Марина Бутовская - Тайны пола. Мужчина и женщина в зеркале эволюции
В свою очередь, привязанность младенцев к матери формируется также в считанные часы после появления на свет и носит избирательный характер. Высокая скорость развития привязанности объясняется контактами матери и плода, когда тот находится еще в утробе. Неродившийся ребенок слышит голос матери и ощущает ее эмоциональное состояние. Поэтому новорожденный способен узнавать голос матери и отдавать ему предпочтение перед другими женскими голосами уже через несколько часов после появления на свет. Буквально через считанные часы после рождения новорожденные могут также узнавать лицо матери и предпочитают его другим лицам. А через несколько недель младенец уже четко различает материнский запах. В короткие сроки происходит синхронизация циклов сна матери и младенца в условиях кормления по первому требованию. Ребенок может сосать материнскую грудь, даже когда мать не пробуждается полностью ото сна.
Разумеется, механизм связи между матерью и ребенком не является сугубо человеческим феноменом. Он присутствует у многих млекопитающих, прежде всего у приматов и связан с врожденным страхом детеныша перед утратой физического контакта с матерью. Однако в силу рассмотренных выше причин и потребности в более интенсивной и постоянной заботе, в процессе эволюции гоминин происходит развитие более эмоционально насыщенной и окрашенной теплотой связи мать — младенец. Любовь между матерью и ребенком имеет выраженный адаптивный смысл: природа нашла надежный способ гарантии заботы о медленно развивающемся беспомощном ребенке. Тысячами лет происходил отбор на матерей, обладающих более выраженными нейрофизиологическими механизмами формирования эмоциональных связей мать — ребенок. Отбирались гены, ответственные за материнское поведение. Чем лучше были развиты эти механизмы, тем больше шансов на выживание получали дети. Матери, любящие свои детей, поддерживались отбором.
Рис. 14.5. Задолго до того как биологи заговорили о «материнском эффекте». для описания негенетических признаков, передаваемых из поколения в поколение, в Японии существовало традиционное представление о том, что поведение женщины во время беременности оказывает влияние на плод. Предполагалось, что общение с ребенком и его воспитание следует начинать с первых месяцев зачатия. Матерям предписывалось беседовать с плодом и прикасаться к животу веточками различных растений (с каждым из которых связывалось определенное качество характера и поведения). Японская литография 19-века называется «Обучение долгу перед родителями». (Дано по Hrdy, 1999).
Несмотря на популярные среди феминисток взгляды на отсутствие каких-либо принципиальных врожденных различий между полами, нужно заметить, что природа отцовской любви существенно отличается от материнской. Разумеется, отцы также любят своих детей, но в основе этого не лежат врожденные нейрофизиологические механизмы, аналогичные материнской любви. Мужчины не вынашивают ребенка в течение девяти месяцев, не рожают его и не кормят детей грудью. Матери физиологически и психологически находятся в тесной связи с еще не родившимся ребенком и с первых месяцев его жизни оказывают на него ощутимое воздействие (явление, известное под названием «материнский эффект») (рис. 14.5). Формирование привязанности к ребенку у мужчин более длительный и противоречивый процесс.
Уникальность женской любви к ребенку состоит в том, что она частично определяется секрецией гормона прогестерона. Прогестерон даже назвали гормоном родительского инстинкта. Доказано, что прогестерон секретируется в организме женщины при одном взгляде на ребенка. Младенческая схема, запускающая женское родительское поведение, таким образом, имеет гормональную базу. Пухлое тельце, коротенькие ножки и ручки, большая голова и большие глаза — стимулирует мощный выброс прогестерона у женщины. Ничего подобного при контакте с младенцами у мужчин не происходит. Предрасположенность к гормональному ответу на младенческую схему у женщин столь сильна, что механизм этот запускается даже тогда, когда женщина видит котенка, щенка или просто игрушечного плюшевого мишку (рис. 14.6). Именно особенностями женского восприятия, связанными с врожденными материнскими инстинктами объясняется тот факт, что многие девушки и молодые женщины приходят в восторг от мягких плюшевых игрушек с пропорциями младенческого тела, тогда как длинные и тощие игрушки не вызывают у них никакой положительной реакции. У мужчин не вырабатывается прогестерон и им просто непонятны взрывы умиления, которые их избранница, взрослая женщина, исторгает при виде маленькой плюшевой зверушки.
Рис. 14.6. Женщинам нравятся мягкие плюшевые мишки, потому что они по пропорциям тела напоминают младенцев. (Дано по Пиз и Пиз, 2000).
Эволюция отцовской любви у человека входит в некоторое противоречие с эволюцией мужских репродуктивных стратегий и отчасти противоречит генетической предрасположенности к большему вкладу в поиск новых партнерш. Эта любовь сопряжена с развитием устойчивых связей между мужчинами и женщинами в процессе человеческой эволюции. Возможно, любить детей мужчины научились, наблюдая за взаимодействиями мать — ребенок. Такая стратегия должна была закрепляться отбором, поскольку рождение беспомощного ребенка и удлинение периодов младенчества и детства вынуждало женщин выбирать партнеров с учетом их отцовских качеств. Избирательность женщин способствовала нарастанию в популяции генов «заботливого отца». Усиление отцовской любви в современном обществе может быть частично связано с некоторой эстрогенизацией мужского населения постиндустриальных стран.
Возникает вопрос, откуда взялись гены заботливого отца у мужчин? По одной версии любовь и забота о жене и детях является производной привязанности к братьям, которую можно наблюдать у шимпанзе, и которая была типичной для сообществ австралопитековых. Вместе с тем, любовь к детям у мужчин могла быть производной репродуктивных стратегий: забота о детенышах и подростках у многих видов приматов (павианы анубисы, макаки маготы, бурые и тибетские макаки, шимпанзе и др.) обеспечивает самцу большую вероятность сексуальных контактов с их матерью. Такая стратегия могла оказаться выигрышной в эволюции гоминин и по мере того, как значимость заботы со стороны мужчины по отношению к женщине и ребенку возрастала, постепенно формировались и генетические основы отцовской любви.
Важной составляющей жизни человека является также романтическая любовь. Любовь, как форма проявления полового влечения по-разному проявляется в различные периоды онтогенеза человека. В возрасте примерно трех лет ребенок проявляет отчетливые признаки любви по отношению к конкретному представителю противоположного пола, смущаясь в его присутствии, краснея и отводя глаза. Но сам ребенок, разумеется, не осознает своего поведения. В 7-8 лет чувство любви продолжает оставаться мало осознанным. Любовь в этот период проявляется в желании детей проводить время вместе, заботиться друг о друге, дарить подарки. На этом этапе ребенок не просто любуется объектом любви, как это было в 3 года, а воздействует на него непосредственно. На третьем этапе, в возрасте 12-13 лет, любовь часто бывает сопряжена с элементами фетишизма. Влюбленный подросток заостряет внимание на отдельных элементах внешности (длинные волосы, стройные ноги, большие глаза). Половое влечение принимает форму осознанного стремления к контакту с конкретным представителем противоположного пола. Подростки образуют смешанные компании, стараются играть вместе, помогать друг другу. Девочкам нравится поддаваться и проигрывать определенному мальчику, а мальчикам — выигрывать у определенной девочки. В этом периоде появляется чувство ревности. Четвертый период начинается в возрасте 15-17 лет и характеризует юношескую любовь. Для него характерно желание к взаимному уединению, совместным прогулками и разговорам. На этом этапе главную роль играет познание объекта любви как личности. Половое влечение юношей и взрослых выражается в романтической влюбленности, переходящей в любовь.
Социологи и психологи часто старались доказать, что это явление характерно лишь для современности и отсутствовало в традиционных обществах прошлого. Более того, в некоторых трудах утверждается, что в обществах Франции, Англии и Германии, еще в XVIII веке романтическая любовь была исключительно уделом аристократии.
Но данные этологии последнего времени наряду с анализом антропологических фактов свидетельствуют, что этот феномен является уникальной человеческой универсалией. Хотелось бы здесь обратить внимание на эмоциональную сторону влюбленности. Влюбленность сопровождается появлением специфического чувства эйфории, связанной с секрецией в мозгу у человека фенилэтиленамина, вещества, близкого по своей структуре к амфетамину. Любопытный факт — определенное количество этого вещества содержится в шоколаде. Случайно ли, огорченные женщины ощущают потребность в этом продукте?
