Анна Очкина - Левая Политика. Между выборами и забастовками
На мой взгляд, такие колебания свидетельствуют об отсутствии собственно политической позиции, причём как у избирателей, так и у партий. За избирателя конкурируют конкретные политики, решая конкретные проблемы или раздавая конкретные обещания, а их рейтинг свидетельствует о том, насколько именно они, своими действиями удовлетворили нужды избирателей. Такой вывод сложился на основе анализа ответов на некоторые вспомогательные вопросы. Так, в сентябрьской анкете был вопрос о том, какое учреждение ответственно за проблемы с благоустройством района. Было очень много отказов от ответов, но большинство ответивших обвинило администрацию города, района или области. Однако отвечая на вопрос о том, кто же может помочь в решении проблемы, большинство респондентов опять-таки назвало администрацию города, района или области! На самоорганизацию граждан, общественные организации или депутатов разного уровня полагается значительно меньше респондентов.
Показательно также, что ответы на вопрос, чего они ожидают от деятельности депутата, распределились следующим образом. Треть избирателей уверена, что «кое-что будет делаться накануне выборов», надеются на решение немногих, но острых проблем 16 %. На постоянную и плодотворную работу рассчитывают 7 %. Ничего не ждут 26,3 % избирателей, затруднились с ответов 17 %. Самый высокий рейтинг КПРФ — почти 25 % — именно среди тех, кто ничего не ждёт от деятельности депутатов. В этой группе, надо заметить, рейтинг «Единой России» беспрецедентно низок — 23 %. Получается, что именно депутаты, связанные с «Единой Россией», воспринимаются как инструментально полезные. Голосование за КПРФ — это для большей части респондентов такое своеобразное «фи» в адрес власти, которая, по их мнению, не справляется со своими задачами. Косвенно этот вывод находит подтверждение в анализе ответов респондентов по поводу их политических взглядов и политической активности, выявленных во время сентябрьских исследований. Свою абсолютную аполитичность признали 22 % респондентов, аполитичными себя считают 19 % мужчин и 22,25 % женщин. Самый популярный ответ — «участвую в выборах всех уровней», его выбрали 39,5 % респондентов. Только в федеральных выборах участвуют чуть более 10 %, а 8 % не дали определённого ответа. Активным общественником себя назвал один респондент из 537, активным сторонником политической партии (увы, «Единой России») себя также признал один человек. Оба активиста — женщины, кстати. Живо интересуются политикой, не принимая участия ни в каких политических акциях 16 %, сочетают свой интерес к политике с участием в политических акциях (митингах, демонстрациях, пикетах) 3,2 % респондентов. Таким образом, если просуммировать доли тех, кто участвует в выборах разного уровня, и тех, кто считает себя аполитичными, то есть посчитать некую «суммарную фактическую аполитичность», получится, что более 70 % респондентов не интересуются политикой или ограничивают свой интерес номинальным политическим действием — участием в выборах.
Так же бледно выглядят политические взгляды моих респондентов. Во-первых, почти 52 % затруднились с ответом на этот вопрос. Во-вторых, наибольший рейтинг набрали консервативные взгляды — 13 %. Именно эти избиратели дали наибольший рейтинг (почти 55 %) «Единой России» и наименьший (меньше 3 %) КПРФ. Те, кто признал наличие коммунистических и радикально коммунистических взглядов (10 %), в основном выбрали КПРФ — 76 % и только 3 % из них выбрали «Единую Россию». Кстати, среди этих респондентов нет людей, моложе 42 лет, и в основном все старше 55. Респонденты старше 70 лет наиболее консолидированы относительно своего политического мировоззрения: почти 30 % признали наличие коммунистических взглядов. Показательно, что за КПРФ в этой возрастной группе готов голосовать 41 % избирателей (то есть в том числе и те, кто коммунистических взглядов не имеет). За «Единую Россию» — 22 %, за «Справедливую Россию» — около 12 %, ЛДПР не получила ни голоса. Молодые избиратели (до 30 лет) коммунистических взглядов вообще не обнаружили, в социал-демократических признались 14 %, в консервативных — 22 %. Большинство (59 %) затруднилось с ответом на этот вопрос. Аполитичными себя признали почти 26 % молодых людей, но суммарная аполитичность почти такая же, как и в целом по совокупности — 70,5 %. Зато в политических акциях участвует почти 8 % респондентов до 30 лет. Что касается партийных предпочтений в этой группе, то они несколько причудливы. 55 % — «Единая Россия», «Справедливая Россия» — 8 %, затруднились 26 %. Остальные голоса почти равномерно «размазались» по всему списку партий.
Забавный факт, который я не могу не отметить, — это устойчивые гендерные различия в голосовании за партии. Женщины чаще голосуют за «Единую Россию», реже — за ЛДПР и КПРФ. В октябре гендерные различия обострились. Своё предпочтение «Единой России» женщины высказывали в полтора раза чаще, зато КПРФ пользовалась у них вдвое меньшей популярностью. Доля женщин, которым нравилась в октябре «Справедливая Россия» почти вчетверо больше, чем соответствующая доля мужчин. А вот ЛДПР женской привязанностью не пользуется, мужчины в полтора раза чаще голосуют за «бросок на юг». Ещё резче проявляют себя гендерные различия при выборе региональных депутатов. Высокий рейтинг представителям «Единой России» обеспечивают в основном женщины. А вот по уровню политической активности и структуре политических взглядов женщины не слишком отличаются от мужчин.
Вообще к «Единой России», как это ни странно, тяготеет в основном социально незащищённый электорат (как в социально-экономическом, так и в социально-психологическом смысле). Правда, рейтинг этой партии растёт с ростом доходов, но стабилизируется, как только среднедушевой месячный доход респондентов поднимется чуть выше прожиточного минимума в регионе (выше 3500 рублей). Среди особенно обеспеченных респондентов опять повышается. Но таких в моей выборке очень мало — 4,8 % признали, что среднемесячный доход на одного члена их семьи выше 5000 рублей. За «Единую Россию» в этой группе проголосовало 50 % респондентов, то есть больше, чем в целом по совокупности. А вот мужчины этой доходной группы дали ей 33,33 %, то есть меньше, чем в среднем по выборке. КПРФ они отдали также 33,33 %. Женщины же с наиболее высокими в выборке доходами КПРФ вовсе проигнорировали, ЛДПР и «Справедливой России» отдали по 5,88 %, а «Единую Россию» поддержали большинством — 58,8 %.
Рейтинг региональных депутатов, связанных с «Единой Россией», с ростом доходов респондентов медленно, но верно падает. Именно в голосовании за региональных кандидатов обнаруживается эффект любви по расчёту. Интересно, что среди мужчин, работающих в нескольких местах, управляющих своей кампанией и называющих неплохой по пензенским меркам среднедушевой доход, рейтинг «Единой России» — 37 %, но зато рейтинг КПРФ — почти 32 %. Женщины же со сходным статусом в 85 % проголосовали за «Единую Россию»! Работающие пенсионеры, например, дали больший рейтинг «Единой России» (более 53 %), а КПРФ не выбрали вовсе. Смею предположить на основании своих наблюдений и вторичных социологических данных, что женщины, интенсивно работающие, даже преуспевающие, острее чувствуют незащищённость и склонны более трагично воспринимать действительность, чем женщины, менее успешные профессионально, но больше времени уделяющие семейным заботам. Пенсионеры же у нас часто продолжают работать из материальных соображений, что также позволяет предполагать у этой группы ощущение социальной незащищённости.
В голосовании за региональных депутатов эта потребность избирателя в заботе проявлялась ещё ярче. Высокий рейтинг стабильно получал кандидат, который не только решал проблемы района или округа, но и «оказывал уважение» избирателям: устраивал праздники, концерты, рассылал поздравления к праздникам. Но всё же именно «хозяйственный ресурс» «Единой России» сработал на полную мощность. Именно её представители в регионе обладали наибольшим властным и финансовым ресурсом и были способны «спешить на помощь», то есть решать наболевшие проблемы (ремонт дорог, домов, коммуникации и т. п.). Именно хозяйственный, а не пресловутый административный ресурс «Единой России», как мне представляется, и принёс ей победу на этих выборах. Он и «феномен Путина», но об этом позже.
Такие результаты убедили меня в том, что «Единая Россия» не является партией в полном смысле этого слова. Она никого и ничего (никакого консолидированного общественного класса и никакой политической идеи) не представляет, за ней признают наибольшую по сравнению с другими инструментальную эффективность. И за это в основном она и получает голоса. Причём голоса эти в основном принадлежат тем, кто больше растерян и обеспокоен и при этом склонен ожидать от власти патерналистской позиции. И вот моя вторая плохая новость для «Единой России» — её электорат ей не подходит. Он тяготеет к социальному государству в примитивном понимании — расширению системы пособий при ограниченном развитии и ограниченном доступе к общественному сектору. «Единая Россия» же начала и вынуждена будет продолжать рыночные реформы. Сомнительная честь принятия новых Трудового и Жилищного кодексов, наибольшие подвижки в рыночной реформе образования и пенсионной системы принадлежат именно «Единой России», чей массовый избиратель так жаждет заботы и понимания. Чтобы удержать электорат, она опять-таки вынуждена будет сохранять и даже расширять систему льгот и пособий для бедных. То есть социальная инфраструктура развиваться не будет, а нагрузка на неё будет увеличиваться. При сокращающемся социальном потенциале социальное иждивенчество будет расти.
