больше пользы. А в развивающихся странах 50 тыс. долларов хватило бы[107] для излечения от слепоты не одного человека, а целой полутысячи, будь эти деньги потрачены на операции для предотвращения слепоты у страдающих трахомой. Любая программа стоимостью 100 долларов для излечения слепоты была бы профинансирована в богатых странах десятки лет назад. То же самое нельзя сказать о бедных странах, а значит, там мы можем сделать для людей гораздо больше, чем у себя дома.
Эти соображения уместны и при решении вопроса, какие виды программ в области здравоохранения принесут при дополнительном финансировании больше всего пользы. Ежегодно от рака умирает 8,2 млн человек. На раковые заболевания в мире приходится 7,6 % смертей и тяжелых состояний (в пересчете на потерянные QALY). На лечение от рака ежегодно расходуется 217 млрд долларов.[108] На малярию[109] ежегодно приходится 3,3 % потерянных QALY. В отношении влияния на здоровье рак примерно вдвое хуже малярии, поэтому, будь медицинские расходы пропорциональны масштабу проблемы, можно было бы рассчитывать, что на лечение от малярии ежегодно выделялось бы 100 млрд долларов. В реальности же на лечение от малярии ежегодно расходуется лишь 1,6 млрд долларов: примерно в 60 раз меньше.
На лечение от рака выделяется гораздо больше денег, чем на лечение от малярии, поскольку решение проблемы малярии стоит так дешево, что население богатых стран от нее уже не страдает. (В США малярию искоренили в 1951 году.[110]) Тот факт, что на лечение от рака расходуется больше, чем на лечение от малярии, означает, что каждый из нас может принести куда больше пользы, финансируя не самое эффективное лечение от рака в развитых странах, а самое эффективное лечение от малярии в странах развивающихся. Американские эксперты по здравоохранению считают выгодной любую программу[111], дающую 1 QALY за сумму меньшую, чем 50 тыс. долларов, а программы в области здравоохранения нередко финансируются, даже если они обходятся гораздо дороже. При этом обеспечение тех же благ в бедных странах[112] (например раздача пропитанных инсектицидом надкроватных сеток для предотвращения распространения малярии) стоит всего 100 долларов. А значит, пожертвовав данную сумму, вы можете принести в 500 раз больше пользы населению бедных стран, чем населению стран богатых.
И опять мы видим «стократный множитель» в действии. Мы примерно в 100 раз богаче, чем беднейший миллиард человек, и можем принести в несколько сотен раз больше пользы им, чем населению богатых стран, в которых мы живем.
До сих пор мы рассматривали, как уменьшается ценность денег, но те же рассуждения применимы и к времени. Одно из воплощений принцип убывающей приростной отдачи находит в выборе профессии. Вернемся к Грегу Льюису, идеалистически настроенному студенту-медику, и выясним, много ли пользы на самом деле приносит врач.
– Я надеялся, что этот вопрос уже обстоятельно изучен, – рассказал мне Грег. – Ведь если возглавляешь лечебное учреждение, неплохо выяснить, какова польза от увеличения числа врачей. И я очень удивился, обнаружив, что никто на этот вопрос, по сути, ответа не искал.
Может показаться, что ответ этот лежит на поверхности, и именно потому никто не счел нужным этим заниматься. Чтобы точно выяснить, сколько жизней спасает врач, надо сложить число проводимых им на протяжении карьеры жизнеспасительных операций и все случаи назначаемого им жизнеспасительного лечения. Чтобы вычислить, сколько больных он вылечил, надо сложить все ситуации, когда он сделал что-либо для улучшения жизни пациента. Сложите пользу от обоих видов деятельности – и вы узнаете, сколько пользы принес врач. Легко, правда?
С этого Грег и начал.[113] Он изучил данные о многих странах. В случае США Грег разделил общую пользу от американского здравоохранения на число врачей. По оценкам Национальной организации окружных санитарно-просветительских центров, в США 878194 врача.[114] Грег нашел работу эпидемиолога Джона Банкера[115], оценившего общую пользу от здравоохранения США примерно в 7 QALY на человека, а в сумме – 2,2 млрд QALY. (Напоминаю: QALY – эквивалент обеспечения человеку одного дополнительного года здоровой жизни.) Согласно расчетам, каждый врач обеспечивает 2,5 тыс. QALY (2,2 млрд QALY, разделенные на 878194 врачей). Сюда входит и польза от спасения жизней, и польза от улучшения качества жизни. Наглядно это трудно представить, поэтому можно учесть эквивалентное число «спасенных жизней». Согласно оценкам специалистов по экономике здравоохранения, польза от «спасения жизни» в среднем такая же, как от предоставления 36,5 QALY. Таким образом, за свою карьеру врач приносит пользу, эквивалентную спасению 70 жизней. Грег понимал, что это преувеличение, поскольку расчеты не учитывали вклад медсестер, больничной администрации и т. д., и потому уменьшил масштаб. Получилось 25–30 спасенных жизней на врача. Все равно впечатляет, верно?
Назовем это «простым представлением». Грег сообразил, что даже если большинство интуитивно придерживается такого взгляда, правильного понимания он не дает, поскольку содержит ошибку в виде оценки средней ценности врача. Выше мы указали, что неверно строить расчет подобным образом, когда пытаешься определить, сколько пользы можно принести. Вместо этого молодым людям, желающим изменить мир с помощью своей профессии, следует определять предельную полезность, которую они смогли бы обеспечить, став врачами.
«Простое представление» неверно, и вот почему. Вообразите себя в изолированном городке. У властей хватает ресурсов, чтобы пригласить в больницу трех врачей: Алису, Боба и Шарлотту. Вот три вида деятельности, которую они осуществляют: а) жизнеспасительные операции и лечение, например операции на сердце; б) общее улучшение здоровья, например путем лечения тревожных расстройств; в) лечение не представляющих серьезной опасности недомоганий, например простуды. Алиса, Боб и Шарлотта тратят на каждый из этих видов деятельности примерно треть рабочего времени, и потребности городка в медицинском обслуживании удовлетворены. Каждый врач ежегодно проводит 100 жизнеспасительных операций, то есть, согласно «простому представлению», каждый ежегодно спасает около 100 жизней.
Предположим, больница больше не может позволить себе платить Шарлотте. Насколько ухудшится положение населения? Согласно «простому представлению», это настоящая катастрофа: без Шарлотты провести 100 жизнеспасительных операций станет некому, и 100 человек за год погибнет.
Однако мы понимаем, что в действительности произойдет иное. Если Шарлотта перестанет работать, Алиса и Боб переоценят свои приоритеты. Например, они поручат другому медперсоналу заботы о лечении неопасных заболеваний, а сами сосредоточатся на жизнеспасительных операциях и лечении, а также на важнейших оздоровительных процедурах. В отсутствие Шарлотты Алиса и Боб ежегодно спасают 150 жизней. Поэтому, хотя Шарлотта выполняла жизнеспасительные операции, приносимая ею польза на самом деле заключалась в лечении не представляющих серьезной опасности недомоганий (например простуды), с которыми может справиться меньшее число врачей.
