Йозеф Бодански - Талибы, международный терроризм и человек, объявивший войну Америке
Эта кампания нанесла сильное оскорбление Завахири и его коллегам. Сначала в Софии (Болгария) был арестован Исам Абдул-Тавваб Абдул-Алим, ветеран египетского терроризма. Затем в конце июня албанская Служба национальной безопасности (ШИК) арестовала в Тиране четырех сотрудников египетской благотворительной организации по подозрению в причастности к исламистскому терроризму. 16 июля еще один египетский исламист — Мухаммад Хассан Махмуд, директор Фонда возрождения ислама — был арестован в Тиране и передан в Египет. Официальная Тирана представляла эти аресты как начало новых отношений и сотрудничества с Соединенными Штатами.
Для Завахири и исламистского руководства это было вопиющим нарушением сделки, которую, по их убеждению, они заключили с Вашингтоном благодаря услугам Абу-Умара аль-Амрики. Соединенные Штаты заявили, что они не ведут переговоров и не заключают сделок с террористами и что никакого «случая Абу-Умара аль-Амрики» не было. Но когда на высших уровнях правительств нескольких стран — включая Египет и Великобританию — зазвучали требования разъяснить устойчивые слухи о «сделке», администрация Клинтона не стала ничего прямо отрицать.
Лидеры исламистских террористов, пребывающие в шоке и ярости из-за столь бесстыдного поведения американского правительства, выступили с официальным предупреждением. 3 августа видный египетский исламист Ясир Тауфик Али аль-Сирри заявил, что арестованных в Болгарии и Албании египтян в полиции «силой заставили признаться за себя и за других в том, чего они не совершали». Сирри подчеркнул, что в арестах и допросах этих исламистов участвовали сотрудники американских разведслужб, «чтобы облегчить албанским властям процесс экстрадиции в Египет».
Завахири должен был отреагировать на то, что он считал односторонним расторжением заключенной сделки. 5 августа «Исламский джихад» торжественно поклялся отомстить Соединенным Штатам за аресты, пытки и возможные казни их товарищей в Египте. Сразу же после взрывов в Найроби и Дар-эс-Саламе суннитская исламистская организация «Партизаны шариата» связала взрывы с экстрадицией их египетских товарищей. Партизаны безоговорочно заявляли, что именно они стояли за взрывами в Восточной Африке. «Мы благословляем эту операцию, — гласило их коммюнике. — Мы открыто заявляем, что радуемся несчастью американцев, врагов Бога». В коммюнике также говорилось, что Каир постигнет такая же судьба, если он не прекратит преследовать исламистов.
Высокий уровень профессионализма взрывов 7 августа проявился не только в том, что террористам удалось провести две такие операции одновременно в двух странах, но и в том факте, что в обоих взрывах была задействована почти тонна бризантного взрывчатого вещества армейского типа. Эта взрывчатка была переправлена в Дар-эс-Салам и Момбасу из Пакистана, а потом спрятана на конспиративных квартирах. Бомбы были изготовлены в этих конспиративных квартирах, после чего их перевезли в центральные районы двух столиц.
Последние приготовления к операции начались в июле. Главным разработчиком операции в Кении (а также, возможно, и в Танзании) был Али Салех — египетский «афганец», старый член «Исламского джихада» и доверенное лицо Усамы бин Ладена. После завершения разработки планов операции — в середине июля — они подверглись независимой оценке на месте высокопоставленным наблюдателем. Этим наблюдателем был тот самый египетский исламист с американским паспортом, который посещал бин Ладена в марте. Теперь же, примерно за две недели до взрыва, он посетил и Найроби, и Дар-эс-Салам. В обоих городах он осмотрел многие потенциальные цели, включая посольства США, Израиля и Египта. Он также встретился с местными боевыми командирами, чтобы оценить их возможности и степень готовности. Очевидно, наблюдатель оказался доволен ходом дел, потому что вскоре после этого начались финальные приготовления.
Примерно в это же время в Лондоне произошло еще одно важное событие. В конце июля, примерно за неделю до взрывов, шейх Рифаи Ахмад Таха (Абу-Яссир) сделал «важное заявление» в рамках короткого интервью журналу «аль-Мура-битун» — органу «аль-Джамаа аль-Исламия». В трех лаконичных фразах Таха отрицал, что он или Исламская группа являются членами «Всемирного исламского фронта джихада против евреев и крестоносцев», организованного бин Ладеном в конце февраля. Это заявление было помещено на интернетовском сайте «аль-Мурабитун». На самом деле никаких разногласий между Таха и его близкими друзьями бин Ладеном и Завахири не было. А заявление было сделано потому, что было остро необходимо «очистить» Таха, чтобы он и «аль-Мурабитун» могли во время предстоящих операций выступать как не замешанные в них «представители» и «органы».
Операцию в Найроби организовали и проводили две отдельные группы общей численностью около двенадцати человек. Одна группа состояла из экспертов и наблюдателей, в другую входили собственно террористы, включая и потенциальных смертников. Для обеспечения безопасности прямые контакты между двумя группами не поддерживались. Первая группа разместилась в отеле «Гранд Ридженси», вторая — в отеле «Хилл Топ» (Найроби). Ответственными за операцию были назначены опытные кенийские исламистские террористы Фазиль, Одех, Овхали и Нача.
За несколько дней до операции были проведены последние наблюдения за посольством США. Причем только одно из них было замечено охраной посольства. Согласно выходящей в Найроби газете «Nation», один из охранников-кенийцев «видел трех человек, похожих на арабов, которые снимали камерой посольство США примерно двадцать минут, за четыре дня до взрыва. Он предупредил американских морских пехотинцев, охранявших посольство, но те отмахнулись от него».
Утром 7 августа 1998 года, примерно в 10:30 по местному времени, террористы подъехали к американскому посольству на двух машинах. Главный автомобиль — белый «Мицубиси Паджеро», за рулем которого сидел Фазиль — сопровождал желтый пикап «Мазда» или «Мицубиси Кантер», нагруженный взрывчаткой, в котором рядом с водителем сидел Овхали. В кабине был еще и третий террорист — потом он расскажет на допросе, что был готов умереть во время взрыва: операция была задумана как «мученическая». Сначала террористы попытались установить автомобиль со взрывчаткой у фасада посольства. Они подъехали к воротам посольства, заявив, что привезли бутерброды для кафетерия. Американские морские пехотинцы отказались их пропустить и направили к черному входу. Террористы без всяких препирательств ретировались и объехали здание. Черный вход в посольство представляет собой огороженную территорию в форме буквы U, где также находятся здания Объединенного банка и фирмы «Уфунди». Террористы попытались проехать в ворота и заехать на подземную парковку. Третий террорист вылез из пикапа и стал спорить с охраной, но ему запретили въезд. Время выходило — поскольку бомба должна была взорваться одновременно с бомбой в Дар-эс-Саламе, — и тогда террористы попытались прибегнуть к тактике, похожей на ту, что использовалась при взрыве египетского посольства в Исламабаде в конце 1996 года. Белый автомобиль рванул вперед, а несколько террористов выпрыгнули из машины, швырнув гранату и открыв огонь из стрелкового оружия по безоружной охране посольства. Эта акция должна была отвлечь внимание охранников. Водитель пикапа тем временем спокойно сидел в кабине, размышляя и молясь. Наконец, минут пять спустя, он открыл огонь из пистолета, а Овхали швырнул ручную гранату. Пикап попытался было въехать на территорию посольства, но, видимо, водитель на долю секунды утратил контроль. Как бы то ни было, точно вовремя в пикапе взорвалась бомба. От этого взрыва погибла пара террористов, перестреливавшихся с кенийскими охранниками. Поскольку Овхали, уцелевший во время взрыва, не помнит, чтобы он или водитель активировали запалы взрывчатки, должно быть, бомба была приведена в действие дистанционным управлением — скорее всего, это сделал Фазиль, сидевший в белой машине.
Бомба, взрыв которой полностью разрушил здание фирмы «Уфунди» и основательно повредил здание посольства, состояла примерно из 1800 фунтов бризантного взрывчатого вещества армейского типа. Капитан Рил Джонс, британский армейский инженер с большим опытом по части бомб, используемых Ирландской республиканской армией (ИРА), прибыл на место взрыва в Найроби одним из первых. Он подчеркнул профессионализм изготовителей бомбы, отметив, что большая часть взрывной волны была отброшена высокой стеной здания Объединенного банка, которое и приняло на себя силу взрыва. «Если бы здания банка не было, то для распространения взрывной волны осталось бы гораздо больше пространства, — сказал он. — А если бы террористам удалось проникнуть на подземную автостоянку, взрыв уничтожил бы здание посольства и большинство находящихся в нем людей».
