Дэвид Берлински - Искушение астрологией, или предсказание как искусство
Птолемей писал на разные темы: разумеется, об астрологии [55], а еще об астрономии, истории, геометрии, музыке и географии. Он обращался к различным дисциплинам как математик и обладал жестким, взыскательным, неумолимым и скептическим характером. Когда того требовали обстоятельства, он писал о своих научных достижениях просто и доступно, как в двухтомном трактате под названием «Планетарные гипотезы», который, я убежден, инициирован некими неизвестными нам финансовыми проблемами. Среди астрономов Птолемей известен прежде всего благодаря «Альмагесту»; арабские толкователи позднее добавили арабскую приставку «аль» (определенный артикль) к греческому «маджисти» (величайший), дабы подчеркнуть значимость книги. И правильно сделали. Книга и в самом деле настоящее сокровище. Именно в «Альмагесте» Птолемей отстаивает геоцентрический взгляд на мир. Астрологи вполне естественно воспринимают «Альмагест» как пролог Tetrabiblos («Четверокнижия»), всеобъемлющего астрологического трактата Птолемея. И тогда и сейчас все профессиональные астрологи либо собираются прочитать «Альмагест», либо уже его прочли. Он построен как трактат по геометрии. Его математический аппарат не слишком труден для понимания, но весьма сух в изложении. Вся соль книги кроется в ее предмете, а именно в объяснении устройства Вселенной. Автор обращается к тем, кто любит песчаные ландшафты пустынь. A Tetrabiblos, напротив, весьма доступный текст. Это чисто теоретические рассуждения, не лишенные тем не менее некоторого человеческого тепла. Как бы там ни было, Птолемей рассматривал астрономию и астрологию как ветви одной дисциплины [56]. В астрономии, пишет он, мы постигаем «движения Солнца, Луны и звезд относительно друг друга и Земли, и в разное время». Астролог же, в отличие от астронома, занят тем, что «определяет изменения, которые [небеса] вызывают в тех, кого объемлют». Небеса объемлют Землю. А вызываемые ими изменения — это изменения в судьбе человека.
Небесный спектакль нескончаем. Солнце восходит и заходит. Так же как Луна, планеты и звезды. Небо наполняется светом или погружается во тьму. Луна, бледно отливавшая серебром, превращается в сияющий диск. Неподвижные звезды катятся по небосводу. Времена года сменяют друг друга. Солнце постепенно идет на север, потом останавливается и поворачивает на юг.
Поднявшись с библиотечного стула и, разумеется, опрокинув чернильницу, Птолемей понимает, что все эти явления следует привести к какой-то форме, контролируемой разумом. «Первый пункт на повестке дня, — замечает он, — осознать отношение Земли в целом к небу в целом» [57]. Хочется добавить, что это есть и последний пункт на повестке дня, ибо, как только сие отношение будет понято, детали Птолемеевой системы мира выявятся путем логического размышления. И не важно, первым или последним Птолемей дерзко поставил перед собой эту задачу, по тем временам весьма опасную, — он предположил, что человеческий разум способен осознать небеса в целом! Эта гипотеза и в наши дни весьма сомнительна, а две тысячи лет назад — и подавно.
Мы свято преданы астрономии, однако некоторые люди и сейчас не верят, что Солнце — центр Солнечной системы, а небеса в том виде, в каком мы их наблюдаем, окружают Землю, как купол. Высота купола, если судить по относительной яркости небесных тел, всегда неизменна и не зависит от нашего положения на поверхности земли. Исходя из тех же признаков, небесные тела в том виде, в каком мы их наблюдаем, пребывают в постоянном и циклическом движении; Солнце, Луна, планеты и звезды беспрепятственно возвращаются на те места в небе, с которых начинали свой путь. Существует лишь одна двумерная форма, которая на корню разбивает гипотезу о вечном возврате. Это вращающаяся окружность. И лишь одна трехмерная форма, которая включает бесконечное количество вращающихся окружностей. Это вращающаяся сфера. Птолемей вполне разумно заключил, что Луна, планеты и неподвижные звезды обращаются вокруг Земли за одни сутки. Направление вращения — с востока на запад. Данное предположение замечательным образом упрощает ночное небо. Вместо множества движущихся небесных тел остается всего одно.
«Абсолютно все феномены — в противопоставлении, — пишет Птолемей, — [любым] альтернативным понятиям, которые были предложены на обсуждение» [58].
Вращение небесной сферы объясняет важные свойства пространства и времени. Так же как и особенности движения Солнца. В Северном полушарии кажется, что Солнце движется на север весной и на юг летом. В Южном полушарии все наоборот. Совершая свой круг, Солнце излучает не только свет, но и тепло. Уходя, оно оставляет Землю не только в темноте, но и в холоде. Эти факты нужно объяснять с геометрической точки зрения. Если наблюдать путь Солнца в течение года, можно заметить, что путь этот представляет собой замкнутую кривую на небесной сфере. Дважды в год эта линия, если отразить ее в проекции вниз, пересекает земной экватор, а затем достигает максимального удаления от экватора в точках 23,5°. Эту кривую — видимый путь Солнца — астрономы называют эклиптикой.
Эклиптика, утверждает Птолемей, есть экватор второй сферы. Будучи вложенной в небесную сферу — Птолемей не уточняет, как именно, — данная сфера лежит под углом к небесной: ее северный полюс расположен к югу от небесного северного полюса, а южный — к северу от южного. Подобно небесной сфере, солнечная сфера находится в постоянном вращении. Но в то время как небесная сфера несет небесные тела с востока на запад, солнечная несет Солнце с запада на восток. Небесная сфера завершает оборот в течение суток. Солнечная — в течение года. И Солнце, ныряя то на север, то на юг, то снова на север, словно огромный сияющий маятник, согревает то, что освещает, и оставляет мерзнуть то, что не освещает.
Именно таким способом Птолемеева система выражает с геометрической точки зрения три важнейших факта астрономических наблюдений.
Смена дней.
Смена времен года.
Течение лет.
Базовая геометрия Земли и небесной сферы
Птолемей начинает Tetrabiblos с теоретической защиты астрологии. Тогда, как и сейчас, предполагалось, что астрологи должны защищаться. Тогда, как и сейчас, эта защита служила в основном для того, чтобы подтвердить: астролог трудится на законных основаниях и всякая критика в его адрес неуместна. По всей видимости, астрология не была для Птолемея профессией, и тут его текст лишен личного аспекта. То, что небеса оказывают некоторое воздействие на жизнь людей, замечает он, вполне очевидно. Солнце и Луна влияют на Землю непосредственно: Солнце своим теплом, Луна — через приливы. Логично предположить: то, что верно для Солнца и Луны, верно и для всех небесных тел в общем. Это бесспорно, и доказательство утверждения лежит в границах логики. И какими бы ни были эти границы, лучше всего воздействие небесных тел описывает слово «влияние» — термин, который не встречается в «Альмагесте», и поэтому там в нем нет нужды. Понятие это не вполне магическое, поскольку определяется весьма специфическими особенностями ночного неба, однако описать количественно его не удается никогда.
Влияние, и это вполне понятно, очень трудно измерить, потому что оно осуществляется не только отдельными объектами в небе, но и их бесконечно изменяющимися взаиморасположениями. Само изобилие данных ведет к неизбежному риску ошибки во всех астрологических вычислениях. «Ясно, — признает Птолемей, — что, обращаясь к астрологии, пытливо, и на вполне законных основаниях, человек нередко ошибается из-за самой сущности предмета и собственной слабости в сравнении с масштабностью его науки» [59].
Ограниченная низким уровнем точности в наблюдениях, астрология тем не менее — источник знаний, которые и общедоступны, и чрезвычайно важны. В разделе Tetrabiblos, посвященном рождению чудовищ, Птолемей говорит о том, что получается, когда ребенок рождается на свет под, как он это называет, «четвероногим знаком» (то есть под знаком животного), причем в тот момент, когда вредоносные планеты, Марс и Сатурн, находятся в центре. Подобные дети, сообщает он сдержанно, «не будут даже принадлежать к роду человеческому» [60].
Отметим детали, необходимые для работы астролога. Эклиптика была прочерчена на внутренней стороне небесной сферы. Астрологи делят эклиптику на двенадцать равных частей по тридцать градусов каждая. Начало координат эклиптики определяется вращением Солнца вокруг Земли. Точка пересечения пути Солнца и экватора Земли весной принята за ноль. Достаточно произвести в уме два несложных шага, и эклиптика станет одномерной небесной системой координат, измерительной лентой и, таким образом, измерительным стержнем. Хотя звезды заполняют все квадранты ночного неба, Солнце, Луна и планеты следуют по круговой орбите вокруг Земли, которая остается в пределах восьми-девяти градусов эклиптики. Таковы инструменты астрологического влияния. Чтобы использовать их, эклиптику продлевают с обеих сторон примерно на восемь градусов, и круг становится криволинейной лентой. Начало координат системы остается прежним, но теперь ее единицы — это двумерные области на внутренней поверхности небесной сферы, а не интервалы на кривой. Каждая область составляет пятнадцать градусов в ширину и тридцать в длину. В сумме получается двенадцать единиц, как и раньше. Вместе их традиционно называют зодиаком. Переносимый в таком виде небесной сферой зодиак вращается вокруг Земли, период вращения — сутки, и таким образом через фиксированную точку на Земле каждые два часа проходит новый знак зодиака.
