Коллектив авторов - Государство Российское. Новый этап. Арктический вектор
В данной связи особый интерес вызывает тезис о том, что «две страны контролируют 75 % территорий Севера». Если речь идёт о площади суши, находящейся за Северным Полярным кругом, то это слишком мало, а если включать в понятие «территории» также соответствующие акватории Северного Ледовитого океана – то слишком много. Но тем самым канадская сторона заранее закладывает в будущие переговоры с Россией свою позицию, которая заключается в том, что деление Арктики должно проходить не по меридианным секторам от крайних точек сухопутных границ к Северному полюсу, на чем традиционно настаивает Россия, а по срединным линиям, то есть равноудаленно от береговой линии каждой из стран, – это позиция Канады, Дании и ООН. Только в этом случае тезис о «совместном с Россией владении 75 % Арктики» оказывается близким к истине.
Сравните этот вариант раздела с «секторальным» делением Арктики, де-факто и отчасти де-юре существовавшим до ратификации Россией Морской конвенции ООН 1982 года.
Как можно видеть, существенная разница налицо. Дания (через Гренландию) претендует на суверенитет не только над Северным полюсом, но и акваториями, доходящими до границ 200-мильной исключительной зоны России, а также существенно сужающим норвежские и канадские территориальные воды. Правда, компенсация канадской стороне за счёт американского и российского секторов выглядит более чем существенной. Если же исключить эти датские претензии из рассмотрения, тем не менее, сохранив принцип демаркации границ по «срединным линиям», это и будет той платформой, которую сейчас Оттава предлагает в качестве базовой для переговоров с Россией.
19 октября The Globe & Mail разместил на своем сайте статью Майкла Байерса, профессора и заведующего кафедрой глобальной политики и международного права Университета Британской Колумбии (г. Ванкувер), а также одного из лидеров Новой демократической партии (NDP) под названием «Почему Канаде стоит разговаривать с русским медведем?»: «Россия, пострадавшая от низких цен на нефть и санкций, знает, что милитаризация этого региона ей не по карману… Нет у России и резонов стремиться к конфликту на севере. В Арктике у нее и так предостаточно территорий, а в прибрежных водах, принадлежность которых никто не оспаривает, имеются колоссальные запасы нефти. Вдобавок российские вооруженные силы заняты по горло в других регионах… Ждите, что Дион (министр иностранных дел Канады. – С.В.) вскоре посетит Москву, дабы продемонстрировать, что конструктивные переговоры возможны. Он канадец и знает, как вести себя с медведями. Не поворачивайся спиной, не подходи слишком близко и все время разговаривай…»
Сам Стефен Дион в настоящее время тоже активно использует «медвежью» тематику и «тезис 75 %» применительно к России в своих выступлениях: «Канада и Россия в совокупности контролируют 75 % Арктики… В вопросах освоения Арктики Канада будет рассматривать Россию в качестве важного партнера, обособленно от каких-либо решений в отношении сирийского и украинского военных конфликтов… Бурый медведь, ощущающий угрозу, всегда даёт отпор и всегда крайне опасен».
В общем-то, символом Арктики является вовсе не бурый, а белый медведь, он же изображен на эмблеме крупнейшей и правящей в России политической партии «Единая Россия», но канадские политики упорно ассоциируют нашу страну именно с бурым медведем, обитателем суши, вообще не заходящим на полярные льды, как это делает белый медведь: мол, знай своё место, Россия, и не суйся на морские просторы! Ну, и то, что в данном случае с «русским медведем», то есть с животным, будут разговаривать люди, заранее определяет и внутренне неравный характер подобных переговоров и необязательность их дальнейшего соблюдения для «человеческой», то есть канадской и западной стороны.
Эти, казалось бы, второстепенные моменты на самом деле чрезвычайно важны для ответа на вопрос о том, стоит ли России откликаться на канадское предложение «начать делить Арктику на двоих», выводя за рамки этих двусторонних переговоров другие арктические государства: США, Норвегию и Данию, как якобы «не имеющие блокирующего пакета акций» за Северным полярным кругом.
Разумеется, в сфере экономических, научных, культурных и общественных контактов такие переговоры необходимы и неизбежны. Но расширение их повестки любыми военно-политическими вопросами следует исключить по целому ряду причин.
Во-первых, Россия и Канада не имеют общей границы ни в рамках Морской конвенции ООН 1982 года, ратифицированной обеими государствами, ни – за исключением «точки» Северного полюса – в рамках принципа «секторального деления» Арктики, который отстаивает Россия. Подобная граница гипотетически может возникнуть, если РФ в отношениях с Канадой признает принцип «деления по срединной линии» – за счёт уменьшения сектора США, что неминуемо вызовет ответную реакцию Вашингтона. Стоит заметить, что советско-американский договор по лимитации границ в Беринговом море (Шеварднадзе-Бейкера) от 1 июня 1990 года и аналогичный российско-норвежский договор по Баренцеву морю (Медведева-Столтенберга) от 5 сентября 2010 года, при всех плюсах и минусах этих дипломатических документов, касались всё-таки признанных морских границ между двумя соседствующими государствами и не затрагивали напрямую интересы третьих стран. В данном случае ситуация окажется принципиально иной.
Во-вторых, любое – даже косвенное – возможное признание Россией в ходе переговоров с Канадой легитимности для Арктики принципа «деления по срединной линии» станет прецедентом для аналогичных требований к России со стороны, например, той же Дании, чьи территориальные претензии в Заполярье пока не имеют никакой правовой основы. Учитывая тесные связи между британским королевским домом Виндзоров и датской династией Глюксбургов, можно сказать, что многие внешнеполитические позиции Канады и Дании могут координироваться через Лондон. И нынешняя «канадская приманка» завтра может оказаться «датской ловушкой», причем требования Копенгагена будут поддержаны на уровне ООН как раз с опорой на «канадский прецедент».
В пользу этого предположения говорит и тот факт, что намерения действующего премьер-министра Страны Кленового Листа и лидера либеральной партии Джастина Трюдо вести с Россией «трансполярный диалог», да еще с намерением урезать при этом площадь американского сектора Арктики, почему-то не вызвали никакой реакции со стороны Вашингтона, хотя ранее тональность канадско-американских отношений в Арктике была принципиально иной. Вот цитата из статьи Клиффорда Краусса, Стивена Ли Майерса, Эндрю Ревкина и Саймона Ромеро «Великий передел Арктики», которая была опубликована газетой New York Times 15 февраля 2012 года: «В спорах об акваториях США проявляют меньше расторопности, чем Канада. Эта страна агрессивно старается обеспечить свой суверенитет над владениями, которым раньше не придавала значения. Три года назад здесь начато патрулирование самых отдаленных арктических территорий силами, состоящими в основном из 1500 эскимосов-резервистов… Цель Канады состоит не только в усилении контроля над своей территорией, но и в обеспечении устойчивых позиций на будущих переговорах о Северо-западном проходе – морском пути из Европы в Азию вдоль северного побережья Канады…»
«В 1988 году президент Рональд Рейган и премьер-министр Брайан Малруни смогли разрешить кризис, вызванный тем, что ледокол американской Береговой охраны вошел в этот пролив, не запросив предварительно разрешения у канадских властей. Рейган согласился с тем, что все проходящие через этот пролив корабли должны запрашивать разрешение у Канады, а в ответ г-н Малруни заявил, что такого рода разрешение будет всегда выдаваться – это был искусный дипломатический ход в отношениях между двумя соседними государствами», – отмечали генеральный директор компании Cargo-Metrics Скотт Борджерсон и уже известный нам Майкл Байерс, соавторы статьи «Арктический фронт в борьбе, направленной на сдерживание России», опубликованной в The Wall Street Journal 8 марта 2016 года. Эта статья была частью информационного сопровождения первого с 1990 года (трудно поверить, но это действительно так) официального визита канадского премьер-министра в США и его встречи с президентом Бараком Обамой, и в ней указывалось: «Помимо вмешательства г-на Путина в гражданскую войну в Сирии, а также его «аннексии» в 2014 году украинского Крыма, российский президент рассматривает глобальное потепление как преимущество в районе российских северных рубежей и смещает стратегические приоритеты своей страны в сторону Арктики. Напряженность в отношениях с Россией является еще одним поводом для того, чтобы разрешить спор с Канадой относительно Северо-Западного прохода. Канада утверждает, что проливы между ее арктическими островами, связывающие Атлантический океан и море Бофорта к северу от Аляски, являются «внутренними водами» страны. Тогда как Соединенные Штаты считают, что этот морской путь является «международным проливом», и поэтому корабли и самолеты всех стран имеют право на «беспрепятственный транзитный проход»… Соединенные Штаты и Канада могут заключить соглашение относительно Северо-Западного прохода, которое будет учитывать законную озабоченность военно-морских сил США относительно свободы мореплавания, а также признает претензии Канады на то, что этот путь является внутренними водами страны… Но для того, чтобы подобная сделка стала возможной, Канада должна будет принять во внимание две фундаментальные озабоченности Соединенных Штатов. Первая из них состоит в том, что любой компромисс относительно Северо-Западного прохода может создать прецедент для других морских путей, в том числе для Ормузского пролива, где нефтяные танкеры выходят из Персидского залива, или пролива Цюнчжоу, расположенного между континентальным Китаем и островом Хайнань. Позиция Соединенных Штатов, поддерживающих право на беспрепятственный транзитный проход, вызывает несогласие в каждом из этих двух мест. К счастью, юристы и дипломаты легко могут провести различие между Северо-Западным проходом и этими двумя проливами, сославшись на его значительную протяженность, на все еще длительное присутствие там морского льда, а также на нынешнюю невысокую интенсивность судоходства. Озабоченность относительно создания прецедента может быть частично снята за счет заключения нового соглашения, в котором будет сказано, что оно «не может служить прецедентом» для определения легального статуса других морских путей… Настало время заключить американо-канадское соглашение относительно Северо-Западного прохода – пока еще не поздно. Морской лёд тает, иностранные корабли прибывают, и мало что можно сделать для того, чтобы помешать всё более самоуверенной России проводить по нему свои военные корабли».
