Генри Киссинджер - Нужна ли Америке внешняя политика?
Отсюда возникает необходимость тесной координации американской и южнокорейской стратегической линии. Ни Америка, ни Южная Корея – и менее всего Европейский союз – не могут хотеть, просто взяв более мягкий тон, поддержать систему управления Пхеньяна или поддержать его военный шантаж. Прогресс в отношениях с Пхеньяном должен основываться на четких стандартах, какими измеряется прогресс. Во многом это похоже на то, что произошло между Соединенными Штатами и Федеративной Республикой Германией, когда процесс примирения между Восточной и Западной Германией, начатый в 1969 году, был успешно увязан с гарантиями статуса Берлина.
В их числе должны быть более полные обмены людьми, а не преимущественно символические контакты, которые сейчас разрешены. Сюда должно быть также включено уменьшение военных сил вдоль 38-й параллели, недвусмысленный отказ от ядерного оружия обеими сторонами. Следует отказаться от модели ядерной сделки в виде предложения так называемой научной технологии в обмен на так называемую военную технологию, поскольку такие технологии действительно являются технологиями двойного назначения. Они фактически поощряют государства-изгои выбирать курс на шантаж. В то же самое время Сеул и Вашингтон должны быть готовыми на тот случай, если Северная Корея предоставит подтверждение своему стремлению изменить свой статус государства-изгоя. В таком случае все будет зависеть от характера действия.
Американские администрации одна за другой твердо придерживались двух принципов: а именно, что американский союз с Южной Кореей является основой стабильности на Корейском полуострове и что основой улучшения в отношениях с Пхеньяном является прогресс в отношениях Северной Кореи с Югом на основе двусторонних переговоров.
В новой атмосфере в Корее самым главным интересом Соединенных Штатов остается поощрение Южной Кореи в ее игре главной роли в межкорейском диалоге и ни в коем случае не стремиться подменить ее собой. Пхеньян должен быть убежден в том, что дорога в Вашингтон проходит через Сеул и никак по-иному. Если эти приоритеты будут изменены, Южная Корея постепенно будет низведена до роли статиста. Северная Корея может получать необходимую ей экономическую помощь не из – или через – Южную Корею, а от иных внешних стран, мчащихся наперегонки за предпочтительным расположением Пхеньяна. Американское (или европейское) примирение с Пхеньяном, которому не будет предшествовать примирение двух Корей, фактически будет получено за счет постепенного ужесточения позиции Пхеньяна в отношении Южной Кореи и деморализации в конечном счете Сеула – даже когда краткосрочные требования корейского избирательного цикла предполагают более быстрый курс.
Но американское уважительное отношение к Южной Корее в делах, влияющих на политические и экономические отношения и людские контакты с Северной Кореей, может принести длительный прогресс только в том случае, если Сеул продемонстрирует понимание глобальных обязательств Вашингтона. Руководство Южной Кореи не должно ни подряжаться в качестве представителей, ратующих за передачу военной технологии или технологии двойного назначения Северу, ни нападать на такие американские военные программы, как противоракетная оборона.
При этом Америка не должна терять из виду тот факт, что Корея является местом пересечения интересов нескольких крупных держав. Ни Китай, ни Япония не жаждут скорейшего объединения Кореи – особенно в случае унаследования объединенной Кореей ядерной и ракетной технологии Северной Кореи. У обеих стран жива историческая память о вторжениях на их территории с корейской земли. Пекин озабочен влиянием корейского национализма на корейские меньшинства в Маньчжурии. Со своей стороны Япония позволила американские базы на своей территории большей частью с целью отстаивания статус-кво в Корее, и она опасается, что объединенная Корея могла бы стремиться мобилизовать свою общественность призывами к вековым антипатиям в отношении Японии. Таким образом, Китай и Япония ратуют за взвешенный ход корейской дипломатии – причем не обязательно в поддержку режима в Пхеньяне.
В результате всех этих причин и мотивов Вашингтону следует сохранять тесный контакт по вопросу о будущем Кореи со всеми заинтересованными сторонами, особенно с Японией, но также и с Китаем и Россией. Ни один сосед Кореи не выиграет от военных беспорядков на полуострове, даже если есть различия в подходе к вопросу о характере и темпах желаемого развития событий. Никто не хочет неожиданностей в результате внезапных прорывов. Важным началом стало бы сотрудничество между четырьмя державами, наиболее заинтересованными в будущем Кореи, чтобы покончить с тактикой шантажа Пхеньяна, когда речь идет об оружии массового поражения. Поскольку, какими бы ни были их разногласия, ни одна из заинтересованных держав не может пожелать оказаться втянутой в конфликт из-за распространения, которого можно бы избежать совместными усилиями.
Консультации также необходимы еще и потому, что возможны иные результаты, чем продолжение репрессивного пхеньянского режима или его крах. Страны, испытывающие проблемы в связи с корейским объединением, вполне могли бы подготовиться к поддержке более сдержанного правительства в Пхеньяне, выступая за сохранение его отчужденности от Сеула. Однако в реальном мире подобных возможностей много не бывает. Любое демократическое правительство в Северной Корее будет стремиться к объединению. Любое авторитарное правительство повторит существующие дилеммы. В итоге не будет никаких сил больше удерживать Корею разделенной действиями внешних сил, как это доказал пример Германии.
Конечно, северокорейский режим может рухнуть, как это случилось с Восточной Германией, потому что Ким Чен Ир теряет контроль над ходом событий. Во многих отношениях это, вероятно, кошмар для Сеула. Быстрый процесс объединения для Кореи уменьшит колоссальные проблемы, которые переживала Германия десятилетиями. Соотношение численности населения Западной и Восточной Германий составляло три к одному; в Кореях оно приблизительно два к одному. Соотношение ВВП на душу населения в Германии было приблизительно два к одному; соотношение в Корее приближается к 10:1, означая, что экономическая проблема объединения Кореи намного страшнее, чем в Германии.
На этом этапе четыре внешние державы – Соединенные Штаты, Россия, Япония и Китай – должны будут, пока обе Кореи занимаются урегулированием внутренних проблем, обсудить международный статус Кореи, то есть сделать то, что предшествовало объединению Германии.
Что же касается Соединенных Штатов, то у них нет причин выступать против корейского объединения, и есть масса аргументов в поддержку. Но для Америки на карту поставлено гораздо больше, чем будущее Кореи, так как будущее Азии будет во многом зависеть от того, что произойдет с американскими войсками, которые сейчас размещены вдоль 38-й параллели.
В то время как южнокорейский президент Ким Дэ Чжун цитирует Ким Чен Ира, выступающего в поддержку продолжающегося присутствия американских войск, независимо от того, что произойдет на межкорейских переговорах, это не является гарантией, на которой может строиться долгосрочная политика. Не будет будущее американских войск в Корее зависеть от исключительно руководителей двух Корей. Если бы напряженность существенно ослабла, присутствие американских войск могло бы стать весьма противоречивым фактором в самой Южной Корее, независимо от пожеланий действующего президента. В свою очередь, с уходом этих войск будущее американских баз в Японии стало бы проблематичным. А если американские войска покинут окраины Азии, возникнет совершенно новая ситуация в области безопасности и, что важнее всего, в политике на всем континенте. Случись такое, даже позитивное развитие ситуации на Корейском полуострове может привести к поиску самостоятельной оборонной политики в Сеуле и Токио и росту национализма в Японии, Китае и Корее. Соединенные Штаты могут оказаться не в состоянии остановить такое развитие событий, но они не должны скатываться к этому из-за занятости сугубо тактическими вопросами и сиюминутными горячими темами.
Отношения с Китаем: исторический контекст
В начале работы новой американской администрации два направления научной мысли доминировали на американских дебатах.
Точка зрения администрации Клинтона была подытожена в лозунгах «вовлеченность» и «стратегическое партнерство». Основываясь на вильсоновской предпосылке о том, что мир, состоящий из демократий, не может содержать в себе врагов – множество форм контактов в торговле, по вопросам окружающей среды, науки и техники, как считается, укрепляет силы, выступающие за международное сотрудничество и внутренний плюрализм.
