Владимир Соловьев - Разрыв шаблона
До 1963 г. в Великобритании было 13 мечетей, сегодня более 1500. Из общего числа имамов иностранцев более 1000, и только 30 местных. Христианский собор Св. Павла – символ Англии – вмещает лишь 2500 человек, при этом религиозное движение «Таблиги Джамаат» планирует построить в лондонском Ньюхэме крупнейшую в Европе мечеть на 10 тыс. верующих (однако местный муниципалитет пока держится и не дает разрешения).
В последнее время в стране открыто заговорили о создании зон, где должен действовать шариатский суд и мусульманская полиция, следящая за тем, чтобы ничто не оскорбляло нравов верующих. Что это значит? Что не дай бог в этом районе выложить на прилавок магазина, например, книжку «Три поросенка». И я не шучу – это же идет вразрез с мусульманской традицией.
Во Франции в начале ХХ в. проживали 5000 алжирцев и 1000 марокканцев. В ходе Первой мировой войны, напомню, было ввезено 130 тысяч человек из стран Магриба для работы на заводах. В 60-е гг. во Франции живет уже полмиллиона мусульман. В 70-е гг., после ухода французов из Алжира и переселения в метрополию сотрудников местной администрации, воевавших на стороне Франции, число мусульман возрастает до миллиона. Сейчас в стране более 5 млн. мусульман, в том числе 3 млн. – выходцы из стран Магриба. В Марселе более 25 % населения – магрибинцы.
На сегодняшний день 2,5 млн. человек во Франции исповедуют ислам. Это более 41 % от численности представителей соответствующих этнических групп, живущих в этой стране. Истовых католиков почти столько же – два миллиона. Но в процентном выражении цифры несравнимы по отношению к считавшему себя некогда христианским населению – всего 4,5 % французов. Более 70 тыс. коренных французов перешли в ислам.
Во Франции более 2000 мечетей, крупнейшая – в Марселе (на 7000 человек). За последние 10 лет было построено 150 мечетей и только 20 церквей – при этом 60 церквей прекратили существование. Ряд районов и маленьких городков во Франции превратились в заповедники переселенцев, куда просто невозможно зайти европейцу. Район Сен-Дени, ранее знаменитый своей церковью, где расположены усыпальницы французских королей, теперь известен как одно из самых радикальных мест проживания исламских иммигрантов – гулять с открыто висящим крестиком на шее сродни самоубийству. Среди заключенных во французских тюрьмах мусульман – 50–80 %, при том что общая доля приверженцев ислама в населении пока составляет всего 7–8 %, не считая нелегалов.
Аналогичная ситуация наблюдается по всей Европе. В Германии мусульмане составляют 5,2 % населения (4,3 млн., включая 2,5 млн. турок). Из них только 45 % имеют немецкое гражданство. Среди коренных немцев ежегодно принимают ислам до 5000 человек, многие из них затем участвуют в джихаде. Исламистов в стране насчитывается около 40 тыс., из них 30 тыс. принадлежат к различным турецким организациям, 4000 – салафиты, 1300 человек – «Братья-мусульмане», 900 – члены «Хезболлы». С 2000 г. закрылось более 400 католических и 100 протестантских храмов, в то же время построено более 200 мечетей и 2500 мусульманских молельных домов, строится еще 128 мечетей.
В Швеции каждый пятый – иммигрант. Это 1,6 млн. человек, в том числе более 400 тыс. мусульман, включая выходцев из Сомали, Афганистана, Пакистана, Индии, Ирака, Ирана, Ливана, Сирии. Иммигранты-мусульмане составляют более четверти населения промышленного города Мальмё, что провоцирует жестокие конфликты с коренным населением.
В Дании мусульман (вместе с нелегалами) более полумиллиона, это около 10 % населения. Напомню, что именно здесь осенью 2005 г. вспыхнул так называемый карикатурный скандал, охвативший впоследствии почти все страны Европы и мусульманского Востока, – поводом для него послужила публикация в газете «Юланд Постен» иллюстраций, где в карикатурной манере был изображен пророк Мухаммед.
В Бельгии проживают более 300 тыс. мусульман. 65 % из них – марокканцы, 25 % – выходцы из Турции, иммигранты из Пакистана, Албании и Египта составляют вместе около 10 %. Ислам исповедуют четверть населения Брюсселя, а в Антверпене 40 % детей в начальных школах происходят из мусульманских семей. В стране действует 77 мечетей и более 200 мусульманских организаций.
В Нидерландах мусульмане составляют 6 % от населения (более 1,5 млн. человек, из них более 30 тыс. сомалийцев). Убийство исламистом кинорежиссера Тео ван Гога, случившееся в 2004 г., спровоцировало в стране бурную дискуссию о радикалах. Количество норвежцев, поддерживающих антиисламскую партию Герта Вилдерса, быстро растет.
Доля мусульман в населении Испании – 3 % (около 1,5 млн. человек). Многие живут в стране нелегально – среди них примерно 850 тыс. марокканцев и по 60–80 тыс. иммигрантов из Алжира, Пакистана и Сенегала.
Среди граждан Италии 1,2 млн. мусульман. Это албанцы, турки, выходцы из Африки. При этом темпы нелегальной иммиграции из Африки через Лампедузу растут стремительно, и общее число нелегалов-мусульман в стране приближается к миллиону. Криминализация мусульманского населения здесь очень заметна – если в целом ислам исповедуют 1 % итальянцев (не считая нелегалов), то в тюрьмах доля мусульман составляет 14 %[1].
Немецкий политик, банкир и публицист Тило Саррацин писал: «Мы уничтожили 6 млн. евреев, которые были даже бо́льшими немцами, чем мы, чтобы заменить их на 6 млн. турок, которые ни при каких условиях не хотят быть немцами». Цитирую по памяти, но смысл именно такой.
Мигранты, воспитанные в сложной среде, где очень популярны радикальные идеи, сейчас представляют собой такой перенасыщенный раствор, что, если туда попадет какой-то центр кристаллизации, может произойти все что угодно. А прошедшие боевую подготовку мужчины с европейскими и американскими паспортами, уже попробовавшие крови и идеологически более чем подкованные, подходят на роль таких центров как нельзя лучше.
Напомню, какое количество насилия было совершено и какие выступления были связаны с тем, что представителям разных мусульманских общин казалось, будто к ним как-то не так относятся. Вспомните – когда Париж охватил «автомобильный» бунт, потребовались колоссальные усилия, чтобы его остановить. И не исключено повторение в Европе лос-анджелесских событий 1992 года, но уже на совсем другом уровне. А европейская армия и европейские полицейские не сравнятся с американскими. И нет протоколов. И неизвестно, что делать и как с этим бороться. Не случайно в свое время жившая в Америке гениальная итальянская журналистка Ориана Фаллачи написала книгу «Ярость и гордость» – абсолютно неполиткорректный и страшный, но во многом провидческий памфлет.
Необходимо четко понимать, какую опасность несет исламизация Европы. Вот посмотрите: казалось бы, что такое Ливия? Да ничто. Там был страшный диктатор Муамар Каддафи, и Ливию уничтожили. А кто-нибудь обращал внимание на то, какой там был уровень жизни? Кто-нибудь помнит, что в Ливии литр бензина стоил дешевле, чем литр воды? Уровень жизни ливийцев был настолько высок, что в ближайшие 10–15 лет ни одна из стран Африки не сможет к нему даже приблизиться. А главное – при Каддафи со всеми его недостатками Ливия играла роль плотины, которая закрывала Европу от страшной криминальной миграции. Когда эта преграда исчезла, то в Италию, Францию, Германию хлынул поток здоровых, молодых, опасных людей. Опасных настолько, что никак нельзя сбрасывать их со счетов.
Цена человеческой жизни в Африке, к сожалению, совсем другая, чем в цивилизованных странах. И когда африканцы приезжают в Европу и им говорят: «Вы имеете право», – что мы видим? Мы видим, как множество крепких молодых мужчин с непонятным прошлым гуляют по улицам европейских городов и торгуют контрабандой. Они сбиты в стаи и хорошо организованы. При случае не задумываясь пустят в ход оружие. Но они защищены европейскими представлениями о толерантности.
Многие из них мусульмане, притом мусульмане крайне специфического толка – их представление о религии очень далеки от того, что реально написано в Коране. Иными словами, у них свое видение и понимание этих текстов, наложенное на довольно жестокие традиции африканских племен. И вот эти люди попадают в цивилизацию, блага которой они не могут себе позволить законными методами – зато легко могут взять с помощью мачете, автомата Калашникова или угрозы взорвать себя и всех вокруг. И совершается преступление, которого ленивая и благодушная Европа даже представить себе не могла: двое мужчин в Англии публично убивают ножами военнослужащего, причем делают это на камеру, ничего не боясь, практически разделывают его, как тушу, и гордо сдаются властям, понимая, что им за это, в общем, ничего не будет. Все равно же смертной казни в Европе нет.
Ответная реакция общества, конечно, не могла не последовать. И запускается страшный маховик внутренних проблем. Сначала появляется сумасшедший Брейвик, который, по большому счету, является певцом радикального национализма, и призывает убивать всех «понаехавших». Но одним Брейвиком дело не ограничивается. Посмотрите на результаты голосования в Европарламент в 2014 году – какой колоссальный рост представительства правых партий! Поднимается волна недовольства тем, что заполонившие Европу мигранты даже не пытаются ассимилироваться.
