Шейла Фицпатрик - Срывайте маски!: Идентичность и самозванство в России
Обзор книги Шейла Фицпатрик - Срывайте маски!: Идентичность и самозванство в России
Шейла Фицпатрик
СРЫВАЙТЕ МАСКИ!
Идентичность и самозванство в России XX века
ПРЕДИСЛОВИЕ И БЛАГОДАРНОСТИ
Большинство глав этой книги уже выходили раньше отдельными статьями. Исключение составляют главы 1 («Как стать советским человеком»), 12 («Истории жен») и 15 («Как стать постсоветским человеком»), которые печатаются впервые. Первые варианты некоторых глав написаны еще в начале 1990-х гг., и с тех пор вышло довольно много работ на эту же тему В новых главах я ссылаюсь на недавние публикации, однако в отредактированных старых текстах, как правило, не привожу ссылок на работы, которые появились позже или были мне неизвестны, когда писался первоначальный вариант, поскольку это могло бы нарушить логику изложения. Я делаю в данном случае исключение только для диссертаций, изданных впоследствии как монографии, и публикаций статей и докладов, которые на тот момент еще не были опубликованы.
В этой книге, как почти во всех трудах, создававшихся в течение длительного времени, прослеживается определенная эволюция перспективы, интерпретации и фактического материала. Возможно, читателю будет интересно взглянуть на даты появления статей и научных докладов, которые легли в основу той или иной главы: в начале каждой из них приводятся сведения о публикации более ранних ее вариантов или разделов.
Выражаю свою признательность за разрешение на переиздание отдельных глав:
Издательству Оксфордского университета (Oxford University Press) — The Bolshevik Invention of Class: Marxist Theory and the Making of «Class Consciousness» in Soviet Society // The Structure of Soviet History / ed. R. Suny. New York, 2002.
Издательству университета Индианы (Indiana University Press) -The Problem of Class Identity in NEP Society // Russia in the Era of NEP / eds. S. Fitzpatrick, A. Rabinowitch, R. Stites. Bloomington, Ind., 1991.
Издательству Чикагского университета (University of Chicago Press) — Ascribing Class: The Construction of Social Identity in Soviet Russia //Journal of Modern History. 1995. Vol. 65. No. 4; Signals from Below: Soviet Letters of Denunciation of the 1930s //Journal of Modern History. 1996. Vol. 68. No. 4.
Институту славяноведения в Париже (Institut d'etudes slaves) — Lives under Fire: Autobiographical Narratives and Their Challenges in Stalin's Russia // De Russie et d'ailleurs. Melanges Marc Ferro. Paris, 1995.
Фонду «Дом наук о человеке» (Maison des Sciences de l'Homme) — The Two Faces of Anastasia: Narratives and Counter-Narratives of Identity in Stalinist Everyday Life // Parler de soi sous Staline. La construction identitaire dans le communisme des annees trentes / sous la dir. de B. Unfried, I. Herrman, B. Studer. Paris, 2002.
Издателю Чарльзу Шлаксу-младшему — введение к публикации: From Krest'ianskaia gazeta's Files: Life Story of a Peasant Striver // Russian History. 1997. Vol. 24. No. 1-2.
Издательству Принстонского университета (Princeton University Press) — переработанный вариант введения («Lives and Times») к книге: In the Shadow of Revolution: Life Stories of Russian Women from 1917 to the Second World War / eds. S. Fitzpatrick, Yu. Slezkine. Princeton, N.J., 2000. P. 3-17 (здесь гл. 8).
Журналу «Slavic Review» — переработанный вариант статьи: Supplicants and Citizens: Public Letter-Writing in Soviet Russia in the 1930s // Slavic Review. 1996. Vol. 55. No. 1; дополненный вариант статьи: The World of Ostap Bender: Soviet Confidence Men in the Stalin Period // Slavic Review. 2002. Vol. 61. No. 3 (здесь разбит на гл. 13 и 14).
Историческому колледжу (Historisches Kolleg) и мюнхенскому издательству «Р. Ольденбург» (R. Oldenbourg Verlag) — Intelligentsia and Power: Client-Patron Relations in Stalin's Russia // Stalinismus vor dem Zweiten Weltkrieg. Neue Ansatze der Forschung / Stalinism before World War II. New Lines of Research / hg. von M. Hildermeier. Miinchen, 1998.
Многие люди делились со мной мыслями, которые в итоге вошли в эту книгу, но, поскольку это происходило не один год, мне труднее, чем обычно, назвать их всех поименно. Вначале моим самым главным и незаменимым собеседником был мой муж Майкл Данос, умерший в августе 1999 г. Много идей я почерпнула у своих чикагских аспирантов. Катерина Кларк, Рон Суни, Леора Ауслендер и Катриона Келли оказывали мне интеллектуальную и моральную поддержку и помогали в работе своей конструктивной критикой. Мне было очень приятно иметь дело с редактором издательства Принстонского университета Бригиттой ван Рейнберг. На последнем этапе неожиданный подарок в виде Премии за выдающиеся достижения от Фонда Меллона облегчил мне работу, позволив сложить с себя некоторые преподавательские обязанности. Я благодарна Бенджамину Зайичеку и Хайди Бертуд за научное сотрудничество при написании новых глав, а также Джун Фэррис, библиографу литературы, посвященной славянским и восточноевропейским исследованиям, в Чикагском университете — за самоотверженную помощь в розыске материалов.
Рис. 1. Карикатура Осберта Ланкастера (Daily Express. 1941. 18 July. P. 4). Подпись под рисунком: «Каррузерс, а мы с вами кто — рабочие, крестьяне или интеллигенция?»ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1.
КАК СТАТЬ СОВЕТСКИМ ЧЕЛОВЕКОМ[1]
В большинстве обществ лозунг «Срывайте маски!» не пользуется особой популярностью, поскольку в основе их функционирования лежит допущение, что цивилизованность требует определенной доли маскировки. Однако революции подобное допущение отметают; одержав победу, они срывают маски, т. е. лишают силы все негласные соглашения о саморепрезентации и социальном взаимодействии, которые были достигнуты в дореволюционном обществе. Так случилось в России после Октябрьской революции 1917 г., заложившей фундамент Советского государства, то же самое произошло и в 1991 г., когда это государство развалилось. В такие переломные моменты отдельному человеку приходится «пересотворять» себя, находить или создавать в самом себе личность, подходящую для нового послереволюционного общества. Процесс пересотворения является одновременно процессом реконфигурации (новой организации сведений о себе) и открытия (новой интерпретации их значения). Он всегда включает стратегические решения (как мне представлять себя в этом новом мире?) и может побуждать человека к онтологической рефлексии (кто я на самом деле?). Те, кто занят пересотворением себя, как правило, не любят обсуждать происходящее, утверждая, что в глубине души они всегда были новыми советскими (постсоветскими) людьми, каковыми сейчас стараются стать.
Во время революции миллионы людей, составляющих общество, по необходимости приступают к такому пересотворению, однако воинствующие революционеры при этом одержимы стремлением к подлинности и прозрачности. Они ревностно выискивают и «разоблачают» «двурушников», пытающихся скрыть свою настоящую идентичность, «карьеристов и приспособленцев», щеголяющих мнимой революционностью в своекорыстных целях. В первые два десятилетия после 1917 г. «бдительность», позволяющая выявлять и разоблачать подобных врагов революции, считалась одним из главных достоинств коммуниста. Чистки, периодически проводившиеся в рядах самой коммунистической партии, в государственном аппарате и учебных заведениях в 1920-1930-е гг., выполняли ту же задачу искоренения затаившихся врагов. Спустя полвека постсоветская Россия постаралась не становиться снова на путь чисток и проверок на лояльность. Однако, по наблюдениям политолога Майкла Урбана, на первом этапе перехода к постсоветскому обществу (когда в политике действовали почти сплошь бывшие коммунисты) не одного, так другого политика постоянно обвиняли в том, что он «на деле» остается коммунистом либо в глубине души еще «не перестроился». Урбан интерпретировал подобные обвинения как способ, который позволял обвинителям придать достоверность собственному новому имиджу постсоветских демократов{1} и, mutatis mutandis[2], в самый первый революционный период отчасти давал плоды.
В этой книге рассказывается о переделке идентичности в обществе, брошенном в водоворот революции. Я исследую, как отдельные люди, оказавшись в такой ситуации, решают вопрос своей идентификации — главным образом, как они создают себе новый образ, подходящий к новым жизненным обстоятельствам, однако на протяжении довольно долгого времени остающийся ненадежным и уязвимым. Меня интересуют также социальные последствия этого: какие социальные практики (чистка, самокритика, доносительство) и особенности менталитета (подозрительность, забота о выяснении «подлинного лица» окружающих) развиваются в условиях, когда каждый человек старается пересотворить себя и отстоять свое заново изобретенное «Я», зная, что соседи заняты тем же самым. Моя работа, в отличие от многих исследований «идентичности», опубликованных в последние годы, посвящена в первую очередь индивидуальной, а не национальной или групповой идентичности. Как только в фокусе внимания оказываются индивиды, немедленно всплывает тема самозванства — в данном случае без нее при исследовании идентичности не обойтись. Самозванец — человек, который выдает себя за другого, претендует на идентичность, не принадлежащую ему по праву. В революционных условиях крайне важно разоблачать самозванцев, прикидывающихся революционерами. Но вместе с тем опасно тонкая грань отделяет самозванство от вполне похвальной практики самоформирования или перевоплощения, которого революция требует от всех граждан страны[3]. Как разрешали это затруднение в Советской России, как отличали одно от другого в повседневной жизни — одна из тем моей книги.
