KnigaRead.com/

Вадим Каргалов - Полководцы XVII в

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Вадим Каргалов, "Полководцы XVII в" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Большой военной карьеры князь Федор не сделал. Правда, в 1546 году он был воеводой полка правой руки под непосредственным начальством брата Ивана IV князя Юрия Васильевича, но в 1551 году, судя по записи разрядной книги, снова оказался на южной границе в Коломне воеводой сторожевого полка.

Известен военной деятельностью и следующий Скопин-Шуйский — князь и боярин Василий Федорович. В 1577 году он был воеводой сторожевого полка во время похода в Ливонию, затем собирал ратников в Новгороде. В 1579–1582 годах Скопин-Шуйский становится воеводой в пограничном Пскове и вместе с другим известным русским воеводой князем Иваном Петровичем Шуйским возглавляет знаменитую Псковскую оборону от короля Стефана Батория. Его храбрость и стойкость прославлены автором воинской повести, посвященной этим событиям. В 1584 году Василий Скопин-Шуйский получает назначение наместника в Новгород — важный и почетный пост. Еще раз новгородским наместником он становится в 1591 году, в самый разгар обострения русско-шведских отношений. Как известно, в результате военных действий России были возвращены северо-западные русские города Ям, Орешек, Ивангород, пробит выход к Балтийскому морю. Новгород являлся важнейшей крепостью в ближнем тылу действующей армии, именно здесь собирались рати для походов, и роль новгородского наместника в войне была весьма заметной.

Показательно, что князья Скопины-Шуйские, несмотря на родовитость (сам Василий Шуйский, будущий царь, принадлежал к младшей ветви их княжеского рода), не проявляли особой активности в придворной борьбе, оставались как бы в тени, а поэтому не подвергались серьезным опалам даже в царствование Ивана Грозного. Василий Скопин-Шуйский даже входил в «государев опричный двор».

Все Скопины-Шуйские были воеводами. Эту семейную традицию продолжил и самый известный из них — Михаил Васильевич Скопин-Шуйский.

Сведения о детстве и юности Михаила Скопина-Шуйского крайне скудны. Известно, что родился он в 1587 году, рано осиротел (его отец, князь Василий Федорович, умер в 1595 году и погребен в Суздале, в семейном склепе, в соборной церкви Рождества Богородицы). Мальчика воспитывала мать Елена Петровна, урожденная княжна Татева. По обычаю того времени еще в детстве Михаил был записан в «царские жильцы». В 1604 году разрядная книга впервые упомянула Михаила Скопина-Шуйского. Во время пира, который давал царь Борис Годунов кизилбашскому послу, он «смотрел и сказывал в большой стол», то есть получил придворное звание стольника. При Лжедмитрии I юноша был пожалован в «великие мечники» — во время торжественных церемоний «с мечом стоял». Именно Михаила Скопина-Шуйского послали в Выксину пустынь за царицей Марфой, матерью погибшего в Угличе царевича Дмитрия, чтобы она приехала в Москву и признала самозванца своим подлинным сыном. Было тогда Михаилу всего девятнадцать лет, и можно предположить, что стремительная придворная карьера обусловливалась не его собственными достоинствами (хотя современники отмечали, что он с молодости обладал «многолетним разумом»), а покровительством дяди, боярина Василия Шуйского, который пользовался большим влиянием. Так, на свадьбе Лжедмитрия I с Мариной Мнишек всей церемонией распоряжался «тысяцкий боярин князь Василий Иванович Шуйский», а «с мечом стоял» его племянник Михаил. Не забыли и Елену Петровну Скопину-Шуйскую она числилась «в сидячих боярынях за большим столом», место тоже весьма почетное. Юного князя Михаила даже прочили в Боярскую Думу.

Но вот в 1606 году царем становится Василий Шуйский, и жизнь Михаила резко меняется. Из придворного, «великого мечника» на царских пирах, он становится воеводой — как его дед и отец. Начинается ратная служба, в которой Михаил Васильевич Скопин-Шуйский нашел свое истинное призвание!

Каким он был, этот юный полководец?

Крупнейший русский историк второй половины прошлого столетия С. М. Соловьев сомневался, можно ли вообще воссоздать его образ: «От Скопина-Шуйского не дошло до нас ни одного слова, не дошло ни записки, ни писем, ни его собственноручных, ни людей к нему близких, вследствие чего фигура эта представляется историку покрытою с головы до ног пеленою: можно догадываться, что это что-то величественное, но что именно — не знаем».[15]

Думается, положение не такое уж безнадежное.

Сохранился подлинный портрет князя Михаила Скопина-Шуйского, написанный неизвестным художником XVII столетия. Круглое лицо с высоким лбом, изборожденным морщинами, прямой нос, твердо сжатые, резко очерченные губы, большие, широко расставленные глаза, коротко остриженные волосы, ранние залысины и мешки под глазами — облик сильного, волевого, еще молодого, но много пережившего человека.[16]

Сохранились и описания внешности, поведения, душевных качеств Михаила Скопина-Шуйского, сделанные его современниками, в первую очередь — иноземцами, которые проявляли к молодому полководцу самое пристальное внимание.

Шведский историк Видекинд, основываясь, по всей вероятности, на впечатлениях очевидцев, писал: «Имея от роду всего 23 года, он отличался статным видом, умом, зрелым не по годам, силою духа, приветливостью и уменьем обходиться с иностранцами».

Гетман Жолкевский тоже лично не встречался с Михаилом Скопиным-Шуйским, но имел возможность использовать впечатления людей, знавших его: «Сей Шуйский-Скопин, хотя был молод, ибо ему было не более двадцати двух лет, но, как говорят люди, которые его знали, был наделен отличными дарованиями души и тела, великим разумом не по летам, не имел недостатка в мужественном духе, и был прекрасной наружности».

Немецкий пастор Мартин Бер ограничился тем, что назвал Михаила Скопина-Шуйского храбрым героем, что в устах явного недоброжелателя России значит немало.

То, что Михаил Скопин-Шуйский был статным, то есть высокого роста, находит неожиданное подтверждение в описаниях его похорон. Оказывается, по всей Москве искали длинную дубовую колоду, в которой, по старинному обычаю, следовало похоронить князя, но так и не нашли. Колоду пришлось надставлять!

Русские современники писали не о внешности, а о душевных качествах, государственном уме, воинском искусстве и доблести Михаила Скопина-Шуйского.

Автор Нового летописца отмечал его храбрость и разум, не забыв, по обычаю того времени, нравоучительно добавить: «Бог, кому хочет, тому и дает, тако ж и сему храброму князю Михаилу Васильевичу дано от бога, не от человека».

Неизвестный автор русской «Повести о победах Московского государства», написанной по живым следам событий «Смутного времени», отмечал: «Этот государев воевода князь Михаил Васильевич был благочестив, и разумен, и умен, и большой мудростью к военному делу от бога одарен был, стойкостью и храбростью и красотою». Однако русский книжник не ограничивается перечислением личных достоинств своего героя. Как главное, он выделяет его заслуги перед Россией: «Храбростью богом одаренного воеводы, государева боярина князя Михаила Васильевича Шуйского-Скопина, его разумным руководством и данной ему от бога мудростью и силою поляки и литовцы из Московского государства из всех государевых городов все до одного в Польшу и Литву пошли». Особо подчеркивает русский автор «великую заботу об очищении Московского государства, и о воинах, и о защите страны, и о воинском устройстве», отличавшие молодого полководца.

Дьяк Иван Тимофеев, который жил в Новгороде во время пребывания там Михаила Скопина-Шуйского и имел возможность непосредственно наблюдать за его военной деятельностью, называл его в своем «Временнике» превосходным полководцем, выделяя такие качества юного воеводы, как самостоятельность, инициативу, привычку действовать, не оглядываясь на царя. По словам дьяка, Михаил Васильевич Скопин-Шуйский «утроил то, что ему было велено, — ибо он, не требуя многих приказаний от царя, был для себя сам примером в добрых делах и, имея в руках кормило правления, справедливо обращал его туда и сюда, куда хотел и насколько мог». Редкое в те времена качество для воеводы!

И еще одно немаловажное наблюдение сделал любознательный дьяк: он побеждал врагов, наступая «стройной ратью», то есть войском, обученным воевать в боевых порядках, свойственных новому времени.

«Временник» дьяка Тимофеева подтверждает высокую оценку Михаила Скопина-Шуйского, даваемую другими современниками: он — «храбрый полководец», «хотя он и был юн телом, но ум его достиг многолетней зрелости», «всем напоминал молодого быка, крепостью своей цветущей и развивающейся юности он ломал рога противников, как гнилые лозы», «наши противники когда-то, где-то говорили, если бы это было возможно, то подобный юноша был бы достоин королевствовать над ними, так как он стал известен им своими делами».

Таким вырисовывается образ воеводы Михаила Васильевича Скопина-Шуйского из воспоминаний современников, своих и иноземных. Таким он остался в исторической памяти.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*