Вадим Каргалов - Полководцы XVII в
Князь Лыков «бил челом» царю, что он не может быть «в товарищах» у князя Черкасского, что он старше его и служит государю сорок лет, из которых «лет с тридцать ходит своим набатом (является первым воеводой в полку), а не за чужим набатом и не в товарищах». Царь не принял челобитной, «за бесчестье» князя Черкасского была взыскана с князя Лыкова очень крупная по тем временам сумма — тысяча двести рублей. Но обоих князей пришлось «отставить от службы». Вместо них 23 апреля были спешно назначены другие большие воеводы — боярин Михаил Борисович Шеин и князь Дмитрий Михайлович Пожарский. Им велено было собраться с полками в Можайске и Вязьме, затем взять Дорогобуж и вместе идти под Смоленск; видимо, правительство рассчитывало взять Смоленск с ходу, воспользовавшись смутой в Польше.
«Засечные черты» Российского государства в XVI! векеМожет быть, так бы и произошло, но в события вмешалась еще одна враждебная России сила — крымские татары. Сосредоточивая военные силы на «литовском рубеже», правительство невольно ослабляло оборону южной границы. Численность «украинных полков» постоянно сокращалась: если в 1629 году в них было около двенадцати тысяч ратников, то в 1630 году — девять тысяч, а в последующие годы — всего по пять тысяч ратников. Этим и воспользовался крымский хан. Уже в мае «на украине» появились первые татарские и ногайские отряды, а в июне выступил в поход сам хан. Численность его войска сами ордынцы определили так: «прошло татар в Русь тысяч с 20 и больше». В походе Участвовали и турецкие янычары с «огненным боем». По Изюмскому и Муравскому шляхам, традиционным путям крымских набегов, орда вторглась в пограничные области России. Первое крупное сражение произошло под Ливнами, в Савинской дубраве. Отряды «детей боярских» и казаков разгромили крымские авангарды — потери степняков достигали тысячи человек. Остальные степняки, разделившись на мелкие отряды, принялись грабить и опустошать курские и белгородские земли. В начале августа десятитысячная орда подступила к Новосилю. Город устоял, но Новосильский и Мценский уезды были разорены, татары захватили множество пленных. Часть пленных русским воеводам удалось отбить, но опасность не ослабевала. Двухтысячные отряды татар «воевали» в Орловском и других уездах. Нападали мурзы и на другие участки южной границы, причем численность их отрядов достигала нескольких тысяч всадников. Только в августе пришла в Москву весть, что крымский хан с «большими ордами» отошел в степи. Однако возможность повторного нападения нельзя было исключить, и обстановка военной тревоги на южном рубеже оставалась. Но самое главное: было упущено летнее время — самое удобное для похода осадного войска с тяжелой артиллерией и огромными обозами. Надвигалась осенняя распутица…
Без учета крымского фактора невозможно понять ту медлительность в развертывании военных действий против Польши, на которую указывали военные историки. Нельзя было выступать в поход, пока южная граница оставалась под непосредственной угрозой!
Судя по всему, Михаил Шеин все лето провел в Москве. 5 мая он обедал за царским столом на именинах царевны Ирины, 12 июля — на именинах самого царя. Заболел «черным недугом» князь Дмитрий Пожарский, и «в товарищи» к Шеину срочно назначили окольничего Артемия Измайлова.
Решение о войне с Польшей было окончательно принято Земским собором в июне 1632 года, но практическую реализацию этого решения пришлось отложить из-за «крымских дел». Конкретный «наказ» о начале военных действий воевода Шеин получил только в августе.
В разрядной книге за 1632 год записано: «Августа в 9 день государь царь и великий князь Михаил Федорович всеа Русии, советовав с отцом своим с великим государем святейшим патриархом с Филаретом Никитичем Московским и всеа Русии и говоря с бояры, указали послати на польского и литовского короля Владислава и на польских и литовских людей, за их многие к Московскому государству неправды, бояр и воевод со многою ратью. Под Смоленск боярина и воеводу Михаила Борисовича Шеина да окольничего и воеводу Артемия Васильевича Измайлова, да дьяков Александра Дурова, да Дмитрия Карпова, а сбиралися с людьми в Можайске».
В «наказе» специально оговаривалось, что «немецких людей всех ведает боярин Михайло Борисович Шеин». Это было важно, потому что именно полки «иноземного строя» должны были составить главную ударную силу армии.
«Наказ боярину и воеводам Михаилу Борисовичу Шеину да окольничему Артемию Васильевичу Измайлову» интересен тем, что в нем содержится стратегический план войны — так, как его представляли в Разрядном приказе.
Самому Шеину, как уже говорилось, было приказано «сбираться со всеми ратными людьми в Можайске»; это был большой полк. Передовой полк под начальством окольничего князя Семена Прозоровского и Ивана Кондырева формировался во Ржеве, сторожевой полк Богдана Ногова — в Калуге. Кроме того, на южном фланге, «на Севере», собирались резервы во главе с воеводой Федором Плещеевым; в случае крымского нападения он должен был оказать помощь «украинным полкам». Перед каждым из воевод стояли свои задачи, после решения которых всем приказано «в сход быти» с Михаилом Шеиным. Таким образом, воевода Шеин не только возглавлял большой полк, выступивший к Смоленску, но являлся главнокомандующим всей действующей армией.
Воеводе Шеину было предписано, «собравшись со всеми людьми» (имеется в виду большой полк, находившийся под его непосредственным командованием), идти на Вязьму, а оттуда «послать тотчас под Дорогобуж и под Белую голов, а с ними детей боярских, и атаманов, и казаков, и татар резвых людей, чтоб под Дорогобужем поиск учинити, и Дорогобуж изгоном взять, и языков добыть, а стада отогнать, и в Дорогобуж ни с каким запасом не пропустить».
Впрочем, составители «наказа» допускали, что с ходу Дорогобуж не удастся взять, и в этом случае «головам и атаманам… у Дорогобужа долго не стоять», оставить для осады «из ратных людей из дворян голов добрых, и с ними ратных людей», а самому Шеину «со всеми людьми с русскими и с немецкими идти под Смоленск».
Подробно излагалась в «наказе» и диспозиция русского войска под Смоленском: «Стати им таборы, где пригоже, в крепких местах, и остроги поделать и рвы выкопать, и всякими крепостями укрепитца, чтоб в тех острогах в приход польских и литовских больших людей сидеть было безстрашно и надежно». Если же «польские и литовские и русские люди, которые в Смоленску, города не сдадут и учнут в осаде сидеть», воеводам велено было «туры поставить и из наряду бить, и подкопы подвести, и всякими мерами промышлять с великим раденьем, чтоб Смоленск взять».
Дьяки Разрядного приказа предусмотрели и демарш польского короля с целью деблокады Смоленска. «А будет придут на них польские и литовские люди с ними биться, чтоб над ними поиск учннити, а себя и людей уберечь»; велено было отбиваться под прикрытием укреплений: «укрепя обоз, и изготовя наряд, и у наряду пеших людей с вогненным боем». Если же «пойдут из-за рубежа под Смоленск для Смоленского очищения многие люди», то Михаилу Шеину надлежало «отписать от себя» в Ржев и в Калугу воеводам, «велеть им со всеми людьми идти к себе в сход».
Если польский король, минуя Смоленск, поведет свое войско к Дорогобужу или Вязьме, Михаил Шеин должен был, «устроя по острожкам около Смоленску осаду, как в осадное время быть и сидеть бесстрашно и надежно, со всеми людьми с конными и пешими идти за ними и над польскими и литовскими людьми промышлять на походе и на станах». При любых ситуациях Смоленск приказывалось осаждать — ведь он оставался главной целью войны. Шеину велено было «осадити накрепко, чтоб в Смоленск и из Смоленска литовских и иных никаких людей с хлебом и с иными ни с какими запасами и с солью не пропустить, чтоб людям, которые будут в Смоленску в осаде, тесноту учинити».
Общий план войны, таким образом, прослеживается по «наказу» достаточно ясно. Главной целью было взятие Смоленска, из него двигались основные силы во главе с воеводой Михаилом Шеиным. Другие воеводы наносили вспомогательные удары севернее и южнее смоленского направления, чтобы прикрыть фланги. Михаил Шеин надеялся взять Смоленск «крепкой осадой», для чего предусматривалась полная блокада города и меры против попыток короля очистить крепость. Планировалось начать осадные работы на случай, если город придется брать штурмом.
Как практически реализовался этот план?
Приказ выступить из Можайска воеводы Михаил Шеин и Артемий Измайлов получили лишь 10 сентября 1632 года. Войско с тяжелым «нарядом» и огромными обозами двинулось к Вязьме. Осень стояла дождливая, дороги развезло, дневные переходы составляли всего несколько верст, и в Вязьме полки сосредоточились только 26 сентября, а артиллерия и обозы даже позднее. Во всяком случае, Михаил Шеин и Артемий Измайлов задержались в Вязьме до 20 октября. Вероятно, самый тяжелый, «осадный наряд» по какой-то причине пришлось здесь оставить, так как тяжелые пушки прибыли под Смоленск только к весне следующего года, что непосредственно повлияло на характер военных действий под городом. Михаил Шеин вынужден был почти четыре месяца простоять в осаде, прежде чем перешел к активным приступам. Вот когда роковым образом откликнулись пропущенные из-за крымского нападения летние месяцы, удобные для выдвижения «осадного наряда».
