KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Научные и научно-популярные книги » Политика » Соломон Шварц - Антисемитизм в Советском Союзе

Соломон Шварц - Антисемитизм в Советском Союзе

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Соломон Шварц, "Антисемитизм в Советском Союзе" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Но если такого приказа и не было, факты такой помощи еврейским семейным лагерям имели место, и они, конечно, скрашивают тяжелую картину жизни евреев в лесах. «В Липичской пуще были отдельные русские отряды, которые из своих собственных продуктов выделяли продовольствие для семейных лагерей» (Каганович, стр. 151.). На Волыни, где вообще установилась более здоровая обстановка, так как большая часть территории находилась здесь во власти партизан и партизанское командование создало здесь зачаточную регулярную администрацию, семейные лагеря находились под защитой и снабжались продовольствием партизанскими отрядами (Там же, стр. 153–154.). О двух таких случаях сообщается и из Полесья (Там же, стр. 154.)

Были даже случаи нападения партизан на небольшие города в целях освобождения евреев из гетто и лагерей. Автор перечисляет четыре таких случая. Это нападение отряда «Жуков» на Сверж и спасение 170 евреев, нападение 51-ой группы отряда «Щорс» на Коссово и спасение около 300 евреев, нападение одного из отрядов Ковпака на Скалат (в Галиции) и спасение нескольких сот евреев и нападение отряда «Дядя Ваня» на Молодечно и спасение и здесь значительного числа евреев (Там же, стр. 189–190.). Сомнений не вызывает, однако, только первое сообщение, но осуществлено было нападение на Сверж еврейским отрядом. Случай с Коссовым уже сложнее: в 51-й группе отряда «Щорс», сообщает Каганович, было значительное еврейское меньшинство и по его инициативе и состоялось будто бы нападение на город и освобождение евреев. Но об этом инциденте сохранилось в печати сообщение, рисующее события в Коссово иначе: это рассказ одного из спасенных в Коссово, Давида Лейбовича. 2-го августа 1942 года партизаны в количестве 300 человек действительно напали на город и выбили из него немцев; но вот как сложилась при этом судьба евреев (Давид Лейбович, «Бай Коссове ин Полесье» ин «Фун Лецтн Хурбн» (Цайтшрифт фар Гешихте фун Идишн Лебн бем Наци-Режим), Мюнхен, № 6, август, 1947 г., стр. 50.):

«После боя, который продолжался четыре часа, партизаны опять ушли в лес. Они взяли с собой молодых людей из среды наших [еврейских] рабочих. Более старших и слабых евреев они не согласились взять и оставили их в городе. Я с моим братом ушли с партизанами в лес.

На утро в понедельник [3-е августа] прибыли немцы из окружающей местности и перестреляли всех оставшихся в живых евреев».

Еще меньше доверия вызывает сообщение о спасательной операции в Скалате: оно явно основано на непроверенных слухах. (В воспоминаниях Ковпака упоминается и о занятии им Скалата (стр. 126), но здесь нет ни слова о спасении евреев. Между тем Ковпак обычно подробно перечисляет всё, что ему удалось осуществить: столько-то эшелонов пущено под откос, столько-то немецких складов уничтожено, столько-то продовольствия захвачено, немцев убито, железнодорожных станций разрушено и т. п. Если бы сообщение об освобождении евреев в Скалате было верно, тем более сообщение о нападении на город для спасения евреев, — о нем, конечно, в книге Ковпака было бы упомянуто. — В документах, собранных Еврейской Исторической Комиссией в Польше, имеется показание еврейской партизанки Фимы Гельфанд (Материалы Лодзинского Архива, протокол № 714, копия в ИВО), более двух лет проведшей в дивизии Ковпака и проделавшей с этой дивизией поход из Белоруссии в Галицию и обратно, но и здесь нет ни слова о спасении евреев в Скалате.

В новейшей работе о Скалате история однодневного налета дивизии Ковпака на Скалат рассказана иначе: Войдя в город, партизаны Ковпака завладели немецкими складами, разрушили здания, в которых находились немецкие учреждения, взорвали мосты, — и всё это при активном содействии местных евреев. «Когда партизаны начали сборы в дорогу, почти все евреи просили их взять их с собой. Но их не захотели взять, так как — заявили партизаны — им нужны солдаты, здоровые люди, а не лагерные евреи, которые едва волочат ноги. Всё же когда советские оставили город, за ними убежало около 30 более здоровых лагерных евреев, ни за что не желавших оставаться там, где их ждала верная смерть. Солдаты отгоняли их палками, но они продолжали следовать за ними. После многих испытаний они через несколько дней получили оружие и их зачислили в партизанский отряд. Большая часть этой скалатской молодежи погибла в большом сражении на Карпатах». См. Абрам Вейссброд, «Эс штарбт а штэтл. Мгилес Скалат», изд. Центральной Исторической Комиссии Центрального Комитета Освобожденных Евреев в Американской Зоне Германии, под ред. И. Каплана, Мюнхен, 1948 г., стр. 133–135.).

А сообщение о Молодечно слишком лаконично, чтобы можно было судить о степени его достоверности (Об отряде «Дядя Ваня» нигде в книге Кагановича более не упоминается; по-видимому, в составе Союза Партизан не оказалось никого из этого отряда и сообщение о нападении на Молодечно основано на слухах.).

Автор рассказывает и о других фактах, которые должны быть отнесены в актив партизанского движения (Каганович, стр. 189.):

«Русское партизанское движение помогало евреям переходить через линию фронта на советскую сторону. Бригады Старека, Домбровского, Романова, Железняка, Дяткова и Мельника, оперировавшие непосредственно за немецкой линией фронта, переправили через фронт много тысяч евреев, разбежавшихся по лесам Западной Белоруссии, спасаясь от бойни.

Объединение генерал-майора Федорова-Черниговского (его операционный район: Черниговская область, позже Волынь) приняло из еврейских семейных лагерей в лесах более 500 еврейских детей, охраняло их и заботилось о них, доставляя им всё необходимое. После того, как Красная Армия заняла Сарны (на Волыни), некоторые отряды прорвали фронт и отослали еврейских детей в Москву».

Эти сообщения, вероятно, сильно преувеличены. Если бы речь шла действительно о спасении «многих тысяч евреев» и спасении еврейских детей сотнями, это оставило бы какой-либо заметный след в советской печати, русской и еврейской, в воспоминаниях партизан, в материалах Еврейской Исторической Комиссии в Польше, в показаниях большого числа евреев, выбравшихся из Советского Союза после войны. Немыслимо, однако, допустить, что все эти сообщения просто основаны на ложных слухах. В основе их, вероятно, лежат реальные факты. И факты эти, даже если масштабы их значительно скромнее, чем сообщает Каганович, заслуживают внимания.

Картина в целом остается, однако, достаточно неприглядной. По-видимому, в большинстве отрядов антисемитизм либо прорывался открыто, либо существовал в приглушенном состоянии, создавая у евреев-партизан ощущение, что они в любой момент могут встретиться с проявлениями антисемитизма. Это отражалось даже на организационной политике высшего партизанского командования (Там же, стр. 141–142.):


«Зная о сильных антисемитских настроениях среди части партизан, руководство советским партизанским движением считало необходимым разбросать евреев по русским отрядам, чтобы евреи не так бросались в глаза и не давали повода антисемитам в партизанском движении обвинять евреев в трусости, если специальный еврейский отряд потерпит в борьбе поражение или если он будет вынужден по той или иной причине отступить…

В действительности оказалось, что евреи, разбросанные по большому числу русских отрядов, всё равно привлекали к себе внимание и вызывали вражду антисемитов.

Евреев обычно посылали на самые опасные боевые задания. Евреи в русских отрядах, хотели ли они этого или нет, должны были выполнять самые опасные поручения, чтобы только не усиливать антисемитских толков о еврейской небоеспособности и трусости.

Если русский отряд, рота, взвод, отделение терпел в борьбе или при выполнении диверсионного задания поражение или неудачу, это часто относилось за счет евреев. Евреи и здесь были козлами отпущения.

Геройские акты евреев часто приписывались неевреям. Напротив, неудачи не-евреев приписывались нередко евреям…

В первой половине 1943 года атмосфера по отношению к евреям в некоторых русских отрядах сгустилась до того, что евреи опасались выходить на боевое задание с некоторыми из своих не-еврейских боевых товарищей».

После того, как с конца 1943 года начало все усиливаться в партизанском движении влияние более дисциплинированных элементов, прибывших из Советского Союза, общее положение несколько улучшилось. Но всё же тяжелым оно оставалось до конца (Там же, стр. 186–187.):

«Антисемитизм и ненависть к евреям были так сильны, в такой степени захватывали временами в некоторых районах широкие круги партизан и даже часть руководства, что трудно было применять против антисемитов репрессии.

Нередко партизан-антисемит, которого нужно было судить за преступление, имел особые заслуги, отличился в борьбе с оккупантами, имел на своем счету много спущенных с рельс эшелонов и убитых немцев и пользовался славой бесстрашного героя. Командиры отрядов в известной степени защищали своих партизан-антисемитов и оправдывали это соображениями обще-тактического характера и военной необходимостью. Не приходится удивляться поэтому, что во многих случаях расследование совершенных преступлений заканчивалось ничем за невозможностью выяснить, кем совершено было преступление.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*