Кристин Аудмайер - Все на одного: Как защитить ребенка от травли в школе
• Дети и подростки имеют право на частную жизнь. Поэтому взрослые не должны тайком следить за их действиями в Сети, однако следует предупредить их, что вы будете вынуждены вмешаться, если заподозрите, что они стали объектом психологического насилия или преследований или же сами участвуют в травле других людей и совершают противозаконные действия.
• Если дети не возражают, добавьте их в друзья в Фейсбуке, Твиттере и Инстаграме. Однако тогда вам придется не только соблюдать осторожность, чтобы не поставить их в неловкое положение своими комментариями, но и строже следить за тем, что публикуете вы сами и какая информация о вас находится в общем доступе. Детям и подросткам нужны кумиры и правильные образцы для подражания не только в реальной жизни, но и в Сети.
• Изучите содержимое сайтов slettmeg.no, dubestemmer.no и brukhue.no[6], где предлагаются советы и информация как для детей, так и для взрослых о защите персональных данных, безопасном и ответственном поведении в Сети, о том, как избавиться от нежелательного контента и как поступить, если вы стали свидетелем травли в цифровом пространстве.
• Не все дети и подростки знают, что законодательство запрещает оскорблять и преследовать других людей в Интернете или с помощью мобильного телефона (Уголовный кодекс. § 390 и § 390а)[7]. Большинство детей и подростков не хотят нарушать закон, и велика вероятность, что, если вы разъясните им эти статьи, они будут их соблюдать. Кроме того, им проще будет понять, что они стали свидетелем чего-то противозаконного.
6. Тайный кошмар детей и подростков
Когда дети и подростки оказываются в трудной ситуации, им нужен взрослый, которому они могут довериться. Тогда их проблемы не будут так сильно жечь их изнутри. Даже те дети, которым непросто дается откровенность, испытывают большое облегчение от мысли, что есть взрослые, с которыми они могут поговорить, будь то родители, учителя или кто-то еще. Некоторые дети просят взрослых о помощи, другим же нужно просто облегчить душу. Дети не должны переживать трудности в одиночку – им обязательно нужен взрослый, который знает, каково им, или хотя бы пытается понять.
К сожалению, взрослые очень часто не замечают, что ребенок становится жертвой травли. И дело не только в том, что такие вещи никогда не происходят в присутствии старших по возрасту, но и в том, что дети умело скрывают свои проблемы. Бывает даже, что родители так и не догадываются о том, что происходило с их ребенком в детстве. Когда я спрашиваю детей, почему они не хотят рассказывать о своих трудностях, они приводят несколько причин. Очень важно, чтобы взрослые знали, каковы эти причины. Близкие и доверительные отношения в семье, безусловно, увеличивают вероятность того, что дети поделятся с родителями своими проблемами, но вовсе не дают гарантии, так что не стоит слишком рассчитывать на это.
Во время работы над книгой я познакомилась с женщиной, которой было чуть за тридцать. После того как мы с ней обменялись несколькими электронными сообщениями, в которых речь шла о стыде и надежде, я попросила ее поделиться с моими читателями своей историей.
«Я не так уж много помню о своих школьных годах. Каждый день был неизбежным кошмаром, только вот проснуться я не могла. В конце концов я оставила надежду, что однажды я встану утром и пойму, что все это был всего лишь страшный сон. И тогда мне захотелось перестать просыпаться по утрам, чтобы не попадать опять в этот кошмар…
Надо мной издевались за то, что я при всем желании не могла изменить. Как я могла бы перестать быть собой? Мне было стыдно. Стыдно за то, что я – это я. Почему они не могли принять меня такой, какая я есть? Это было единственное, чего я хотела: быть такой же, как остальные, быть частью этого "мы". Никто не хочет быть неудачником.
Это продолжалось, сколько я себя помню. Преследования начались еще до того, как я стала ученицей, но в самом конце начальной школы ситуация ухудшилась и с каждым днем становилась все невыносимее. О средней школе у меня не сохранилось почти никаких воспоминаний. Это был ад. В моей памяти остались лишь фрагменты отдельных эпизодов, настолько жестоких, что они до сих пор шокируют меня и вызывают удушье, головокружение, тошноту и ощущение нереальности происходящего. Даже не верится, что все это случилось со мной. Как можно поступать так с другими людьми? Они же должны были понимать, что разрушают мою жизнь. Навсегда. До основания.
Я всегда, с самого первого класса, знала, что взрослые все видят. Они не могли не видеть, не понимать. Так почему же они ничего не сделали? Почему не помогли мне? Напротив, они сами говорили мне ужасные вещи и смеялись надо мной, и это меня совершенно уничтожило. Думаю, именно тогда я перестала верить взрослым. Ведь даже учителя издевались надо мной. Не оставалось никакой надежды.
Они говорили мне, что мне следует умереть. "Зачем ты живешь? Ты должна пойти и повеситься". Те, кто не говорили мне таких слов, не участвовали в этом публичном унижении, в физическом и психологическом преследовании, просто молчали. Меня пытались выжить, презирали, игнорировали. Никто не хотел меня принять. Этот отказ принятия ранил больнее, чем прямые оскорбления и насилие. В конце концов я сдалась. Поняла, что больше так не могу. Из этой преисподней не было никакого выхода. Я предприняла несколько попыток суицида. Я помню боль: не физическую боль, но стыд. Боль и стыд оттого, что я никому не нужна. Потом я передумала, и мне удалось остановиться прежде, чем стало слишком поздно, ведь я не могла причинить своей семье такую боль, заставить их стыдиться за меня. После этого мне было стыдно и за то, что я даже не смогла убить себя. Полная неудачница. Стыд, унижение и бессилие – мои постоянные спутники.
Я никогда никому не рассказывала о том, в каком аду живу. О своем вечном кошмаре. Как я могла бы рассказать? Кто хочет выглядеть неудачником? Мои попытки позвать на помощь всегда оставались незамеченными. Даже прямое обращение к учителям и директору школы. Меня отвергли даже взрослые. Даже те, в чьи обязанности входило помогать мне, никогда не обращали на это внимания. По крайней мере, они ни разу не дали мне понять, что все видят. Взрослые были так нужны мне, но им было легче не видеть. То есть, конечно, они все видели, потому что издевательства надо мной происходили в открытую. Но им было удобнее не замечать. Я поняла это, когда выросла.
Но, думаю, я и ребенком осознавала это нежелание видеть. Мне казалось, что такие взрослые даже хуже тех детей, которые притворялись, что ничего не замечают, которые поворачивались ко мне спиной и дружили со мной только тогда, когда никто этого не видел. Но ведь они были взрослыми! Даже будучи ребенком, я понимала, что видеть такие вещи – это их работа, их ответственность. Но они этого не делали. Видно, я не заслуживала помощи. Со мной было что-то не так. Ошибка заключалась во мне. Я была не такой, как надо. Зато мои "верные друзья" – стыд, боль, унижение и бессилие – были всегда со мной.
Я справилась сама. С тех пор как я окончила школу, прошло 14 лет. С издевательствами было покончено, и я была уверена, что все осталось позади. Я сама выиграла эту битву. У меня есть муж, двое детей, собственный дом, высшее образование, интересная работа, замечательные коллеги, и я медленно, но верно обзавелась знакомыми и друзьями в новом городе. Но я никого не подпускаю слишком близко. Я всегда слежу за тем, чтобы никто не узнал о том, что произошло. Я не хочу, чтобы меня "раскрыли" и снова отвергли. Я просто не могу себе этого позволить. Я завоевала себе хорошую жизнь. Несмотря ни на что. Это заняло много лет, и я не могу снова все потерять.
У меня до сих пор случаются трудные дни, когда настигают тяжелые мысли и охватывают прежние чувства. Это случается всякий раз, когда жизнь ставит передо мной сложные стрессовые задачи или когда я приезжаю в город моего детства. Встречи с прошлым даются мне очень тяжело. Я не хочу смотреть ему в глаза. Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, кем я была, чтобы кто-то обнаружил спутников моей жизни – стыд, унижение и бессилие. Все это я должна нести одна. Я смогу, говорила я себе, ведь я справлялась в течение многих лет. Мне нужно только перетерпеть плохие дни, и снова наступали хорошие. Я хочу быть счастливой!
Однако однажды мне пришлось признать, что не справилась. Я заболела. Спусковым механизмом послужили стресс и конфликт с коллегами на работе. Я снова оказалась в ситуации, когда на меня ополчились за то, кем я была. Я даже не поняла, что произошло, но мое тело сказало: достаточно. Так больше не может продолжаться. Все начало рушиться. Но я не могла этого допустить – у меня есть дети, самые важные в мире люди! Ведь я добилась хорошей жизни, и никто не может отнять ее у меня. Я должна бороться! Это казалось невозможным, безнадежным.
