Сергей Котков - Сказки о русском слове
Не каждый занятый трудом, делом числился в деловых людях. Крепостные крестьяне по обыкновению так и слыли крестьянами. Деловыми людьми являлись работники, выполнявшие определенное дело либо по вольному найму, либо вследствие личной зависимости от барина, хозяина, на которого они работали. Во вторую группу входили кабальные и дворовые люди. Лично зависимые работники были частной собственностью и считались по головам: «…десять деревень зятю же моему, князю Данилу Васильевич(ю), да десять го(ло)в людей служних и дѣловых»[49]. В первые века существования разряда деловых людей он охватывал работников и квалифицированного и неквалифицированного труда. Наряду с мастерами- живописцами или тонкими вышивальщицами деловыми людьми являлись, например, и землекопы и пахари. А самое определение деловой было многозначным. Деловой была рабочая пора и рабочие лошади — деловыми. Объем понятия «деловые люди» не оставался неизменным. Иногда он ограничивался лишь наемными людьми. Впоследствии Словарь Акад. 1809 г., касаясь названия деловые люди в Уложении 1649 г., объяснял его таким образом: «Люди рабочие, или исправляющие работу по найму».
Семантическая специализация названий деловой человек, деловые люди намечалась и в другом направлении— постепенно они все прочнее связывались с категорией ремесленников: мастеров, ловких и сметливых умельцев; приблизительно так и толкуется название деловые люди в современном историко-терминологическом словаре: «Люди деловые — холопы-ремесленники, мастеровые»[50]. Этот сдвиг оставил следы в старой русской письменности: определение деловые (люди) дополнялось вторым, характеризующим опытность работников, вроде слова мастеровые: «…и на дворе бы кроме очередных деловых мастеровых людей никто не ночевал»[51].
Значительная часть работников, известных под именем деловых людей, как выше было отмечено, принадлежала к числу наемных. Закрепление за ними нового названия, а таким, начиная с XVII в., преимущественно на юге России, становится прилагательное рабочий, также благоприятствовало «выветриванию» в слове деловой его старинного смысла и развитию в нем нового значения — «мастер, умелец» и т. п. Приведем некоторые ранние свидетельства о бытовании названия рабочий в южновеликорусской области в XVII столетии.
В 1631 г. о выходцах из-за рубежа из Путивля писали: «А вестей они никаких не ведают, и не слыхали, потому что рабочие люди опричь работы ничего не знали и нигде не бывали»[52].
Проходит шесть лет, и воевода г. Севска обращается за разъяснением по такому вопросу: «Из Ноугородцкого, государь, уезду Северского из розных сел и деревень пашенные литовские и руские мужики приходят в Севской уезд в Камарицкою волость в порубежные и не в порубежные в села и в деревни найматца у крестьян для всякой работы. А приходя, государь, живут и работают у комарицких крестьян недели по 3, и по 4, и больши. А в твоем государеве Цареве и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии наказе у меня, холопа твоего, и в прежних твоих государевых указных грамотах о таких статьях не написано. И примеритца мне, холопу твоему, о том не х чему, что таких, государь, литовских и руских рабочих мужиков из-за рубежа в Камарицкою волость х крестьянам наймоватца для работы пущать ли или не пущать. И о тех, государь, о новгородцких о зарубежных о литовских и о руских о рабочих мужиках мне, холопу своему, как укажешь»[53].
В 1659 г. один новосилец «сказывал», что в полон у него татары взяли «робочего человека Асташку», осталось у него «робочих людей Ѳет(ь)ка Гришка да робочея жонка Ул(ь)ка»; другой поведал об уводе в полон рабочего человека Якушки да рабочей женки Марьицы (Бел. стлб. 419, л. 22–23, 30). В 1692 г. солдаты-селяне Комарицкой волости просили облегчить их повинности, заявляя: «мы люди рабочия» — занятые работой, крестьянским трудом (Сев. стлб. 52, л. 95).
Выражения севского воеводы «В прежних… указных грамотах о таких статьях не написано» и «примеритца мне… не х чему» позволяют предполагать: появление названий рабочий человек и рабочие люди на русской почве, прежде всего на Юге, относится к началу XVII столетия.
В укоренении у русских образования рабочий известную роль могло сыграть появление на русском Юго-Западе бежавших от гнета польской шляхты пришельцев с Украины. «Среди украинских переселенцев существовала и прослойка так называемых наймитов, или „рабочих (работных) людей“. Они были выходцами из самых различных социальных групп, В расспросных речах они называют себя „казачьими сыновьями посадцких и пашенных мужиков“, „торгового человека“ детьми, сыновьями ремесленников… Все они, попадая в Россию, работали „из найму“, „всякие работы“ у помещиков, зажиточных крестьян, селитренников, мельников и др. Значительная часть „наймитов“ оставалась в России навсегда, некоторые проводили в России от нескольких недель до нескольких лет»[54].
Человека, работавшего по найму, на Руси звали не только деловым, но также и работным. Чем ближе к нашему времени, тем более и более работный вытеснялось названием рабочий. Наконец второе возобладало и вместе с тем из прилагательного, употребляемого в этом смысле, превратилось в существительное, или субстантивировалось (лат. nomen substantivum — имя существительное), и ныне в роли существительного способно иметь определение, например: потомственный рабочий.
В общем в составе названий деловой человек, деловые люди вследствие всех указанных обстоятельств исторически менялся и самый характер прилагательного. Прежде оно в приложении к человеку являлось только относительным, потому что указывало лишь на то, что последний имел отношение к делу, но не характеризовало его как способного, опытного в этом деле. К XIX в. второе значение в прилагательном деловой вполне определилось. Приводимое в форме деловый это прилагательное в Словаре Акад. 1809 г. сопровождается толкованием: «Искусный в приказных делах. Он человек деловой». Аналогичное толкование и в Словаре Соколова (1834). У Даля деловой, относимое к человеку, объясняется как «сведущий в письменных делах». Это значение оставило след и в художественной литературе. Например: «Куролесов… заметил… Пантюшку… предложил взять его к себе для обучения грамоте и для образования из него делового человека, которого мог бы мой дедушка употреблять, как поверенного, во всех соприкосновениях с земскими и уездными судами» (Аксаков, Детские годы Багрова-внука). Словарь 1847 г. отмечает более широкое значение: «Прилежный и искусный в делах» — не только в письменных, но и в других. Словарь Акад. 1895 г. определение деловой в применении к человеку раскрывает в общем так же, впервые, впрочем, отмечая его смысловое тождество с дельный: «Прилежный и искусный в делах; дельный, основательный».
В Словаре Ушакова деловой человек относится к выражениям разговорным и объясняется как «дельный, знающий дело». А Словарь Акад. III, 1954 г. после основного толкования «знающий свое дело» выделяет оттенки значения: «выражающий деловитость, знание своего дела» и «знающий толк в коммерческих делах» (о дельце). «Глубоко зная психологию деловых людей, Василий Терентьевич уже считал делом решенным — новый и весьма выгодный лично для него выпуск акций» (Куприн, Молох); «Деловой человек, привычный к постоянному обдумыванию практических действий и сложных расчетов, помаленьку начал пробуждаться в нем» (Боборыкин, Вас. Теркин). В последнем случае деловой человек по значению отождествляется с образованием делец. На том основании, что в современном русском языке синонимом слова делец является бизнесмен (англ. businessman), последнее образование легко соотносят и с названием деловой человек. Возникает представление: деловой человек — не что иное, как параллель слова бизнесмен. Не исключая возможности влияния на смысл названия деловой человек иноязычного слова бизнесмен, мы тем не менее утверждаем, что его современное значение сложилось в качестве первичного все же на русской почве, а влияние слова бизнесмен могло быть только вторичным. Об этом говорят и памятники письменности и данные словарей.
Родословная волокиты
Вникая в слово волокита, легко устанавливаем родство его по корню с глаголом волочить, характеризующим вполне конкретное действие. Волочить означает: «тащить, таскать по низу — по земле, по воде, по полу и т. п.; вытягивать металл в нить, в проволоку», (Слов. Акад. II, 1951). Однако в названии волокита конкретности не обнаруживаем: волочение, скажем, ковра по полу волокитой не назовешь. «Волокита, — гласит современный словарь, — бюрократически медленное исполнение судебного или административного дела, задержки в его законном решении из-за мелочных формальностей или же происходящая из-за бездействия власти медленность в решении дел; проволочка» (Там же). Не являлось ли слово волокита в прошлом названием действия более или менее конкретного, близкого к действию, выражаемому словом волочение? Корневое родство этих образований, а также и глагола волочить не исключает такой возможности. На более конкретное значение волокиты в сравнении с ее современным значением намекает прилагательное волокитный в смысле «переходящий с места на место» (Слов. 1847), а в былине о Ставре волокитным луком назван дорожный, путевой.
