Сэмюэл Хантингтон - Политический порядок в меняющихся обществах
Выборы 1960 г. совершенно недвусмысленно выдвинули на первый план конфликт между традиционализмом и реформой. Военное правительство Не Вина много сделало для осуществления необходимых реформ, повышения эффективности государственных служб, укрепления закона и порядка. Однако его старания и непреклонность вызвали неприязнь многих в бирманском обществе. Армия явно предпочитала победу «твердых», и, соответственно, У Ну постарался извлечь максимум из отождествления своих оппонентов с военными. Расклад политических сил очень напоминал ситуацию выборов 1961 г. в Турции. Для бирманцев «безвластие былых дней правления единой АНЛС было, несмотря на всю коррупцию и неэффективность, меньшим злом, чем реформистское правительство с армией во главе и с требованием затянуть пояса»68.
Столь же важна, как сопротивление неприятной необходимости реформ, была идентификация У Ну с буддизмом и традиционными ценностями. Сознательно и демонстративно следуя незападному стилю жизни и поведения, У Ну очень выделялся на фоне большинства других политических лидеров Бирмы. В начале кампании он открыто заявил о своем намерении сделать буддизм государственной религией Бирмы. Как и на Цейлоне в 1956 г., ключевую роль в кампании играли буддистские монахи: «большинство из них выступили в поддержку У Ну и стали его самыми эффективными пропагандистами в бирманских городах и деревнях»69. В результате — безоговорочная победа У Ну и «чистых», которые получили две трети голосов и заняли две трети разыгрывавшихся мест в парламенте. В отличие от других выборов с деревенским уклоном, У Ну поддержали все группы населения. В Рангуне его партия выступила еще лучше, чем в сельской местности.
Как и турецкая армия в 1960-х гг., бирманские военные очень неохотно разрешили прийти к власти более консервативной партии. В течение двух лет своего правления У Ну вел политику «явно более традиционалистскую, чем революционную». Высшим своим приоритетом он сделал обещанное превращение буддизма в государственную религию70. Однако в 1962 г. бирманские военные решили, что традиционалистские и разъединительные тенденции демократии зашли слишком далеко, сместили гражданское правительство и ввели в Бирме строгую, авторитарную, догматическую версию военного социализма. В отличие от турецких военных, бирманские не согласились на компромисс между традицией и реформами, которого требует демократия.
Сенегал, 1951. Состязательная партийная система способствовала смене узкой городской базы власти более широкой деревенской и на этапе приближения к независимости. В Сенегале политическая власть десятилетиями базировалась на прибрежных городах. После Второй мировой войны там доминировала партия, представлявшая собой ответвление французской Социалистической партии. Однако на выборах 1951 г. ей бросила вызов новая группа, Сенегальский демократический блок, организованный Леопольдом Сенгором. Он адресовал свой призыв к новым группам получивших избирательное право и набиравших политическое сознание сельских жителей. «Расширившийся деревенский электорат, благодаря своей численности, получил преимущество и захватил ключи к успеху на выборах… (которые) оказались победным восстанием новых граждан, городских и сельских, против старых, представлявших „четыре коммуны“»71. На выборах Сенгор апеллировал к городским и традиционным ценностям, особенно религиозным. Так же как на Цейлоне в 1956-м и в Бирме в 1960 г., религиозные лидеры и активисты сыграли ключевую роль в кампании. В дальнейшем Сенгор признал, что победу его партии «обеспечили имамы в своих мечетях»72.
Ямайка, 1944. На Ямайке соревнование партий оказалось таким средством включения в политику новых групп, которое не вызвало значительного насилия и практически не нарушило течения политического процесса. Как это обычно бывает, Народная национальная партия, образованная в 1938 г. в борьбе за независимость, состояла поначалу из представителей «очень узкого среднего класса специалистов, чиновников и учителей». Она придерживалась модернизаторской, социалистической и националистической ориентации. В 1944 г. были проведены первые всеобщие выборы. Александр Бустаманте, лидер Промышленного профсоюза, который, вопреки своему названию, был преимущественно профсоюзом сельскохозяйственных рабочих, организовал Ямайскую рабочую партию и мобилизовал для участия в выборах сельское население. Результат был шоком для среднего класса, представленного ННП. Последняя получила только 24% голосов, против 41%, полученных ЯРП и 30% независимыми. Норман Мэнли, лидер ННП, был интеллектуалом из среднего класса, и программа ННП была радикальной и идеологической. Профсоюз же Бустаманте и ЯРП упирали больше на «хлеб с маслом» и конкретные материальные проблемы, чем на глобальные идеологические цели. Их «приверженцами были в основном городские и сельские рабочие», и их лидер, Бустаманте, представлял собой смесь профсоюзного босса и демагога-популиста73.
Однако результатом победы ЯРП было стимулирование таких же усилий в направлении организации масс со стороны ННП, которая создала собственный профсоюз, Национальный рабочий союз, вступивший в борьбу с организацией Бустаманте. Состязание также помогло в 1950-х гг. умеренному крылу ННП одержать во внутрипартийной борьбе победу над лево-экстремистами. В итоге в 1955 г. ННП смог одержать уверенную победу над ЯРП и вернуться к власти. Несколькими годами позже ЯРП в свою очередь мобилизовала поддержку со стороны своих сельских сторонников и опять оказалась у власти. Таким образом, состязание двух лидеров и двух партий способствовало вовлечению ямайского народа в политику и его эффективной организации в рамках политических партий и связанных с ними профсоюзов.
Лесото, 1965. В момент получения Басутолендом независимости доминировала в нем Басутолендская партия конгресса. Она была организована по образцу ганской НПК и опиралась на интеллектуалов, учителей, протестантских миссионеров и другие группы горожан. Ее лидеры нередко выезжали за границу, ассоциировались с панафриканским движением, однако мало были знакомы и мало контактировали с сельскими районами собственной страны. Как и на Ямайке, в Сенегале и на Цейлоне, оппозиционная партия, Басутолендская национальная партия (БНП), была организована незадолго до первых общих выборов в 1965 г. Ее опорой стали сельские районы, где она пользовалась поддержкой нижнего слоя вождей и служителей римско-католической церкви. В кампании своей она упирала в основном на проблемы «хлеба с маслом». К большому удивлению наблюдателей, она одержала скромную победу, собрав 42% голосов против 40%, собранных БПК. Снова состязание партий обернулось победой консерваторов сельской ориентации над национально и урбанистически ориентированными радикалами74.
Все эти выборы с сельским уклоном — это, конечно, не более чем один из поворотных пунктов в длительном, постепенном и временами бурном процессе политической мобилизации и интеграции. В некоторых странах этот процесс может быть настолько постепенным, что практически невозможно выделить какие-то конкретные выборы, которые бы ясно означали переход власти из рук городской элиты в руки сельских масс. На Филиппинах, например, после получения независимости мобилизация сельского электората растянулась через целую цепочку выборов, в которых кандидаты на президентство были почти всегда отвергнуты. В 1953 г. Магсайсай одержал решительную победу над президентом Кирино. Первый апеллировал на выборах к сельским избирателям и на них же ориентировал свою политику, став президентом. Помимо земельной реформы и других мер, направленных на повышение продуктивности сельского хозяйства, он занялся «прокладкой каналов постоянной политической коммуникации с филиппинскими сельскими массами». Он впервые наладил контакт большого числа людей с правительством и президентом и сделал так, чтобы политические изменения могли происходить в рамках легальной структуры управления и насилие утеряло актуальность и смысл. Никакой политик после Магсайсая не мог позволить себе игнорировать память о нем и его цели75. Его преемник, Гарсиа, был, однако, фигурой гораздо более консервативной и связанной с привилегированными классами.
В 1961 г. Филиппины вступили во вторую фазу мобилизации сельских масс, когда кандидат оппозиции Макапагал одержал сенсационную победу над Гарсиа. Как и Магсайсай, Макапагал происходил из низших классов и апеллировал к сельским избирателям. В течение четырех лет подготовки к выборам он побывал почти в каждом из 23 000 филиппинских барриос(округов). Впервые в истории Филиппин претендент на президентство с успехом бросил вызов крупным землевладельцам и машине Националистической партии, контролировавшим поведение сельского электората76. В 1965 г. Макапагал, был в свою очередь, смещен Фердинандом Маркосом, который, по всей видимости, тоже делал ставку на мобилизацию сельских масс и на аграрную реформу. Таким образом, на Филиппинах отсутствие эффективной организации партийного процесса и по-настоящему осмысленных связей между партиями и социальными силами создало ситуацию, в которой Зеленая революция происходила постепенно и под самыми разными партийными ярлыками.
