Александр Ватлин - Австрия в ХХ веке
После отмены чрезвычайного положения Дольфус аннулировал все парламентские мандаты СДПА, социал-демократические профсоюзы были насильственно интегрированы в «корпорацию трудящихся». С левой опасностью было покончено, но разгром социалистов только подстегнул австрийских сторонников НСДАП. Весной 1934 г. по стране прокатилась волна террористических актов: нацисты пускали под откос поезда, убивали политических противников, а затем скрывались в соседней Баварии. Оттуда же шла финансовая подпитка первой из «пятых колонн» Гитлера. Правительство ввело смертную казнь за хранение взрывчатых веществ, провело серию превентивных арестов, но это только разжигало страсти.
25 июля 1934 г. нацисты предприняли попытку захвата власти в стране. Боевики, преимущественно из бывших военных, захватили радиостанцию и объявили об отставке правительства. Другая группа из 150 человек, переодевшись в армейскую униформу, взяла штурмом здание, где обычно заседал кабинет министров. Но Дольфус, которому донесли о готовящемся выступлении нацистов, прервал его работу раньше времени, и члены правительства разъехались по своим министерствам. Сам канцлер, остававшийся в здании, был тяжело ранен при штурме и вскоре скончался.
Путчистам не удалось завладеть рычагами государственной машины. После пятичасовой осады они покинули здание правительства, получив обещание личной неприкосновенности. Расчеты на выступление «австрийского легиона» НСДАП, базировавшегося в Баварии, не оправдались. Гитлер был вынужден официально отмежеваться от своих сторонников в Австрии. Столкновения с силами полиции и армии в сельских районах Каринтии и Штирии продолжались несколько дней, после чего путчисты отступили в Югославию. Итогом нацистского выступления стало 269 убитых, 73 путчиста были приговорены к смертной казни, в отношении двенадцати приговор был приведен в исполнение.
«Год гражданской войны ослабил конфликтный потенциал в обществе» (Г. Ботц) и расчистил почву для дальнейшего утверждения авторитарного режима. Государственный механизм Австрии еще раз доказал свою эффективность при наведении порядка и проведении репрессий. Отряды хаймвера не понадобились, а значит, не оправдались расчеты графа Штаремберга на то, что он займет место убитого канцлера. Уже 25 июля президент Миклос назначил на этот Шушнига, ранее занимавшего пост министра юстиции – такова была последняя воля Дольфуса. Это был «честный, но недальновидный бюрократ» (Э.Б. Бьюкей), скорее по инерции, нежели по собственной воле продолживший построение корпоративного государства.
Дискуссии об «австрофашизме»Незадолго до гибели Дольфусу удалось нанести решающий удар по ненавистному государству партий – 1 мая 1934 г. вступила в силу конституция «христианского корпоративного государства». Вся власть сосредотачивалась в руках правительства, вместо представительных учреждений создавались Федеральный совет и советы земель, носившие консультативный характер. Пост главы государства сохранялся, но президент не имел возможности вмешиваться в управление страной. Австрийским гербом вновь стал двуглавый орел, слово республика исчезло из политического лексикона. Разными проявлениями общественной жизни – культурой, образованием и т.д. – должны были заниматься соответствующие бюрократические учреждения. Субъекты хозяйственной жизни были разделены на три сословия: промышленность, ремесло и торговля, финансы, кредит и страхование, каждое из которых посылало своих представителей в Экономический совет.
Отечественный фронт был провозглашен единственным выразителем воли австрийского народа, любая иная политическая деятельность преследовалась. 27 сентября 1934 г. ХСП объявила о своем самороспуске. Хаймвер был низведен до роли вспомогательной полиции. Новая конституция ставила крест на свободе прессы, резко ограничивала право трудящихся на забастовку. Обязанность граждан служить отечеству (allgemeine Bundesdienstpflicht) 1 апреля 1936 г. была трансформирована в воинскую повинность. Новая армия вооружалась за счет итальянских поставок, следуя советам инструкторов, присланных Муссолини. Подражание сильным мира сего было лейтмотивом действий и Дольфуса, и сменившего его Шушнига. Оно проявлялось даже в деталях – восьмиконечный крест как символ Отечественного фронта был очень похож на нацистскую свастику. Австрийцы дали ему меткое название «крест на костылях». В 1936 г. в стране была создана благотворительная организация «Новая жизнь», копировавшая германскую «Силу через радость».
Новая конституция Австрии вызвала одобрение Ватикана, увидевшего в ней возврат к абсолютистской практике «единства трона и алтаря». Склонные к соглашательству австрийцы были готовы перетерпеть и догмы корпоративного государства, и авторитарные замашки власти, если они открывали перед страной шанс преодоления социально-экономического и политического кризиса. Чтение газет в венских кафе заменило пересказывание слухов и анекдотов, для этого был даже придуман особый термин – «устное вещание» (Mundfunk). Авторитарному режиму не удалось подчинить себе культурную жизнь страны, которую на протяжении 30-х гг. отличало открытое неприятие политики. Художники уходили в сферу «чистого искусства», демонстрируя аристократичные манеры, тоску по доброму старому времени, утраченному навсегда. Один из литературных критиков назвал этот феномен «танцующей контрреволюцией».
Сразу же после февральских событий 1934 г. Отто Бауэр ввел в публицистический оборот термин «австрофашизм», подразумевая под ним клерикальную диктатуру, сторонников которой объединяла не позитивная цель, а противодействие красной и коричневой угрозе. Ромен Роллан во введении к книге «Австрия – очаг европейского пожара», увидевшей свет чуть позже, давал волю художественным эмоциям: «Папский Рим с первых дней пестовал контрреволюцию в лице Дольфуса, Фея и Штаремберга: из отложенных им яиц вылупились эти премилые птенчики. В Австрии Тартюф стал местоблюстителем святого Петра. В день страшного суда сам Петр воздаст ему за это по заслугам».
Постепенно тезис о победе клерикал-фашизма в Австрии переместился из публицистики в научную литературу, стал незыблемым постулатом советской историографии. Последняя вписывала его в более широкий европейский контекст: «Поражение австрийского пролетариата в феврале 1934 г. привело к установлению фашистской диктатуры, которая довольно быстро подчинила страну военным целям германского империализма» (В.М. Турок). При всех перехлестах в таком подходе содержалось рациональное зерно – он указывал на явную тенденцию политического развития Австрии. Современные исследования показывают, что эта тенденция так и не развернулась в сложившийся фашистский режим.
Немецкий историк К.Д. Брахер считает, что правление Дольфуса-Шушнига было консервативно-авторитарным и мало чем отличалось от современных ему режимов стран Центральной Европы от Прибалтики и до Балкан. Их отличия от демократии очевидны, но очевидны и отличия от диктатур: эти режимы боролись против тоталитарных идеологий и движений, пытались достичь национальной интеграции общества, опирались на аристократически-консервативную традицию, а не отрицали ее. Гитлер и Муссолини отодвинули на второй план сословную и политическую элиту, привлекая ее настолько, насколько это было необходимо для реализации их собственных целей (прежде всего в дипломатической и военной сфере). В Австрии эта элита сумела сохранить в своих руках рычаги власти, но ей так и не удалось выделить из своей среды харизматического вождя, а ценности клерикальной олигархии выступали слабой заменой последнего.
Точно так же, как и к австрийской революции 1918-1919 гг., к австрийскому фашизму прилагаются как минимум кавычки. «По сути дела речь идет об авторитарном режиме в фашистском облачении, об имитации фашизма, в лучшем случае об авторитарной полуфашистской диктатуре» – утверждает Эрнст Ханиш. Конкретно-исторические исследования показывают ее внутреннюю динамику. Герхард Ботц говорит о «нараставшей фашизации» режима вплоть до октября 1935 г., когда радикальные лидеры хаймвера были окончательно отодвинуты на второй план. Эрика Вайнцирль, имея в виду подготовку в 1937 г. новой конституции, также считает, что тенденции демократизации корпоративного государства набирали силу, но им помешал аншлюс Австрии.
Давая общую оценку режиму Дольфуса-Шушнига, следует помнить о том, что он вел борьбу с нацистским движением, которое считало своим лидером Адольфа Гитлера. В результате расширительного толкования фашизма левые силы в стране более ожесточенно боролись против его австрийского подобия, нежели против германского оригинала. Сам Дольфус, имея перед собой пример гитлеровского захвата власти, рассчитывал тем не менее «перехватить» коричневую волну. И эта попытка оказалась обреченной на неудачу. Подобно прививке, позволяющей организму противостоять настоящей инфекции, использование методов противника в политике нередко приводит к успеху. Однако правящие круги Австрии явно переборщили с заимствованиями извне, расколов общество на партии гражданской войны накануне самых драматических событий ее новейшей истории.
