Дмитрий Тренин - Интеграция и идентичность: Россия как «новый Запад»
Российская государственная идентичность представляет собой исторический континуум, в котором нынешняя Российская Федерация является лишь последним звеном длинной исторической цепочки. Звенья этой цепочки достаточно легко вычленяемы. Памятник «Тысячелетие России» установлен еще в 1862 г. в Великом Новгороде, где начиналась Древняя (домонгольская) Русь. Это общерусское государство – восточный аналог империи Карла Великого – первая историческая ипостась России (как, впрочем, также Украины и Белоруссии). Созданная восточными славянами и скандинавами, Древняя Русь с конца X в. являлась частью тогда еще единого христианского мира, т. е. прото-Европы. Раскол христианской церкви в середине XI столетия способствовал тому, что русская идентичность оказалась переплетенной с идентичностью православной. В то же время раскол со временем осложнил и обострил общение православной России с католической Западной Европой, создав первооснову для русского изоляционизма (антизападничества).
Сформировавшаяся еще в рамках Киевской державы региональная идентичность Северной (Новгород) и Северо-Восточной (Ростов, Суздаль, Владимир-на-Клязьме) Руси с распадом единого государства стала основой будущей великорусской общности. Именно в XII–XIII вв. начинается собственно российская история (поначалу местная, затем национальная), отдельная от истории Юго-Западной (Киев, Галич) и Западной (Полоцк) Руси. Рубежом стало монгольское завоевание и его последствия. Опустошительное нашествие монголов прошло по всей Руси, но иго опустилось только на ее северо-восточные княжества. Эта часть страны сошла с европейской орбиты, стала улусом Золотой Орды. Так Россия – в первый и единственный раз в своей истории – превратилась в часть политической Азии (державы Чингисидов).
По распространенному мнению2, нахождение русских княжеств в составе Орды в XIII–XV вв. сыграло в отечественной истории не меньшую роль, чем принятие христианства в X столетии. Тот факт, что государство, этнически (славянское), по месту рождения (Восточная Европа) и духу (православное христианство) европейское, прошло «инкубационный период» становления в теле азиатской державы, дал основание говорить об особом, евразийском характере России. Если от Византии Россия унаследовала вместе с верой идею нерасчлененности высшей власти, то у монголов она взяла уроки устройства и функционирования этой власти.
Поражение Руси в XIII в. было полным. Юго-Западная и Западная Русь, избежав подчинения монголам, утратили не только политическую независимость, как северо-восточные княжества, но и внутреннюю самостоятельность. Войдя в состав Великого княжества Литовского и Венгрии, они впоследствии были поглощены Речью Посполитой. Лишь русский Север (Новгород и Псков) вплоть до конца XV столетия продолжал традиции Древней Руси, оставался активным и самостоятельным участником политических отношений и торговых обменов в бассейнах Балтийского и Северного морей, частью ганзейской системы.
Москва, объединившая великорусскую народность вначале как подручница Орды, а затем, окрепнув и дождавшись ослабления монголов, стряхнувшая их иго, в политическом отношении являла соединение православия с восточной деспотией. С 1326 г., с переноса митрополичьей кафедры из Владимира-на-Клязьме, Москва является столицей России. Союз великого князя и митрополита с целью объединения православных земель вокруг Кремля стал первой национальной идеей великороссов. Так сложилась традиция российской самодержавной власти, которой церковь не противостоит, а подчиняется. Именно эта традиция резко отличает Россию от Западной (но не от Восточной и Юго-Восточной) Европы.
Восстановление политической независимости России логически привело к восстановлению и расширению контактов с Западом. Великий князь Иван III, объединивший северо-восточную Россию, покоривший Новгород и сбросивший монгольское иго, тем самым вернул Русь – но уже в качестве России – на политическую карту Европы. Он же стал первым российским западником. Иван Васильевич предпринял серьезную попытку сблизить Московию с Западной Европой – как политически, так и культурно. Он не только пригласил итальянских мастеров для строительства Кремлевской крепости и соборов, но и сделал заявку на участие в складывавшейся системе международных отношений. Внутри страны Иван стремился упорядочить правовую систему, издав в 1497 г. Судебник – первый документ такого рода после Русской Правды Ярослава Мудрого.
Развивая отношения с европейскими соседями, Иван III, однако, не помышлял о формальном присоединении к Западу. Еще за четверть века до его восшествия на московский престол русские церковные иерархи отвергли предложения Флорентийского собора 1439 г. об унии с Католической церковью под верховенством папы. Брак великого князя Московского с племянницей последнего византийского императора позиционировал Россию как наследницу восточно-христианской традиции. Речь шла, таким образом, о равенстве с католиками, а не о подчинении им. Аналогичным образом обстояли дела и в светской области. Иван III отказался принять королевский титул из рук императора Священной Римской империи (что означало бы формальное включение России в иерархию тогдашней европейской системы, формально возглавлявшейся императором). Иван III стал также первым российским государем, именовавшимся царем, окончательно этот титул утвердился при его внуке Иване Грозном3. Он предпочел, таким образом, быть самозваным, но самодержавным государем, а не чьим-то ставленником.
Самопровозглашенное Московское царство середины XVI – конца XVII вв. вышло далеко за пределы Великороссии и включило в свой состав государства и обширные территории, населенные тюркскими и другими неславянскими народами. В 1550-е годы было присоединено Среднее и Нижнее Поволжье до Астрахани. За следующие менее чем сто лет русский царь стал хозяином всей северной Азии – от Урала до Берингова пролива. В результате православная самодержавная Северо-Восточная Русь стала Россией – континентальной, многонациональной, поликонфессиональной и в основном самодостаточной державой.
При этом Россия формировалась как единственная православная держава, духовная, а затем и политическая наследница уничтоженной османами Византии. Появившаяся в XVI в. концепция «Москва – Третий Рим» постепенно превратилась в международно-политическую доктрину России, просуществовавшую до начала XX в. Учреждение полтора века спустя после срыва Флорентийской унии самостоятельной Московской патриархии (1589 г.) закрепило положение России как отдельно стоящей международной величины – не только фактического центра мирового православия, но и законного покровителя и защитника всех православных христиан, оказавшихся под иноверческим гнетом – будь то католики или мусульмане. На протяжении всего XVII столетия Россия была вовлечена в почти непрерывную позиционную борьбу с Польшей и Швецией за контроль над православными Украиной и Белоруссией, которые в Кремле считали «отчиной», а также за широкий выход к Балтийскому морю. Эта борьба, имевшая одновременно религиозно-национальный и геополитический оттенки, надолго определила отношение Москвы к «ближнему Западу». Отстаивание Русской православной церковью в начале XXI в. целостности своей канонической территории (в частности, на Украине и в Белоруссии) – современное свидетельство актуальности этого наследия.
Характерная особенность отношения России к Западу состоит в том, что в нем сильное влечение сочетается с явной конкуренцией. Ближний Запад (Польша и Швеция), а также Османская империя не столько служили посредниками, сколько являлись барьером между Россией и Западом «дальним». Россия, напротив, стремилась к прямым и свободным связям с дальними соседями. Иван IV был первым, кто предпринял характерную для русских попытку «пробиться в Европу» силой (Ливонская война), но потерпел неудачу. Лишь победы Петра I в Северной войне и Екатерины II в войнах с Турцией позволили решить эту задачу. Когда в России на исходе XX в. вновь поднялась тема «изоляции» (вначале в связи с образованием новых государств на бывших имперских окраинах, а затем в ходе расширения НАТО), многие патриоты заговорили о новой «закупорке России», ее отбрасывании к допетровской геополитической эпохе.
Вскоре после смерти Ивана Грозного ослабевшая Россия стала объектом первой из серии масштабных интервенций со стороны западных стран. В XVII в. Польша и Швеция, в XIX в. Франция, в XX в. Германия (дважды) не просто вторгались в пределы России, но ставили под вопрос ее существование как самостоятельного государства. Отстояв самобытность в тяжелый период монгольского ига и добившись наконец независимости от Востока, Россия затем была вынуждена защищать эту независимость от Запада.
