Кикудзиро Исии - Дипломатические комментарии
Имеется логика в аргументах как нейтральных, так и воюющих держав. Однако бывают случаи, когда нельзя, основываясь на фактах, сказать, что воюющему государству нравится война. Там, где оба воюющих государства являются агрессивными и война является результатом агрессивной политики, ведущейся обеими сторонами, там защита прав нейтральных государств вполне оправдана. Но если состояние войны возникло как законная защита государства, сопротивляющегося агрессии со стороны другого, было бы несправедливо позволить нейтральному государству обогащаться за счет сокращения прав воюющего государства, борющегося для самозащиты. Но на практике нелегко провести различие между агрессивным государством и государством, борющимся для самозащиты, или ограничить права одного и дать свободу рук другому. Именно эта трудность мешает определению прав нейтральных и воюющих сторон.
В начале мировой войны Соединенные штаты решительно протестовали против незаконных действий германских подводных лодок, но вместе с тем протестовали против нарушений британскими и французскими морскими силами прав нейтральных государств, нарушений, выразившихся в их способе осуществления блокады и в методах осмотра и обыска судов. После того как Соединенные штаты вступили в войну на стороне союзников, американский флот последовал примеру английских и французских морских сил и заботился, главным образом, о правах воюющих держав. Во время войны государство находится в состоянии возбуждения и особенно в тех случаях, когда оно борется за свое существование. Одно из препятствий для соблюдения кодифицированных прав морской войны представляет собой возбужденное состояние умов в воюющих государствах.
Чтобы обрисовать историю морских правил во время войны, необходимо рассмотреть еще два вопроса, а именно:
1. Устав Лиги предусматривает шесть положений, при которых война разрешается. В пяти случаях из них вопрос о правах нейтральных стран возникает одновременно с началом войны, как это было и до появления Лиги. В случае карательной войны против нарушителя устава Лиги права нейтральных стран не признаются согласно статье XVI устава, и, следовательно, спор об этих правах может возникнуть между членами Лиги и государствами, не являющимися таковыми.
2. Как уже было указано, статья XVI устава революционизировала до тех пор общепринятые правила морской войны; в силу этого стало невозможно примирить новые правила устава с правилами, существовавшими раньше. Таким образом, решение вопроса находится в руках государств, не являющихся членами Лиги, и от них зависит, согласятся ли они открыто или скрыто, из уважения к высоким идеалам Лиги, отказаться от прав нейтральных государств, предусмотренных старыми правилами.
Как бы ни были благородны цели устава, государства, не принадлежащие к Лиге, с большой неохотой откажутся от традиционных прав нейтральных стран, санкционированных веками международной практики.
С другой стороны, напрасно было бы ожидать, что статья XVI устава, который с согласия более чем 50 государств является основой нового порядка в мире, будет радикальным образом изменена. Несмотря на то что старые разногласия между Англией и Соединенными штатами относительно свободы морей, к счастью, урегулированы, вопрос все же далек от того, чтобы считаться разрешенным.
21 февраля 1928 г. Бора, председатель сенатской комиссии Соединенных штатов по иностранным сношениям, внес в эту комиссию следующую резолюцию:
«Принимая во внимание, что правила морского права во время войны, как они изложены на второй Гаагской конференции и в Лондонской декларации, во время последней войны не соблюдались, и что очень важно в качестве условия для ограничения вооружений и добропорядочного поведения в международных отношениях, чтобы правила войны, созданные в течение столетий, не оставались под сомнением и неопределенностью, и
что при настоящем хаотическом состоянии морского права, оставляющем моря вне действия определенных правил, торговля не имеет соответствующей защиты, за исключением военно-морских сил, такое положение является побуждением для роста морских вооружений, поэтому
Сенат Соединенных штатов постановляет, что:
Во-первых, необходимо снова изложить и кодифицировать правила войны, управляющие поведением воюющих и нейтральных стран во время войны на море.
Во-вторых, что руководящие морские державы мира в интересах сокращения вооружений и в интересах мира должны снова изложить и кодифицировать морское право.
В-третьих, что такое изложение и кодификация должны быть сделаны, насколько это практически возможно, до заседаний конференции по ограничению вооружений в 1930 г.».
Резолюция Бора не была принята, два других важных вопроса заняли внимание сената. Одним из них был вопрос о ратификации мирного пакта Келлога и другим — разрешение на постройку дополнительных крейсеров. Первый вопрос был разрешен сенатом благодаря энергичной борьбе за него сенатора Бора. Что касается программы морских вооружений, Бора ей противился, но согласился воздержаться от активной оппозиции, если противники мирного пакта в свою очередь будут голосовать за его ратификацию. Когда законопроект о морских вооружениях обсуждался, Бора предложил, и его предложение было принято, чтобы его предыдущая резолюция о кодификации правил морской войны была включена в законопроект о морских вооружениях. Таким образом, резолюция Бора была извлечена из материалов комиссии и сделалась актом сената. Вероятно, под давлением сената американское правительство в один прекрасный день предложит созвать международную конференцию с целью снова изложить и кодифицировать морские правила во время войны. Будет ли такая конференция успешной, конечно, можно весьма сомневаться.
В случае, если такая конференция по кодификации морских правил во время войны будет созвана, Соединенные штаты, по всей вероятности, будут добиваться признания своих традиционных взглядов, именно: 1) неприкосновенность частной собственности в открытом море, 2) подлинную действительность блокады как условия ее признания, 3) если возможно, полное уничтожение системы военной контрабанды. Возможно, что по вопросу о контрабанде будет найден компромисс, но можно сомневаться, будут ли сделаны какие-либо уступки относительно двух других пунктов. Таким образом, если другие государства, участвующие на конференции, не будут готовы пойти навстречу желаниям Соединенных штатов, конференция, по всем данным, кончится провалом. В свете практики Гаагской и Лондонской конференций полковник Хауз склонен смотреть оптимистически на возможность присоединения британского правительства к американской точке зрения. Но, если судить по ходу дел во время мировой войны, предсказания относительно британской позиции ненадежны. Во время войны было успешно доказано, что почти каждый товар может быть использован для ведения войны, поэтому появилась тенденция расширить список контрабандных товаров, увеличить размер блокады и дать более широкое толкование доктрине «непрерывного путешествия»[98]. В ноябре 1927 г. адмирал Уэмисс, бывший морской министр Великобритании, внес в палату лордов предложение о том, чтобы Парижская декларация 1856 г. была отвергнута и чтобы были восстановлены правила морской войны, которые действовали во время наполеоновских войн. По поводу этого предложения морские власти ответили, что они не имеют намерения уничтожать Парижскую декларацию. Как бы то ни было, тот факт, что подобное предложение было внесено в британский парламент не кем иным, как бывшим морским министром, указывает, в каком направлении дует ветер. Во всяком случае, вопрос должен быть рассмотрев серьезно. Существует не только большое расхождение между английскими и американскими позициями, но, как уже было объяснено, существует трудная проблема примирения принципа свободы морей с положениями устава Лиги наций о карательной войне. Приходится признать, что пересмотр и кодификация морских правил во время войны, как это было предложено сенатором Бора, будут делом чрезвычайно сложным, если это будет связано с ограничением вооружений.
Естественно было бы предложить международной конференции сначала рассмотреть законы морской войны, затем, если возможно, кодифицировать такие законы, потом предоставить гарантии взаимной безопасности и, наконец, приняться за разоружение. Однако о кодификации правил морской войны легче говорить, чем ее осуществить. Кодификация потребует много времени и усилий, а налогоплательщики всех стран будут сгибаться под тяжестью громадных военных налогов. Поэтому гораздо проще и скорее достигнуть окончательной цели разоружения, воспользовавшись антивоенным пактом, и уменьшить вооружения, насколько условия времени это позволяют. Лондонская конференция является не чем иным, как попыткой это осуществить. По всей вероятности, будущая активность по разоружению будет носить тот же самый характер.
