Сергей Волков - Почему РФ - не Россия
действительных перемен, которые по большому счету могли быть направлены только в
одну сторону — в сторону изживания коммунистической идеологии. Поэтому режим, с
одной стороны, стремился законсервировать советскую государственно-политическую
традицию, а с другой — создать впечатление, что эта традиция уже была
ликвидирована в августе 1991 г., и, следовательно, никакой другой
«контрреволюции» больше не требуется, и даже помышлять об этом не должно (тогда
как для возвращения страны на путь её естественного развития совершенно была
вполне ясна как раз необходимость осуществления подлинной контрреволюции, и
прежде всего — установления однозначной оценки большевистского переворота как
величайшей катастрофы в истории страны, а советского режима — как незаконного и
преступного по своей сути на всех этапах его существования). Таким образом
национал-большевизм в 90-х годах находил выражение в идеологии не только
коммунистов, но и формально противостоящего им режима, который, с одной стороны,
объективно оставался советским, а с другой — испытывал потребность опереться на
российскую традицию. Власти явно проигрывали в этом своему сопернику —
национал-большевистской оппозиции, но обе стороны в равной мере постулировали
тезис о «единстве нашего исторического наследия», то есть о советском режиме,
как законном наследнике и продолжателе исторической России (именно этот взгляд
был в свое время зафиксирован в пресловутом «Договоре о гражданском согласии»).
В этом смысле чрезвычайно показательно, что памятники коммунистического
правления рассматривались не как заурядное пропагандистское наследие прежнего
режима, от которого было просто недосуг избавиться, а совершенно официально
почитались как национальные реликвии, и что эти изваяния (которых особенно много
появилось во второй половине 60-х годов — к круглым юбилеям Ленина и
октябрьского переворота) имеют такой же статус («памятники культуры»), как
кремлевские соборы или Пушкинский заповедник. К этой же категории относятся
многие сотни «памятных мест», связанных с пребыванием (хотя бы и самым
кратковременным) всевозможных «борцов с царизмом» и «участников установления
советской власти» (и даже их родственников). Причем среди советских «реликвий»,
занесенных в охранные списки, попадаются совсем уж странные — даже не здания, а
именно «места», например, такие «памятники»: «Место усадьбы, где жила и умерла
Ульянова М.А.», «Место дачи Бонч-Бруевича В.Д., где в июне 1917 г. отдыхал Ленин
В.И.», «Место дома, где в 1887 г. жила Крупская Н.К.», «Место дома, где в апреле
1919 г. жил Чапаев В.И.», «Место гибели пионера Павлика Морозова», «Стела —
памятный знак о пребывании здесь на отдыхе 15–16 мая 1920 г. Ленина В.И.» и т.д.
Еще больше, конечно, зданий, разумеется, и всех тех мест, где хоть раз ступала
нога Ленина.
Для уяснения культурно-идеологической политики властей этого времени весьма
любопытен президентский указ от 5 мая 1997 г. «Об уточнении состава объектов
исторического и культурного наследия федерального (общероссийского) значения»,
причиной появления которого стала нехватка средств, вследствие чего бюджет
пришлось избавлять от расходов на содержание значительной части памятников
истории и культуры. Приложения к указу представляли списки этих памятников,
причем, если одни полностью утрачивали статус охраняемых объектов и могли быть
при желании уничтожены (список №1), то другие требовалось сохранять за счет
средств местных бюджетов (список №2). Указом было исключено из федеральных
списков в общей сложности 1 160 объектов. В том числе 362 археологических —
городища, селища, могильники, курганы, стоянки, поселения, мегалитические
постройки и др. (учитывая, что большинство из них представляют собой целые
комплексы, общее их число превышает 2 100), 284 памятника гражданской
архитектуры от средневековья до XIX в. — крепости, жилые и административные
здания, усадьбы и др. (всего 481 сооружение), 57 церквей и монастырских
комплексов (всего 69 построек) и 456 памятников советско-коммунистического
характера (в т.ч. 196 зданий, связанных с революционной деятельностью). При этом
из них предназначено к сохранению в качестве «памятников истории и культуры»:
археологических — 1 (0,3%), церквей — 18 (31,6%), памятников гражданской
архитектуры — 223 (78,5%), советско-коммунистических памятников — 396 (86,8%),
причем среди последних особо трогательная забота проявлена именно к изваяниям
коммунистических вождей и памятникам советской эпохи, которых сохраняется 237 из
260 (91,2%) — это наивысшая доля среди всех групп (зданий дореволюционной
постройки, связанных с памятью о революционерах, сохранено 159 (81,1%). Таким
образом, если в общем числе упомянутых в указе памятников
советско-коммунистические составляли 39,3%, то среди сохраняемых — более
половины — 62,1%. Характерно, что в числе полностью лишаемых охраняемого статуса
встречались церкви и гражданские сооружения даже первой половины XVII в., тогда
как охране подлежали все советские изваяния тридцатилетней давности (те 2–3,
которые попали в список №1 — это уже не существующие, уничтоженные населением в
1991–92 гг.). Собственно, сохранялось практически все советское наследие, так
как почти все из немногочисленных памятников революционного и советского
характера, попавшие в список №1, это либо уже поврежденные «явочным порядком»
мешавшие при строительстве объекты, либо чисто символические «места», о которых
упоминалось выше. Список намеченных к дальнейшему сохранению «памятников
культуры» выглядел весьма впечатляющим. «Дом, где в 1920 г. происходило
совещание большевиков Кавказа», «Школа, где учился герой гражданской войны
Чапаев В.И.», «Дом, где в 1917 г. жил в ссылке Сталин И.В.», «Дом, в который в
1897–1898 гг. на адрес С.М. Фридман приходили посылки для Ленина В.И.», «Дом,
где в 1900 г. останавливались Ленин В.И. и Крупская Н.К.», «Дом, где в 1910 г.
проходила конференция Иваново-Вознесенского союза РСДРП», «Фабрика табачная, где
в 1898 г. работал революционер Дзержинский Ф.Э.», «Дом, где в 1899 г. жил
революционер Бауман Н.Э.», «Дом, где в июне 1900 г. состоялось собрание
социал-демократов при участии Ленина В.И.» (таких четыре в одном Нижнем
Новгороде), «Дом, где 2 февраля 1905 г. были арестованы
революционеры-подпольщики», и т.д. и т.п. Ну и конечно, бесконечные «Памятник
Ленину В.И.» — Майкоп, Уфа, Нальчик, Сыктывкар, Саранск, Рузаевка, — полный
список областных и районных центров и даже более мелких населенных пунктов.
Кстати, в списке сохраняемых значился и... памятник Дзержинскому, с такой помпой
скинутый с пьедестала в августе 1991 г. Снесенные тогда памятники Дзержинскому,
Свердлову, Калинину, Ленину (в Кремле) были просто перемещены в парк на Крымском
валу, позади «Президент-отеля» и охранялись как культурное наследие в ожидании
восстановления на прежних местах. В немногих местах, где сгоряча памятники
сняли, наметилась тенденция к их возвращению (например, в Рязани бронзовый
Ленин, отлежавшись на задворках несколько лет, занял свое прежнее место, во
Владивостоке было принято решение восстановить памятник Дзержинскому), привычны
стали газетные заметки такого рода: «В уральском городе Ирбит торжественно
открыт памятник Ленину. Шесть лет назад он был снят с пьедестала. Энтузиасты
отреставрировали его и водрузили на прежнее место, снабдив новой ленинской
цитатой: «Классовая борьба продолжается, и наша задача — подчинить все интересы
этой борьбе». Если ряд второстепенных памятников, статус которых из-за нехватки
средств был несколько понижен, то все главные «реликвии» советского режима — и
наиболее известные скульптуры «вождей», и «ленинские мемориальные места» в
Смольном, Шушенском, Горках и др., и масса монументов «героям революции и
гражданской войны» остались «памятниками истории и культуры общероссийского
значения».
Крупнейшие регионы так и остались Ленинградской, Свердловской (тут не повлияло
даже переименование городов; военный округ тоже, естественно, остался
Ленинградским), Ульяновской, Кировской областями. Имена врагов и разрушителей
исторической России на её бывшей территории продолжали носить более 100 только
относительно крупных населенных пунктов (городов и поселков городского типа), не
считая многочисленных сел и деревень. Среди них есть, конечно, города Маркс и
Энгельс, 13 в разных вариациях связано с именем Ульянова-Ленина, 10 — Кирова, 5
