Андрей Громыко - Памятное. Книга первая
Конечно, наиболее сильные впечатления, связанные с дипломатической работой за рубежом, у меня остались от США. Это объясняется прежде всего тем, что находился я там в самое напряженное время — военное и первый послевоенный год. Немало дипломатов работали в США, и сейчас я не раз вспоминаю моих предшественников и преемников на посту посла в Америке. Они хотя были людьми разными, даже весьма разными, но все вносили свой вклад в дело развития советско-американских отношений. Вот их имена: А. А. Трояновский, К. А. Уманский, М. М. Литвинов, К. В. Новиков, А. С. Панюшкин, Г. Н. Зарубин, М. А. Меньшиков, А. Ф. Добрынин. А. А. Трояновский был первым послом СССР в США, и Вашингтон его хорошо помнит как дипломата высокой квалификации. Наиболее глубокий след оставил Анатолий Федорович Добрынин, который находился на этом посту почти двадцать пять лет. Его знание США уникально. Одним из видных и опытных дипломатов является Ю. В. Дубинин, находящийся в настоящее время в Вашингтоне на ответственной дипломатической работе в качестве посла Советского Союза.
Глава IV
ТЕГЕРАН — ЯЛТА — ПОТСДАМ
Что было в Тегеране. Вопрос о Польше. После Тегерана. В Ливадийском дворце. Роли определены и распределены. СССР выполнит обещание. Снова польский вопрос. Итоги Ялты. О Сталине на конференциях. История одной директивы. Великая победа в великой битве. На ближней даче Сталина. Наконец, Потсдам. На развалинах логова. Не хватало теплоты. «Козырь» в виде атомной бомбы. Вчетвером у Сталина. Кому нести ответственность за будущее Польши. «Большая тройка» за столом переговоров в Потсдаме. В основе — уважение к Советскому Союзу. В гостях у Вильгельма Пика.
Вторая мировая война продолжалась. Однако в ходе ее, в конце 1942 — начале 1943 года, наступил коренной перелом. О победоносном наступлении Красной Армии знали уже во всех концах земли.
Развитие событий рождало множество проблем, требовавших срочного рассмотрения. История властно диктовала: союзникам необходимо встретиться и обсудить важнейшие проблемы. Главным звеном в механизме обмена мнениями и согласования действий стали конференции руководителей союзных держав — СССР, США и Великобритании. Эти встречи проводились для решения вопросов о том, как вести войну и одержать победу, а также закладывали основы послевоенной организации мира.
За период 1943–1945 годов были проведены три такие конференции. Они состоялись в Тегеране (28 ноября — 1 декабря 1943 года), Ялте (4—11 февраля 1945 года) и Потсдаме (17 июля — 2 августа 1945 года). Мне довелось быть участником двух последних.
Кроме того, я возглавлял советские делегации или входил в состав делегаций, направленных нашей страной на ряд союзнических конференций иного уровня — министров, послов, в частности на конференции по вопросу создания ЮНРРА (Администрации помощи и восстановления Объединенных Наций), на конференции в Думбартон-Оксе (по вопросу создания ООН). И принимал участие в конференции по окончательной разработке и подготовке Устава ООН в Сан-Франциско. В дни этой конференции состоялась капитуляция фашистской Германии.
Решения Тегеранской, Крымской и Потсдамской конференций опубликованы и доступны для ознакомления каждому человеку. Внимание к ним не ослабевает и сегодня. Люди стремятся объективно представить себе реальное течение событий в годы войны и после нее.
Надо сказать и о том, что эти решения стали кое-где на Западе объектом сознательной фальсификации. Их сегодня стараются извратить те, кто пытается поставить под сомнение обоснованность союзнических соглашений, исказить их подлинный смысл. Более того, слышны призывы даже к отказу от них. Такого рода попытки отражают курс сил реакции, направленный на разрушение сложившихся территориально-политических реальностей в Европе, подрыв основ послевоенного устройства.
Думается, что читателю будут интересны некоторые воспоминания, связанные с конференциями трех союзных держав и обстановкой, в которой они проходили.
Что было в Тегеране
Идея встречи руководителей трех союзных держав все более определенно выдвигалась ими по мере развития событий на фронтах войны.
Предложение о встрече «большой тройки» в Тегеране содержалось в переданном через меня Рузвельту послании Сталина от 5 ноября 1943 года. В своем ответе президент США писал: «Весь мир ожидает этой встречи нас троих, и тот факт, что Вы, Черчилль и я познакомимся друг с другом лично, будет иметь далеко идущие последствия… будет содействовать дальнейшему расстройству морального состояния нацистов…»
Неохотно в американских официальных кругах вспоминают о некоторых моментах, относящихся к Тегеранской конференции. С еще меньшей охотой делают это в Лондоне. А ведь во многих отношениях эта конференция стала, не говоря уже о ее значимости, весьма поучительной. Она представляла собой важный этап в развитии межсоюзнических отношений периода второй мировой войны.
По долгу службы мне довелось быть в курсе всей той кропотливой работы, которая велась СССР, США и Англией по организации этой конференции, участвовать в этой работе, а затем — в претворении в жизнь решений «большой тройки». Хочу выделить ряд вопросов, обсуждение которых в Тегеране имело наиболее важное значение.
На Тегеранской конференции подтвердилась обоснованность существоваших еще до ее созыва опасений Сталина относительно того, что западные союзники хотели бы выхолостить либо вообще свести на нет идею открытия второго фронта против гитлеровской Германии. Маневры, предпринимавшиеся вокруг этой идеи, особенно английским премьером Черчиллем, а также постоянный перенос руководством США и Англии сроков начала военных действий на Западе Европы вызывали в Москве законное недоверие к политике наших партнеров по антигитлеровской коалиции.
Британская позиция по этому поводу заключалась в том, что противнику якобы можно нанести поражение серией рассчитанных на его истощение военных операций с южного направления — в северной части Италии, на Балканах, в Румынии, других странах — сателлитах Германии. Истинный замысел такой позиции, которую рьяно отстаивал Черчилль, не представлял тайны: помешать продвижению советских армий на запад, к логову фашистского зверя — Берлину, а войскам западных союзников обеспечить с занятием ими юго-восточной Европы выход к западным рубежам Советского Союза.
На конференции в Тегеране Сталин действовал решительно, чтобы побудить союзников открыть второй фронт на западе Европы не позднее мая 1944 года. Об этом должен знать весь мир. Эта страница в историю вписана прочно.
Послы обычно весьма осведомленный народ. Они не только собирают информацию в государстве своего пребывания, но и получают сведения доверительного характера из своей столицы.
Помню одну такую телеграмму, которая пришла в Вашингтон во время Тегеранской конференции. Меня извещали о том, как она протекала.
Именно тогда Сталин несколько раз пытался получить ответ от Черчилля, когда начнется высадка союзников в Европе, то есть когда будет открыт второй фронт. Но он так и не получил этого ответа. Однажды, едва сдержавшись, Сталин поднялся с кресла и сказал Ворошилову и Молотову:
— У нас слишком много дел дома, чтобы здесь тратить время. Ничего путного, как я вижу, не получается…
Черчилль в замешательстве, боясь, что конференция может быть сорвана, заявил:
— Маршал неверно меня понял. Точную дату можно назвать — май сорок четвертого…
Атмосфера несколько разрядилась.
Участники конференции продолжали работу. Западные союзники заняли более конструктивную позицию. И хотя этот срок проведения операции «Оверлорд» (так закодировали открытие второго фронта) — май 1944 года — был тем не менее нарушен, высадка англо-американских войск на французском побережье все же состоялась — 6 июня 1944 года.
Тегеранская конференция явилась важной вехой и в другом отношении. Ко времени ее проведения не оставалось сомнений в конечной победе над фашистской Германией и ее союзниками. Это было вопросом времени. А что же будет потом? Участники встречи знали, что этот вопрос стучится в дверь.
Советский Союз считал, что необходимо исключить всякую возможность новой агрессии со стороны Германии, уже дважды на протяжении XX века развязывавшей мировые войны. Для этого нужно сделать все, чтобы надежно обеспечить мир.
Правительства США и Англии до Тегерана официально не обнародовали своих планов в отношении того, как поступить с Германией, когда она будет поставлена на колени. Правда, и это уже отмечалось ранее, из столиц то одного, то другого государства ползли слухи, что ими вынашиваются планы дробления Германии на какие-то мелкие государства.
На Тегеранской конференции, где состоялся первый обмен мнениями по послевоенным проблемам, США и Англия высказались за расчленение Германии. Но было видно, что продуманного плана ни у Рузвельта, ни у Черчилля не было. При всем том оба они сходились в убеждении, что следует особое внимание уделить Пруссии — уменьшить ее территориально и подрезать ей крылья как наиболее агрессивной части германского рейха.
