Юрий Романченко - Охота на Россию. Наши враги и «друзья» в XXI веке
Все это обусловлено вполне конкретными экономическими интересами, связанными с близким исчерпанием норвежскими кампаниями нефтегазовых месторождений Северного и Норвежского морей. Кроме того, в зоне пересекающихся российских и норвежских экономических интересов обнаружены перспективные запасы нефти и газа, а также имеются богатые рыбные ресурсы. По этой причине с 1996 г. существенно осложнился режим допуска представителей российской промышленности на Шпицберген, где нашей стране принадлежит несколько угольных концессий.
Участились досмотры российских рыбопромысловых судов боевыми кораблями ВМС Норвегии в международных водах Баренцева и Норвежского морей. Ряд судов был арестован и подвергнут принудительному конвоированию в норвежские порты. При этом отмечалось нарастание интенсивности таких действий. Таким образом, Норвегия и ее союзники по НАТО стремятся закрепить за собой права на спорные районы и максимально ограничить российское присутствие в Баренцевом море и в целом в Арктике.
Особенно широкий размах приняло браконьерство иностранных промысловых судов в Тихоокеанском регионе. Сразу вслед за развалом СССР в 1992 г. было зафиксировано 6,7 тыс. случаев незаконного захода в территориальные воды России японских судов с целью браконьерского промысла. В 1993 г. количество таких нарушений приблизилось к 8 тыс. По оценкам японских специалистов, ежегодный ущерб, наносимый России на Южных Курилах браконьерским промыслом только крабов, превышает 150 млн долл. США.
Начальник Главного штаба ВМФ В. Кравченко вынужден был признать, что возможна реальная потеря контроля над морскими пространствами России площадью около 10 млн кв. км, на которые претендуют другие государства как по отдельности, так и в составе различных коалиций. Уже сегодня невозможно обеспечить в полном объеме безопасную морскую экономическую деятельность России, к которой относятся рыболовство, судоходство, нефтегазодобыча. В последние годы стало очевидным стремление к расширению зон и сфер своего влияния не только США, но и Великобританией, Францией, ФРГ. Нидерландами, Италией, Турцией. Японией, Бельгией, КНР, Южной Кореей. Активно осваиваются морские зоны, прилегающие к территории России и ранее недоступные для ВМС иностранных государств, в том числе российский сектор Арктики, Балтийское и Черное моря. Все это является следствием отсутствия сил нашего флота в стратегически важных районах Мирового океана.
Происходит разграбление не только биоресурсов нашей страны. В связи с тем, что в Китае с 1999 г. существует запрет на вырубку лесов, резко возросла лесозаготовительная деятельность на территории России. В 2002 г. КНР импортировала из России 17 млн куб. м кругляка, что на 70 % больше, чем в 2001 г. В последующие годы рост вырубки российских лесов продолжался. По подсчетам западных «зеленых», на Россию приходится почти 60 % всего кругляка, импортируемого КНР. При этом как минимум каждое пятое бревно вывозится незаконно.
Кроме того, России досталась в наследство проблема окончательного территориального разграничения с Японией. В условиях резкого ослабления российского государства правящие круги Японии с еще большей настойчивостью, чем раньше, стали поднимать проблему «северных территорий». Утрата Россией Южных Курил неизбежно повлечет за собой целый ряд новых негативных последствий. Прежде всего возникнут новые территориальные притязания со стороны Японии, для которой предмет территориального спора сводится не только к южной части Курильского архипелага, а ко всем «северным территориям», которые включают Курильский архипелаг и Южный Сахалин. Передача этих территорий будет также означать утрату экономической зоны и континентального шельфа площадью 200 тыс. кв. км.
Еще одним ресурсом, которым смогли воспользоваться победители в холодной войне, является интеллектуальный потенциал России. Только за один 1993 г. сорок тысяч ученых выехали за пределы страны. В начале XXI века цифра выехавших достигла уже 300 тыс. человек.
Таким образом, в связи с катастрофическим ослаблением российского государства богатства нашей страны (не только природные, но и человеческие, интеллектуальные) стали самым бессовестным, грубым образом разворовывать. По образному выражению председателя президиума Института проблем глобализации М. Делягина, «действия развитых стран в отношении наследства СССР напоминают дележ шкуры не убитого, но уже слабеющего и утратившего способность самостоятельно передвигаться медведя, который тем не менее велеречиво и глубокомысленно рассуждает о своей роли в мировой истории и об организации своего конструктивного взаимодействия с группами охотников и мародеров».
Созданное в декабре 1991 г. Содружество независимых государств, оказалось не в состоянии решить наиболее важные проблемы, связанные с восстановлением экономических связей, существовавших в СССР. Близость к российской экономике рассматривается со стороны других стран как важное, но недостаточное условие для активного экономического взаимодействия с Россией. Так как Россия не может играть роль щедрого спонсора, другие члены СНГ стремятся диверсифицировать свои отношения с тем, чтобы найти таковых. Сотрудничество между странами СНГ все более сводится к двустороннему уровню. Центробежные тенденции в СНГ усиливаются также вследствие того, что Россия не смогла стать гарантом мира в постсоветском пространстве.
Реинтеграция не стала доминирующей тенденцией не только в силу внутренних факторов, но также вследствие того, что постсоветское пространство все больше превращается в объект воздействия со стороны США, ЕС и других стран. Тезисы о евразийстве России, а также о том, что СНГ является зоной се особых интересов, встречает жесткое сопротивление как со стороны стран Запада, так и некоторых государств Востока. На постсоветском пространстве все отчетливее проявляются контуры новых центров силы, которые с точки зрения США и их союзников являются своего рода противовесами России. В 2003 г. не без помощи Запада произошла смена руководства Грузии, а в 2004-м — в Украине. В результате революционных по своей сути способов захвата власти к руководству в этих странах пришли силы, ориентированные на вступление в западные структуры и создание альтернативных СНГ и России объединений. Благодаря поддержке Запада, Украина превращается во второй центр влияния после России на пространстве СНГ. Зоной влияния Киева, возможно, в обозримой перспективе станет ГУУАМ (Грузия, Украина, Узбекистан, Азербайджан, Молдавия) — организация, которая была создана по инициативе Вашингтона и изначально по своей сути носила антироссийский характер.
Вместе с фактическим демонтажем СНГ начала разваливаться система коллективной обороны Содружества. Свидетельство тому — ликвидация Штаба по координации военного сотрудничества (ШКВС) государств СНГ. Эта структура на протяжении всей постсоветской истории пыталась регулировать военные отношения между странами СНГ. По мнению вице-президента Академии геополитических проблем генерал-полковника Леонида Ивашова, этот шаг является «крайне ошибочным и вредным, значительно ослабляющим позиции России на постсоветском пространстве». В настоящее время не существует единого евразийского пространства безопасности. Оно является фрагментарным и размытым. У нашего государства становится все меньше союзников среди постсоветских стран. Тем не менее военное присутствие России пока еще сохраняется почти во всех странах Содружества, за исключением Туркмении и Узбекистана.
Однако сама логика процессов, происходящих на территории бывшего СССР, свидетельствует, что происходит вытеснение России из многих жизненно важных геополитических сфер. После свершения очередной революции в Киргизии в 2005 г. велика вероятность аналогичных событий в других странах СНГ. В этой связи Президент России В. Путин отмечал, что США стремятся изолировать Россию и ограничить возможности по развитию ее отношений с соседями, а также готовят и провоцируют перманентные революции, которые способны превратить постсоветское пространство в зону конфликтов на югославский манер.
Развал СССР крайне негативно сказался на внутренней ситуации в России. Предметом особого беспокойства являются: здоровье россиян, которые стали больше и чаще болеть, бедность, охватившая не менее половины населения страны, ослабление его интеллектуальных способностей, разгул преступности, депопуляция, сепаратизм отдельных регионов, деградация технологического и промышленного потенциала, терроризм, слабость и зачастую — неэффективность действий силовых структур по наведению порядка и защите государственных интересов, ослабление экономической самостоятельности, торгово-сырьевая специализация в мировой экономике и т. д. Девяностые годы прошлого века оказались периодом беспрецедентного экономического упадка России. Он был вызван накопившимися пороками советской экономической системы, последствиями распада СССР, а также ошибочными реформами в постсоветский период. Темпы прироста ВВП России в 1990–1997 были отрицательными и составили 7,4 %. В 1998 г. спад продолжился и составил 5,3 %. В последующие годы его удалось преодолеть. В период с 1999-го по 2003 г. Россия входила в первую пятерку стран с наиболее быстрорастущей экономикой. Темпы роста ВВП в этот период составили: в 1999-м— 6,4 %, в 2000-м— 10 %, в 2001-м— 5,1 %, в 2002-м— 4,7 %, в 2003-м— 7,3 %. Согласно официальным данным, ВВП России в 2004 г. вырос на 7,1 %. Однако рост экономики России был в основном обеспечен за счет высоких цен на энергоносители. Согласно прогнозам, с 2005 г. экономику РФ ожидает довольно скромный среднегодовой рост. Такая тенденция может сохраниться до 2012 г… Однако максимальный за весь постсоветский период доход от полученной по сверхвысоким ценам нефти почти не сказался на состоянии экономики в целом. Согласно данным мирового банка, ТЭК в 2004 г. обеспечивал 80 % российского экспорта и 25 % ВВП составили поступления от нефтяного и газового секторов. Сырьевая ориентация экономики является тормозом модернизации народного хозяйства России. По мнению главы МЭРТа Г. Грефа, высокие цены на нефть перестали положительно влиять на отечественную экономику. Перспективы экономического развития выглядят неутешительно. Согласно оценке советника президента по экономическим вопросам А. Илларионова, мы потратим примерно 15–16 лет на кризис и 14 лет на восстановление потерянного уровня для того, чтобы вернуться туда, где мы уже были. Тридцать лет — такова плата за те ошибки, которые были совершены как в советскую эпоху, так и в 90-е годы.
