Николай Смирнов—Сокольский - Рассказы о книгах
В том числе находилась статья, которую мы решились напечатать. Она, конечно, не может удовлетворить совершенно справедливое требование знатоков: безделки двух беспечных провинциалов могут ли не оскорбить невольно утонченный вкус столицы? Впрочем, предаем мы их на общий суд без дальнейших объяснений».
Статья была подписана так: «Ст… и А…».
Надо ли объяснять, что «Ст…» — значит «Старушка», то есть поэт К. Н. Батюшков, «А…» — «Ахилл» — С. С. Уваров. В роли издателя этой книжки выступил «Чу» — арзамасец Д. В. Дашков.
С. С. Уварову принадлежит все прозаическое рассуждение о древнегреческой поэзии, сейчас, кстати, кажущееся старомодным и не очень верным. Зато стихотворные иллюстрации этого «рассуждения», сделанные К. Н. Батюшковым, — совершенно очаровательны. Они принадлежат к лучшим творениям поэта.
К книжке приложены переводы этих же стихотворений на французский язык. Это дело рук С. С. Уварова и Д. В. Дашкова.
В целом — это очень приятная и крайне редкая книжечка пушкинской поры, чудесная памятка о литературном кружке «Арзамас». Помимо будущих реакционеров, вроде Уварова, Блудо–ва и Кавелина, омрачивших потом славу арзамасцев, в этот кружок в 1817 году вступили и будущие декабристы: Н. И.Тургенев, М. Ф. Орлов, Никита Муравьев. Именно в «Арзамасе» с ними познакомился молодой «Сверчок» — Пушкин, и это знакомство сыграло не малую роль в формировании его свободолюбивого мировоззрения.
* * *Нарочито малыми тиражами печатал свои издания грозный временщик граф Аракчеев, наперсник Павла I, друг Александра «благословенного», самая мрачная фигура, затемнившая собой почти три царствования.
Организатор военных поселений, солдафон–диктатор, проливший реки человеческой крови, по–своему понимал искусство, пытаясь насадить его среди военных и собственных крепостных, с помощью кнутов и палок.
При Штабе военных поселений он завел типографию, в которой печатал различного рода издания, никак, впрочем, не украсившие русскую литературу. Это были различные «правила поведения» для людей, загнанных в военные поселения, или книги, посвященные прославлению его змеиного гнезда — села Грузине
Одно из таких изданий — «Виды села Грузино» — можно назвать роскошным. — Это альбом из шести тетрадей, в которых помещено сорок литографий, исполненных крепостными художниками и литографами совсем не плохо. Альбом этот — редчайший, так как напечатан не для продажи и, вероятно, тоже в весьма малом количестве экземпляров.
Год его выпуска, примерно, 1823–1824.
Редкость всех изданий Аракчеева обусловливается еще тем обстоятельством, что всесильный временщик не только печатал
свои издания малыми тиражами, но и не считал для себя обязательными правила, установленные для всех типографий. Он печатал книги без цензуры и без предоставления каких бы то ни было обязательных экземпляров в Управление по делам печати. Неудивительно, что издания Аракчеева крайне редки даже и/ в государственных книгохранилищах.
У меня, помимо вышеназванного альбома, есть всего несколько его изданий, а именно:
В Грузине мера саду в разных местах и расстояние деревень. 1818 года. (Без места печати. 8°. 13 страниц).
Опись церковной утвари, имеющейся в грузинском соборе святого апостола Андрея Первозванного. Сделана и поверена в 1821 году. (Без места печати. 8 .172 стр.К книге три «Дополнения» 1823, 1824 и 1825 годов: — 11, 24 и 15 страниц).
Указатель в селе Грузине для любопытных посетителей. Получать можно в оном селе у инвалида Синицы. Печатано в типографии Штаба военного поселения 1821 года. (8°. 9 стр.).
О военных поселениях. Спб. Печатано в типографии Штаба военных поселений. 1825 (4°. 32 страницы).
Список этот приводится исключительно для того, чтобы был яснее характер всех так называемых «аракчеевских изданий». В журнале «Русский библиофил» (1911, № 4) список их значительно обширней (22 номера), но и он не исчерпывающ.
К изданиям, напечатанным нарочито малым тиражом, относятся две аракчеевские книги, кстати сказать, наиболее интересные из всех. Первая носит следующее название: «Рескрипты и записки государя императора Павла Первого к графу Аракчееву». Книга издана без указания места и года печати, переплетена в темно–зеленый марокен с оттиснутым золотом на крышке гербом Аракчеева, с его знаменитым девизом: «Без лести предан». В книге 42 страницы, на которых напечатаны личные записки и распоряжения Павла I Аракчееву. Некоторые записки были написаны царем, очевидно, во время заседаний, вроде: «Кто старее: Давыдов или Каннабих?», или «О караулах в мое отсутствие».
Некоторые, хотя и весьма краткие распоряжения Павла I, собранные в этой интересной книге, живописуют его мрачную эпоху иногда лучше, чем многотомные труды. Есть, например, такая записка:
«Екзекуции быть завтре. Если покажется много двенадцать раз, то остановите настольки, чтобы смерть не приключилась, а если выдержит, то все двенадцать раз. Павел».
Книга особенно важна еще и потому, что проливает некоторый свет на гатчинское пребывание Павла, которое мало отражено в литературе.
Вторая книга Аракчеева называлась «Рескриптам и письма императора Александра Первого к графу Аракчееву с 1796 по 1825 годы». Книга значительно обширней первой и напечатана в 2‑х частях.
Оба сборника писем и записок Павла и Александра, покровителей и друзей временщика, изданы, судя по архивным данным, примерно, в 1821 году 12, когда дальновидный Аракчеев решил начать завоевывать личное к себе внимание двух предполагаемых наследников престола: Константина и Николая.
Для этого, по мнению Аракчеева, надо было документально подтвердить его интимную дружбу с их отцом Павлом и братом Александром.
«Рескрипты и записки» Павла I были напечатаны в количестве всего десяти экземпляров, а «Рескрипты и письма» Александра I — в тридцати. И то и другое печаталось в типографии военных поселений тайно, и Аракчеев, сам будучи в Грузине, писал своему фактотуму И. Ф. Самбургскому, чтобы «тщательно переплести книги в футляры», «черновые сжечь», а главное — «строго наблюдать, чтобы ни один экземпляр никому не был отдан»13.
Первой книгой, как уже говорилось, были «Рескрипты и записки» Павла. Аракчеев сам распределил все десять ее экземпляров, стараясь, чтобы они попали в руки приближенным к наследникам людям. На имеющемся у меня экземпляре этой книги — собственноручная надпись Аракчеева: «От графа Аракчеева подарок к новому 1824 году в библиотеку его сиятельства князя Алексея Борисовича Куракина в село Преображенское».
Книга эта сейчас почти уникальна. Библиограф Г. Геннади в своих «Книжных редкостях» описал именно этот экземпляр с дарственной надписью Куракину 14.
Но по содержанию своему гораздо интереснее другая книга Аракчеева: «Письма и записки» к нему Александра I. Как уже сказано выше, она напечатана в количестве 30 экземпляров, причем почти весь тираж был замурован в одной из колонн церкви в Грузине. Как писал Аракчеев тому же И. Ф. Самбургскому, «сие удивлять будет потомство».
Однако книга попала на глаза царю Николаю I, и он выразил Аракчееву «высочайшее неудовольствие», издевательски написав ему, что это–де «дерзко сделано, конечно, без ведома вашего сиятельства».
Аракчеев трусливо поспешил отречься от своей причастности к изданию этих книг. Но наряженное негласное следствие нашло замурованные в церковной колонне 18 экземпляров книги, и они были преданы сожжению. Звезда Аракчеева начала закатываться.
У меня нет печатного экземпляра этого редчайшего издания, но есть полная писарская копия, переплетенная в точно такой же переплет, как и «Рескрипты и записки» Павла.
Происхождение этой копии нетрудно установить. В одном из писем к И. Ф. Самбургскому Аракчеев писал: «Я рескрипты императора Павла получил… посылаю вам еще две, в переплете книги, с коих прошу списать копии, а потом по дружбе своей, заведенным осторожным порядком напечатать…»15
Следует понимать это так, что Аракчеев, получив уже напечатанные «Рескрипты и записки» Павла I, послал Самбургскому подлинники писем Александра I, с которых приказал предварительно снять копии и уже их дать в типографию.
Именно такая копия, сделанная рукой какого–нибудь верного крепостного писаря и переплетенная для аккуратности в той же крепостной переплетной в военных поселениях, позже всплыла на антикварном рынке, откуда и попала ко мне.
Книга чрезвычайно интересна. Письма Александра I охватывают период с 1796 по 1825 год. Некоторые из писем — явно личного, интимного характера и рисуют автора их, «освободителя Европы», человеком с мышлением рядового мелкого мещанина.
Вполне понятно, что брат его, царь Николай I, не мог допустить опубликования подобных писем и предал огню все найденные печатные экземпляры.
Аракчееву, мечтавшему похвастаться близостью своей к «благословенному», не приходило в голову, что само содержание этих писем компрометирует его державного «благодетеля». У Николая I хватило разума понять это.
