Александр Шубин - Левая политика. Предварительные итоги.
ИНТЕРВЬЮ
Александр Шубин:
Социализм — это самоуправление
На вопросы члена Редакционного совета «Левой политики» Ильи Будрайтскиса отвечает авторитетный исследователь истории социалистических идей Александр Шубин.
В предыдущем номере журнала «Левая политика» было опубликовано интервью с известным публицистом Александром Тарасовым, одной из основных мыслей которого было то, что левые в России на сегодняшний день находятся в докружковой стадии развития. То есть, по его мнению, левым предстоит ещё проделать большой путь до перехода к строительству своих настоящих организаций, способных воздействовать на общество. В ближайшее же время мы, по мнению Тарасова, будем переживать некий продолжительный период выработки теоретических и политических основ для будущего формирования российской левой, которая будет в состоянии стать какой-то значимой общественной силой. Насколько это утверждение совпадает с вашими ощущениями?
Мне Тарасов интересен скорее не как эксперт, а как симптом. Как типаж марксистско-ленинской догматики — он хорошо передаёт её настроения. Они всё ещё пытаются повторить тот путь, который привёл Ленина к победе (если это считать победой). Сначала — кружки. Если не получаются кружки в том виде, в котором они были в XIX веке, нужно биться в эту стену, пока не получится.
Проблема левого движения — в его догматах, и чтобы идти дальше, нужно выйти за их пределы. Я не против политучёбы, необходимо изучать идейный инструментарий социалистической мысли прошлого, который куда шире марксистской ортодоксии. Но при этом нужно понимать, что исторический опыт никогда не повторяется целиком и в тех же формах.
Что значит «докружковая» фаза, «кружковая», «посткружковая»? Революция произошла не оттого, что кружки переросли в партию, а партия сделала революцию. Революция произошла из движения масс и раскола в элите, а революционеры приняли в этом участие с той степенью подготовленности, которая на тот момент была. А была она, надо сказать, очень средней. Те люди, которые сыграли большую роль в революции, могли не учиться в Лонжюмо. Большинство из них не было подготовлено теоретически, иногда и просто были самоучками.
Левое движение до начала общественного подъёма всегда находится в «тусовочной стадии». В ней существуют ядра, выстраиваются связи, подбираются кадры для разных тенденций и задач.
Левая мысль развивается не в замкнутых кружках самообразования, а в книгах, научных учреждениях и на дискуссионных площадках. Левым активистам необходимо вовлекаться в эти пространства, чтобы их взгляд на мир был менее догматичен, чем сейчас, но в отличие от обычных студентов и учёных они должны поверять приобретаемые знания тем, как их можно применить к созданию социализма.
Что касается людей, которые действительно серьёзно занимаются теорией, — то левому движению они по-настоящему нужны. Чтобы теория была убедительна и практически применима, следует внимательно изучать то, что было наработано нашими оппонентами, не только левыми. Я не призываю перед ними отступать, но нужно учитывать это и отвечать на новые вызовы.
Состояние левой мысли хорошо характеризует волна обсуждений и конференций в связи с юбилеем Октябрьской революции, в которых, на мой взгляд, люди показали достаточно высокий уровень анализа, в том числе круги журналов «Левая политика» и «Альтернативы». Мне довелось поучаствовать примерно в десяти общенаучных мероприятиях, и разговор был вполне серьёзный, высказывались и новые идеи. Так что положение с уровнем теории неплохое.
С другой стороны, левый актив живёт какой-то совершенно самостоятельной жизнью, и уровень теоретической подготовки там оставляет желать лучшего. И не потому, что чего-то не штудирует в кружках. С одной стороны, большинство сегодняшних леваков — люди молодые и не занимающиеся гуманитарными науками профессионально. Так что — какой спрос. Но всё-таки лозунг «Учиться, учиться и учиться» актуален именно в том значении, как завещал нам великий Ленин. Не марксизму учиться, а гуманитарным наукам, применяя к ним марксизм и другие социалистические учения, находки современных левых мыслителей. Чтобы дело социализма было более успешно, нам нужны грамотные пропагандисты, которых поймёт не только марксист, грамотные организаторы, яркие публицисты. В «кружках» этому не учат, здесь нужен опыт и готовность учиться в обычном смысле слова. А то случись революция, опять левый актив может сыграть роль пушечного мяса, не разобравшись, куда дело идёт.
В какой-то момент кризис системы приводит к тому, что начинаются общественные сдвиги и ты можешь в них участвовать или не участвовать. Если ты к этому моменту проникся какой-то теорией, а эта теория более или менее верна и адекватна современности, то у тебя будет ясное понимание того, что нужно делать. Если ты живёшь теориями позапрошлого века, то у тебя не будет такого понимания, хотя ты всё равно будешь что-то делать, если ты человек действующий. И тогда возникает вопрос: в каком направлении, кто воспользуется твоим догматизмом и неопытностью?
Левому движению, пока мы живём в социальном затишье, нужно сделать две вещи. Первое — теоретикам нужно согласовать последние вопросы, потому что, на мой взгляд, разногласия, скажем, между мной, Кагарлицким, Бузгалиным и др. либо носят глубоко концептуальный и потому не очень актуальный характер, либо вполне разрешимы на уровне стратегии. Проблема — когда вообще нет стратегии, непонятно, что в принципе делать. А сейчас всё лучше: стратегий несколько, и авторы не могут до конца убедить друг друга.
Второе — это работоспособный аппарат, то есть люди, которые примерно понимают, в чём наша конструктивная задача, и согласны спрашивать совета у теоретиков (совета мотивированного, естественно, никакого слепого следования здесь быть не должно), но которые в состоянии выстраивать организационные структуры, полезные для наших конструктивных задач. Соответственно мы должны осознать эти наши задачи, договориться и начать выстраивать такие структуры.
Мы не должны следовать истории КПСС, нам уже не нужны теоретические кружки. То, что нам действительно нужно, — это активистские команды, способные к какой-либо деятельности вообще. Если мы поймём, что есть реальное поле воздействия на общество, появится пространство для политического диалога между разными командами.
Если говорить о каких-то теоретических разногласиях, то их круг является уже довольно привычным и более или менее сформировавшимся. Другое дело, что в последнее время появляется масса разногласий совершенно иного уровня, вытекающих из непосредственной политики, непосредственного отношения к тем или иным явлениям. Например, для каких-то групп, которые декларируют свою приверженность марксистской традиции, оказывается невозможным сформулировать общую тактику в отношении, скажем, текущего рабочего движения или каких-то социальных инициатив, которые появляются в последние годы. Если развивать вашу мысль, то речь идёт о необходимости политической дискуссии для формирования долгосрочной политики, общей стратегии для левых. Как бы вы могли определить контуры этой дискуссии, в каких конкретных моментах вы бы исходили в постановке вопросов для её начала?
Во-первых, характер перемен, происходящих сейчас в мире. Я думаю — и здесь со мной могут согласиться многие люди, возможно, придерживающиеся даже несколько иной методологии, — что можно говорить о двух основных разнонаправленных процессах. С одной стороны, я бы сказал, крайне коряво и несбалансированно формируется новое общество, которое мы условно называем «постиндустриальным» (не вкладывая в этот сам по себе негативный термин конкретного содержания). Я предпочитаю называть его моделирующим — то есть это общество, основанное на неком виртуально-культурном пространстве, где можно говорить о борьбе на уровне смыслов. И главное здесь, можем ли мы проводить через эти новые пространства свои конструктивные идеи и выстраивать внутри него нашу параллельную реальность. Ведь социализм, так же как и капитализм, сначала должен вызреть в виде некоторого сектора. Если мы можем выстроить свой сектор в этой новой реальности, мы будем двигаться к победе, не в смысле «успешности» (меня ужасно раздражало, когда Лимонов в дискуссии со мной постоянно произносил как заклинание «Мы самая успешная партия» — это как раз подчинение логике господствующих отношений), а в смысле изменения этого мира, внедрения нашего конструктивного идеала. В то же время мы видим сегодня явное доминирование формирующейся элиты манипуляторов. Они уже контролируют те процессы, которые в 70-е годы казались нашими: формирование гражданского общества, интернет-сообщества, сетей, компьютерных технологий — всё, что создавало, казалось бы, важный ресурс возможности для выстраивания социалистического сектора, оказалось успешно поставлено к началу XXI века под контроль манипуляционной элиты.
