Патрик Шампань - Делать мнение: новая политическая игра
Снижение электоральной неуверенности, которое становится возможным благодаря предвыборным опросам, непосредственно воздействует и на политические круги, способствуя, в частности, распространению такого типа поведения, который можно было бы назвать оппортунистическим в ущерб выбору, который, по крайней мере, частично - по причине того, что он не мог быть заранее рассчитан - осуществлялся по убеждению. Практика предвыборного опроса оказывает также давление и на журналистов, а через них - на структуру политических дебатов по мере того, как журналистский комментарий все более превращается в дискурс для специалистов по политическому маркетингу. В ходе последней кампании возрастающее влияние опросов на конструирование публичных дебатов стало особенно очевидным: многие комментарии и вопросы журналистов, адресованные политическим деятелям, так или иначе опирались на опросы, все большее место уделялось анализу избирательных намерений различных групп в зависимости от социально-профессиональной принадлежности, возраста, пола, уровня диплома и т.п., а также результатов опросов, посвященных "имиджу кандидатов в общественном мнении", "языку кандидатов" и т.д./314/
Таким образом специалисты по опросам (и журналисты), сами того не подозревая, приняли активное участие в смещении общественного интереса к "кухне" политической работы с ее неизбежным манипулированием, конфликтами личных амбиций, ее борьбой лидеров и ее расчетов, ослабив тем самым общественное представление (которое политические деятели имеют и (или) предлагают своим избирателям) о "политике", как месте столкновения программ, идеологий, противоположных мировоззрений, одним словом - месте борьбы за навязывание определенного понимания "общественного блага". Перенесение общественных дебатов на этот аспект политической деятельности определенным образом сказывается на представлении о политике, которое формируется сегодня и в некоторых социальных кругах. И можно, в частности, задаться вопросом, не возрастает ли у некоторой части электората, в результате такого смещения, чувство горечи и разочарования, и не укрепит ли оно представление о политике как искусстве "ловить на крючок" (как это делает политический маркетинг относительно своей публики) расчлененных, поделенных на категории и готовых быть соблазненными избирателей.
Впрочем, политологи, с их предвыборными опросами, которые должны сообщать о положении кандидатов в "избирательных гонках", поддерживают СМИ в их стремлении сосредоточить публичные дебаты не столько на идеях, требующих обсуждения, (что, впрочем, не так-то легко и сделать в ведущих СМИ, стремящихся к росту своей популярности), сколько на голосах, которые следует выиграть или отобрать у противника; не столько на искренних убеждениях, сколько на более или менее циничных избирательных стратегиях, ориентированных на те или иные категории избирателей, которые сконструированы специалистами по опросам для нужд исследований политического маркетинга ("женщины", "молодежь", "народные массы и т.д.). Речь о "заманивании": не столько с помощью "общественных проектов", сколько с помощью сюжетов, способных "соблазнить" избирателей, не столько с помощью политических качеств лидеров, сколько с помощью удачных медиатических приемов, которые они должны использовать для того, чтобы улучшить свой "публичный имидж", если считается, что этот лидер (опять же согласно исследованиям специалистов по опросам) недостаточно "симпатичен" и неспособен "зацепить" тот социальный слой, который ему предстоит завоевать. Парадоксальным образом, цифровая форма представления предвыборной игры, которая является сегодня господствующей, в действительности дает/315/ ложный образ динамики борьбы и прогнозируемого рейтинга различных кандидатов, поскольку эти взлеты и падения в значительной мере являются столь же поражающими воображение, сколь и искусственно созданными или иллюзорными. Наконец, цифровое представление дает пищу для бесконечных комментариев обманчивых графиков и для повторяющихся вопросов, постоянно задаваемых кандидатам журналистами об их предполагаемой позиции в "гонках", о причинах их кажущейся "неудачи" или о "падении их рейтинга" в СМИ, - как если бы (даже если предположить, что эти оценки верны) политические лидеры были в состоянии эти причины понять и о которых (даже если допустить, что они их понимают) они стали бы сообщать перед телекамерами. Одним словом, представляется, что СМИ следят за избирательными гонками и более озабочены тем, чтобы определить "выигрывающую лошадку", чем поиском ответа на вопрос, почему политики в них участвуют.
Сама повторяемость этих "предвыборных" опросов, которые за несколько месяцев - если даже не лет - до голосования принуждают выборки населения к условному голосованию, оказывает эффект делегитимации избранных, в чем, впрочем, заинтересованы определенные агенты политико-медиатического поля [13]. Эти опросы способствуют также изменению отправных точек сравнения и оценки различных голосований, которые, по крайней мере для комментаторов, как они, впрочем, сами говорят, стали лишь "опросами в натуральную величину", замыкающими долгую, непрерывную серию голосований, осуществляемых институтами общественного мнения. Реальные результаты отныне интерпретируются не столько относительно предыдущих выборов того же рода, сколько относительно последних опросов, которые так приблизились к реальности, что могут превратить победу в поражение, и наоборот. Специалисты ко всему подходят "научно", даже к тому, какой смысл следует придавать результатам голосования: уже в течение многих лет они спрашивают избирателей на выходе избирательных участков, о мотивах голосования, предполагая при этом, что все избиратели способны дать импровизированный ответ, и что те политически апробированные мотивировки, которые предлагаются им на выбор специалистами по опросам, являются единственно возможными.
Результаты опросов самым непосредственным образом влияют на отношение журналистов к кандидатам на выборы. Парижская пресса и, в особенности, аудио-визуальные средства/316/ массовой информации внимательно следят за графиками, поставляемыми институтами опросов, поскольку отношение к кандидатам и время, отводимое им для выступлений, непосредственно зависит от результатов, достигнутых ими на данный момент, в частности потому, что их позиция, определяемая опросами, представляет собой возможный показатель их успеха, предсказываемого телеметром [14]. Подчеркнутому уважению к кандидатам, имеющим более всего шансов на победу и относящимся к официальным квазикандидатам, настоящим рекламным репортажам о них (в виде информационных материалов), противопоставляется ирония и даже презрительное отношение к тем, кто с самого начала был определен (по опросам) как "теряющий" позиции или как "мелкий кандидат", - при том, что высказываемые ими соображения могли быть гораздо более оригинальны, чем банальные речи крупных лидеров.
Место, занимаемое опросами в умах политических руководителей и - шире - в общем функционировании политической жизни, сегодня стало весьма существенным: постоянно проводимые, подкрепляющие друг друга, они становятся более реальными с политической точки зрения, чем обычные институционализированные избирательные процедуры, которые неизбежно имея точечный характер, воспринимаются теперь лишь как простая точка на графике. Показательно в этом отношении то, что понятие "допустимые погрешности" стало относиться не столько к практике специалистов по опросам, сколько к выбору избирателей, которые либо недостаточно точно формулируют то, что они будут делать, либо они поступают не так, как говорили [15].
Ослабление границ
Представляется целесообразным продолжить анализ, не огранивая его лишь тем воздействием, которое оказывают опросы на само голосование или ход избирательной кампании, Однако, можно ли, вслед за полемическим и отчасти юмористическим выражением, что опросы стали своего рода "наркотиком", без которого не могут более обходиться ни политики, ни журналисты?- Следует ли утверждать, что специалисты по, проведению опросов общественного мнения используют наподобие торговцев наркотиками страх и неуверенность, присущие позиции профессионального политика? Пытаются ли они удовлетворить законное любопытство профессиональных/317/ информаторов? И не получилось ли так, что развитие этой очень дорогостоящей практики вынудило политических лидеров и их партии пускаться в сомнительные финансовые операции (с вытекающими отсюда юридическими проблемами) с тем, чтобы можно было оплатить, особенно в период избирательной кампании, дорогостоящую "ежедневную дозу" опросов или приобрести какой-нибудь "новый продукт", всегда более "совершенный" (в чем их постоянно убеждают исследователи).
