Соломон Шварц - Антисемитизм в Советском Союзе
Антисемитизм в Советском Союзе в последнее время как бы притаился и избегает выступать с открытым забралом. Но тем активнее, настойчивее и упорнее становится тот скрытый, ползучий антисемитизм, который всё явственнее проникает во все поры советской жизни.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Эвакуация евреев в Советском Союзе в годы войны
Объем немецкой оккупацииНаселение Советского Союза вместе с присоединенными к нему в 1939–40 годах новыми территориями (прибалтийские страны, восточная Польша, Буковина и Бессарабия) достигало ко времени нападения гитлеровской Германии на Советский Союз около 200 миллионов.
(По переписи 17-го января 1939 года население Советского Союза достигало 170,5 миллиона; за почти два с половиной года до начала советско-германской войны оно увеличилось в порядке естественного прироста не менее, чем на 6–7 миллионов (вероятно, больше). — Население новых областей достигало к моменту их присоединения к Советскому Союзу около 23 миллионов («Большая Советская Энциклопедия», специальный том «Союз Советских Социалистических Республик», Москва, 1946 г., стр. 49).).
В том числе евреев было в старых границах СССР около 3 100 000, (Общее количество еврейского населения СССР достигало по переписи 1939 года 3 020 171 (Л. Зингер, «Дос банайте фолк», Москва, 1941 г., стр. 126). Почти за два с половиной года до вступления СССР в войну оно увеличилось, вероятно, не менее, чем на 100 000. — При производстве переписи 1939 года в качестве евреев отмечались лишь лица, которые и сами признавали себя евреями. Какое-то число евреев по своему происхождению, показавших себя при переписи русскими (или украинцами, белоруссами и пр.), в показанное число евреев не вошли. Я. Лещинский («Иди ин Советфарбанд — 1946» в «Идишер Кэмфер» от 27-го сентября 1946 года, стр. 95) полагает, что число таких лиц — евреев по происхождению, не отмеченных в статистике в качестве евреев, — достигало в СССР ко времени переписи от 250 до 300 тысяч. В наши подсчеты они нигде не вошли.) и на новоприобретенных территориях (Для еврейского населения советской зоны Польши принята польская официальная цифра («Concise Stastical Year-Book of Poland», Polish Ministry of Information [London], December 1941, p. 10); для Литвы (до присоединения Виленского района), Латвии и Эстонии, см. «American Jewish Year-book, 1947/48», published by the American Jewish Committee, p. 740, для северной Буковины и Бессарабии «Jewish Affaires», August 1941, p. 2.).
Общее количество еврейского населения на расширенной территории Советского Союза достигало таким образом к моменту вступления Советского Союза в войну, не считая беженцев из занятой немцами западной Польши (судьба которых была отлична и о которых речь будет особо), около 5 миллионов, а вместе с беженцами из Западной Польши около 5,4 миллиона.
Общее количество довоенного населения на советской территории, подвергшейся немецкой оккупации, достигало 88 миллионов (См. «Сообщение Чрезвычайной Государственной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний фашистских захватчиков» в «Правде» от 13-го сентября 1945 года.), в том числе на новой территории, как отмечено выше (см. Сноску на стр. 233), около 23 миллионов и на старой советской территории около 65 миллионов. Из пяти миллионов коренного еврейского населения на расширенной территории СССР подавляющее большинство жило на территории, подвергшейся немецкой оккупации: новые территории были заняты целиком; из старой территории также целиком были заняты Белоруссия и Украина с очень значительным еврейским населением; кроме того, были заняты ряд областей РСФСР. Общее количество довоенного коренного еврейского населения на оккупированной территории можно приблизительно определить следующим образом:
(Для Белоруссии и Украины принята цифра еврейского населения по переписи 17-го января 1939 года без учета естественного прироста за почти два с половиной года до начала советско-германской войны. С 1926 по 1939 год — если взять весь период в целом — естественный прирост еврейского населения этих республик не покрывал переселения евреев из этих республик на восток, главным образом в пределы РСФСР, и общее количество евреев в Белоруссии и на Украине даже уменьшилось с 1981 до 1908 тысяч (Л. Зингер, как в сноске на стр. 36). Миграция евреев из Белоруссии и Украины была особенно интенсивной с конца двадцатых до середины тридцатых годов. В дальнейшем, с ростом хозяйства на Украине и в Белоруссии, усилился процесс поглощения избыточного еврейского населения в пределах этих республик — особенно это относится к Украине — и миграция на восток, по-видимому, ослабела. Поэтому кажется вероятным, что процесс сокращения еврейского населения Украины и Белоруссии остановился и возможно даже, что цифры миграции за пределы этих республик начали отставать от цифры естественного прироста. 1 908 000 коренного еврейского населения Украины и Белоруссии к началу советско-германской войны это поэтому минимальная цифра.
Общее количество евреев в Псковской, Новгородской, Смоленской, Брянской, Орловской, Курской и Воронежской губерниях, в Донском округе и в Крымской автономной республике достигало, по переписи 1926 года, 184 тысяч (подсчитано по данным в «Всесоюзная перепись населения 17-го декабря 1926 года. Краткие сводки», Москва, 1928 г., выпуск 4-ый, стр. 46 и ел.) при общем количестве еврейского населения РСФСР в 566,9 тысяч. Ко времени переписи 1939 года еврейское население РСФСР возросло до 948 тысяч (Зингер, стр. 126), т. е. более, чем в полтора раза. Еврейское население этих областей достигало поэтому в 1939 году никак не меньше 250 000. А кроме названных областей немцами были заняты частично и некоторые другие области РСФСР, правда, со сравнительно немногочисленным еврейским населением. Общее количество довоенного коренного еврейского населения на территории РСФСР, подвергшейся немецкой оккупации, было, вероятно, выше 250 000, достигая, может быть, 275 000).
Коренное еврейское население той части Советского Союза, которая не подверглась оккупации, было таким образом несколько менее миллиона. Оккупация распространилась на территорию, на которой жило не менее 2/3 еврейского населения СССР в его старых границах и не менее 4/5 коренного еврейского населения расширенного Советского Союза.
Общий характер эвакуацииВ годы войны о характере эвакуации населения в восточные области Советского Союза ходили самые фантастические слухи. В американской печати в частности получило широкое распространение мнение, что советское правительство, кроме общих мероприятий по эвакуации правительственных учреждений, промышленных предприятий и пр. с их персоналом, принимало энергичные меры по эвакуации евреев, как таковых, чтобы спасти их от угрожавшей им опасности. Такого рода утверждения и позже можно было встретить и в серьезных работах, у свободных от просоветских иллюзий авторов. Так еще через три года после окончания войны E. M. Кулишер писал (Eugene M. Kulisher, «Europe on the Move, War and Population Changes, 1917–47», New York, Columbia University Press, 1948, p. 260.):
«…Правительство приняло меры, чтобы не допустить общего ухода населения, что привело бы к тому, что дороги были бы забиты, и имело бы своим дальнейшим последствием массовый приток населения в области, неспособные ни приютить, ни прокормить такого количества беженцев. Лишь небольшая часть сельского населения была эвакуирована. Из городских центров были вывезены фабрики вместе с обученными и многими другими рабочими. Кроме того, были эвакуированы государственные служащие и широкие массы евреев (large population of the Jews), чтобы спасти их от немецких жестокостей».
Сейчас такого рода высказывания, правда, встречаются всё реже; в годы войны таково было господствующее мнение.
В советской печати, поскольку она проникает заграницу, никаких правительственных декретов или инструкций об эвакуации опубликовано не было. Не было и высказываний советских вождей, которые позволили бы составить представление о задачах эвакуации и ее характере. Единственное исключение составляет радио-речь Сталина от 3-го июля 1941 года, в которой была выдвинута мысль о «выжженной земле» (еще без употребления этого термина) (И. В. Сталин, «О великой отечественной войне Советского Союза», 5-ое издание, Москва, 1946 года, стр. 14.):
«При вынужденном отходе частей Красной Армии нужно угонять весь подвижной железнодорожный состав, не оставлять врагу ни одного паровоза, ни одного вагона, не оставлять противнику ни килограмма хлеба, ни литра горючего. Колхозники должны угонять весь скот, хлеб сдавать под сохранность государственным органам для вывозки его в тыловые районы. Всё ценное имущество, в том числе цветные металлы, хлеб и горючее, которое не может быть вывезено, должно безусловно уничтожаться».
Термин «выжженная земля» не совсем верно характеризует эту политику: судя по многочисленным описаниям эвакуации в советской периодической печати и в художественной литературе, задачи, которые стояли перед уходящими советскими властями, сводились не столько к уничтожению, сколько к увозу всего того, что могло быть использовано для нужд войны и прежде всего к эвакуации более ценных с точки зрения работы на оборону промышленных предприятий с наиболее ценной частью их персонала и к скорейшей мобилизации и эвакуации всех, кто может носить оружие. Эвакуация евреев, как таковых, в рамки этого плана как-то просто не укладывалась. Этой проблемы для советской администрации не существовало.
