Джордж Сорос - Кризис мирового капитализма
Когда я был ребенком, я жил в доме с лифтом, в котором было два зеркала – одно напротив другого. Каждый день я смотрел в зеркала и видел свое отражение. Это напоминало бесконечность, но это не была сама бесконечность. Я надолго запомнил эти впечатления. Представление о мире, с которым сталкивается мыслящий участник, очень напоминает то, что я видел в тех зеркалах в лифте. Мыслящие участники должны накладывать некоторые пояснительные модели на то, что они видят. Рефлексивный процесс никогда бы не закончился, если бы участники не остановили его сознательно. Самый эффективный способ остановить этот процесс сознательно заключается в выборе модели и выделении ее до тех пор, пока реальная картина не исчезнет на заднем плане. Модель, которая при этом возникает, может быть очень далека от лежащего в ее основании чувственного восприятия, но она очень привлекательна, поскольку понятна и ясна. Именно поэтому религии и догматические политические идеологии оказываются столь привлекательными.
Здесь не место обсуждать те многие способы, какими мышление одновременно искажает реальность и изменяет ее. Я попытался разобраться в сложной и запутанной реальности путем признания моих собственных ошибок. Я использовал критический подход, основанный на этом наблюдении, большую часть моей жизни с тех пор, как я прочитал Поппера, – и это положение было абсолютно фундаментальным для моего профессионального успеха на финансовых рынках. И только недавно меня осенило, насколько необычен этот критический подход. Меня удивило, что другие люди были удивлены моим способом мышления. И если в этой книге есть нечто оригинальное, то оно связано именно с этим.
Два варианта ошибочности
Я предлагаю рассмотреть два варианта ошибочности: первый – более умеренный, лучше подкрепленный доказательствами, «официальный» вариант, сопровождающий концепцию рефлексивности и оправдывающий критический способ мышления и открытое общество; и второй – более радикальный, более болезненный, идиосинкразический, вариант, который руководил мною всю жизнь.
Общественная, умеренная версия уже была обсуждена. Ошибочность означает существование недостаточного соответствия между мышлением участников и реальным положением дел, в результате чего действия имеют незапланированные последствия. Совсем необязательно, чтобы события расходились с ожиданиями, но они склонны к этому. Существует много банальных, повседневных событий, которые происходят именно так, как ожидалось, но события, демонстрирующие расхождения, более интересны. Они могут изменить представления людей о мире и запустить рефлексивный процесс, в результате которого оказываются затронутыми и представления участников, и реальное положение дел.
Ошибочность имеет негативное значение, хотя положительный аспект может быть очень вдохновляющим. То, что несовершенно, может быть улучшено. Тот факт, что наше понимание является по своей сути несовершенным, делает возможным познание и совершенствование нашего понимания. Нужно всего лишь признать наши настроения ошибочными. Это открывает путь к критическому мышлению, тогда не существует границ, куда не может прийти наше понимание реальности. Существуют неограниченные масштабы для совершенствования не только нашего мышления, но и нашего общества. Совершенство ускользает от нас; какой бы план мы ни избрали, он обязательно будет иметь недостатки. Поэтому мы должны довольствоваться тем лучшим, что мы можем иметь: формой общественной организации, которая не является совершенной, но которая открыта для совершенствования. Это концепция открытого общества – общества, открытого к совершенствованию. Концепция эта основывается на признании ошибочности наших идей. Я исследую ее подробнее дальше, но сначала мне хотелось бы представить более подробно радикальный, идиосинкразический вариант ошибочности.
Радикальная ошибочность
Сейчас я изменю выбранный мною путь. Вместо общих рассуждений об ошибочности я попытаюсь объяснить, что это означает лично для меня. Это – краеугольный камень не только моего представления о мире, но и моего поведения. Это – фундамент моей теории истории, руководивший моими действиями как участника финансовых рынков и как филантропа. Если существует что-то оригинальное в моем мышлении, то это – мой радикальный вариант ошибочности.
Я имею более строгие представления об ошибочности, чем те, которые я мог бы оправдать доводами, представленными мною до настоящего момента. Я утверждаю, что все построения человеческого мозга, ограничены ли они тайными уголками нашего мышления или находят выражение во внешнем мире в форме дисциплин, идеологий или институтов, – все они в любом случае имеют недостатки. Недостаток может проявиться в форме внутренней непоследовательности, или несоответствия внешнему миру, или несоответствия цели, которой должны служить наши идеи.
Это предположение, конечно, гораздо сильнее признания того, что все наши построения (концепции и идеи) могут быть ошибочными. Я говорю не о простой недостаточности соответствия, а о реальном недостатке всех человеческих построений и о реальном расхождении между результатами и ожиданиями. Как я объяснил ранее, расхождение имеет значение только для исторических событий. Поэтому радикальный вариант ошибочности может служить основанием для теории истории.
Утверждение, что все человеческие построения имеют недостатки, звучит довольно мрачно, но это не причина для отчаяния. Ошибочность оценивается негативно только потому, что мы лелеем ошибочные надежды. Мы жаждем совершенства, постоянства, высшей истины и—по крупному счету – бессмертия. Судя по этим стандартам, человек всегда будет неудовлетворен своим состоянием. На самом деле совершенство и бессмертие ускользают от нас, а постоянство может быть найдено только в смерти. Но жизнь дает нам шанс усовершенствовать наше понимание именно потому, что оно несовершенно, и улучшить наш мир. Когда все построения имеют недостатки, варианты приобретают значимость. Одни построения лучше, другие – хуже. Совершенство недостижимо, но то, что по своей сути несовершенно, открыто для безграничного усовершенствования.
Ради полноты картины я отмечу, что мое заявление о том, что все человеческие и общественные построения несовершенны, не является научной гипотезой, поскольку не может быть проверено надлежащим образом. Я могу заявить, что представления участников всегда расходятся с реальностью, но я не могу доказать этого, поскольку мы не можем знать, какова будет реальность в отсутствие наших представлений. Я могу дождаться событий, чтобы показать расхождения между ними и ожиданиями, но, как я указал, последующие события не служат независимым критерием определения того, какими были бы правильные ожидания, поскольку другие ожидания привели бы к другому исходу событий. Аналогично я могу заявить, что все человеческие построения несовершенны, но я не могу продемонстрировать, в чем заключается это несовершенство. Недостатки обычно проявятся когда-нибудь в будущем, но это не служит доказательством их существования в момент, когда были созданы сами построения. Недостатки доминирующих идей и институциональной организации общества становятся очевидными только по прошествии времени, и концепция рефлексивности оправдывает только одно заявление – что все человеческие построения потенциально ошибочны. Именно поэтому я представляю мои идеи как рабочую гипотезу, без логического доказательства и не претендую на научный статус.
Я называю это рабочей гипотезой, потому что она хорошо работала как в моих финансовых решениях, так и в моих занятиях филантропией и в международной деятельности. Это дало мне стимул искать недостатки в любой ситуации и, найдя, – получать выгоду от этого знания. На субъективном уровне я признал, что мои толкования не могут не быть искаженными.
Но это не отбило у меня охоту составлять суждения, наоборот, я искал ситуации, в которых мои идеи не совпадали с расхожей мудростью. Но я и здесь постоянно искал ошибки, а когда находил, то с радостью и готовностью исследовал их. Обнаружение ошибки в моих финансовых операциях часто давало возможность получить хоть какие-то прибыли, которые я заработал, строя свои рассуждения на основании моего первоначального ошибочного взгляда, – или сократить убытки, если знание даже временно не приносило прибыльного результата. Большинство людей не любят признавать своей неправоты. Обнаружить ошибку – определенно доставляло мне удовольствие, поскольку я знал, что это могло спасти от финансовых потерь.
Я признал, что компании или отрасли экономики, в которые я инвестировал, не могли не иметь недостатков, и я предпочитал знать, в чем состояли эти недостатки. Это не мешало мне делать инвестиции в дальнейшем, наоборот, я чувствовал себя в гораздо большей безопасности, если я знал потенциально опасные моменты, поскольку это знание говорило мне о том, каких сигналов ждать для начала продажи инвестиций. Никакие инвестиции не могут приносить высокие прибыли бесконечно долго. Даже если компания имеет необыкновенно хорошие позиции на рынке, великолепное руководство и исключительную норму прибыльности, ценные бумаги также могут иметь завышенные цены, руководство может впасть в амбиции, а законодательная или конкурентная среда могут попросту измениться. Разумно – всегда искать ложку дегтя в бочке меда. И если ты знаешь, где она, ты в этой игре – впереди.
