Э Гордон - Судебно-медицинская экспертиза: проблемы и решения
Во всех этих случаях основанием к возбуждению уголовного дела выступает предположение о совершении преступления. Против этого выступают Р. С. Белкин и Д. Я. Мирский, считая несерьезным аргументом мнение о том, что для возбуждения уголовного дела не нужно достоверно установленных обстоятельств, а можно довольствоваться предположениями [205].
Согласиться с этим нельзя. В теории уголовного процесса утвердился взгляд, согласно которому для возбуждения уголовного дела достаточно обоснованного предположения о совершении преступления, достоверного вывода об этом не требуется. Такое предположение правильно отражает диалектику перехода вероятного знания в достоверное [206]. Нет никаких оснований делать из него какие бы то ни было исключения для дел об убийствах.
Можно констатировать, что указания Прокуратуры СССР поначалу весьма широко трактовали основания к возбуждению уголовного дела данной категории, затем сузили эти основания, после чего вновь расширили их, однако в менее широких пределах, чем вначале. В настоящий момент обнаружение признаков самоубийства является достаточным основанием к возбуждению уголовного дела. Однако сам факт насильственной смерти таковым, по мнению Прокуратуры СССР, не является.
Наши многолетние наблюдения показывают, что во многих случаях обнаружения трупа признаки преступления являются достаточно очевидными и вопрос обоснования возбуждения уголовного дела не вызывает каких-либо трудностей. Такие признаки без особых затруднений могут быть установлены при осмотре трупа на месте происшествия, особенно тогда, когда для его осмотра привлекается судебный медик. Так, при осмотре трупа судебные медики помогают обнаружить и описать раны, переломы, кровоподтеки и другие повреждения.
Сложнее обстоит дело в случаях, когда осмотр трупа не дает в распоряжение следователя данных об обстоятельствах наступления смерти. Бывает, что без судебно-медицинского исследования трупа причину смерти определить невозможно, а другие данные отсутствуют (например, при извлечении из воды неопознанных трупов, без телесных повреждений, при внезапной смерти с неясными обстоятельствами, при некоторых видах отравлений и т. д.). В этих случаях следователь лишен возможности при осмотре трупа определить, имело ли место убийство или несчастный случай. Этот вопрос может получить эффективное разрешение только с учетом результатов судебно-медицинского исследования трупа.
Но и тогда, когда имеются убедительные данные, указывающие на то, что смерть человека явилась результатом несчастного случая, происшедшего по вине погибшего, для принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела необходимо все же располагать медицинским заключением о причине смерти. Складывается ситуация, которая в процессуальной литературе определена как ситуация «замкнутого круга»: для решения вопроса о возбуждении уголовного дела или об отказе в этом необходимо заключение эксперта, однако получить его невозможно, т. к. экспертиза назначается только после возбуждения уголовного дела.
Возможны три варианта преодоления данной проблемной ситуации:
1. Проводить судебно-медицинское исследование трупа с составлением судебно-медицинским экспертом «Акта судебно-медицинского исследования трупа» (п. 2.1 Инструкции). Как и «Акт судебно-медицинского освидетельствования» этот документ представляет собой, в сущности, заключение эксперта, данное, однако, без соблюдения присущей экспертизе процессуальной формы. Этому способу выявления признаков преступления присущи те же отмеченные нами недостатки, что и судебно-медицинскому освидетельствованию: несоответствие закону (п. 1 ст. 79 УПК РСФСР), отсутствие процессуальных гарантий, обеспечивающих интересы участников процесса, трудности определения правовой природы исследования.
2. Закрепить в законе возможность проведения судебно-медицинской экспертизы в стадии возбуждения уголовного дела [207].
Принятие этого предложения могло бы способствовать преодолению многих трудностей, в частности, создается возможность постановки перед экспертом всех необходимых по обстоятельствам дела вопросов (чего, как правило, не бывает, когда вскрытие трупа производится по письменным поручениям), определить форму последующих экспертных исследований (дополнительная или повторная экспертиза), обеспечить при проявлении в процессе фигуры обвиняемого его законные интересы (ст. 193 УПК РСФСР). Кроме того, складывается возможность более надежно обосновать отсутствие признаков преступления и, соответственно, отказ в возбуждении уголовного дела, исключив этим проведение расследования, завершающееся прекращением дела.
Наряду с этими положительными моментами, возможность проведения экспертизы в стадии возбуждения уголовного дела влечет за собой определенные трудности, на которые также обращено внимание в процессуальной литературе [208].
Важнейшая из них — стирание граней между возбуждением дела и предварительным расследованием, нежелательное со многих точек зрения.
В стадии возбуждения уголовного дела неоправданно расширяются элементы принудительности, в нее переносится решение вопросов, составляющих задачу расследования, хотя необходимые гарантии для этого там отсутствуют.
3. Отказаться от применения судебно-медицинских познаний в стадии возбуждения уголовного дела как в форме судебно-медицинского исследования трупа, так и в форме судебно-медицинской экспертизы по определению причин смерти с тем, чтобы экспертиза трупа проводилась только в стадии предварительного расследования [209]. Такое решение, сохраняя в неприкосновенности систему стадий уголовного процесса, вместе с тем способствует более последовательному соблюдению правил назначения и проведения судебно-медицинской экспертизы и этим повышению доказательственной ценности заключения судебно-медицинского эксперта. При таком подходе уголовное дело должно возбуждаться в каждом случае обнаружения трупа с признаками насильственной смерти, когда осмотр трупа на месте происшествия не дает ответа на вопрос об обстоятельствах наступления смерти.
Данное решение также имеет свои недостатки. Они, в частности, выражаются в возможности увеличения числа дел, прекращенных в связи с отсутствием состава преступления [210].
И все же последнее решение представляется нам более предпочтительным, чем предыдущие.
В условиях повышения роли человеческого фактора в современный период каждый факт насильственной смерти, с точки зрения интересов общества, должен рассматриваться как чрезвычайное событие. Следует признать, что общество несет обязанность глубоко исследовать причины этого события с тем, чтобы устранить факторы, которые прямо или косвенно обусловили гибель человека.
В уголовно-правовом аспекте это означает необходимость исследования широкого диапазона причин: доведения до самоубийства, оставления лица без помощи, оскорблений, которым подвергся погибший, преступных нарушений правил техники безопасности, преступной халатности, в том числе и со стороны медицинских работников и т. д.
При таком положении целесообразно вернуться к определению оснований возбуждения уголовных дел данной категории, содержащихся в указаниях Генерального Прокурора СССР № 3/114 от 19 июня 1954 г. Полагаем, что уголовное дело должно возбуждаться в каждом случае обнаружения трупа с признаками насильственной смерти.
Что же касается опасений того, что следственному аппарату придется потратить больше усилий на расследование дел, завершающихся их прекращением, — это соображение не должно, на наш взгляд, иметь приоритета в отношении к задаче глубокого исследования причин, приведших к гибели человека.
3.3
Проблемы усиления правовых гарантий личности при проведении судебно-медицинской экспертизы
Судебно-медицинская экспертиза нередко сопряжена со вторжением в личностную сферу обвиняемого, подозреваемого, потерпевшего, ограничением их неприкосновенности, свободы выбора поведения по своему усмотрению. В то же время результаты экспертных исследований самым непосредственным образом затрагивают интересы этих лиц, оказывают существенное влияние на исход расследования и судебного разбирательства, далеко не безразличный участникам процесса.
Отсюда система правовых гарантий лиц, привлекаемых к производству судебно-медицинской экспертизы, охватывает, с одной стороны, меры, устанавливающие строгие правовые рамки принудительного воздействия на лиц, подвергаемых экспертному исследованию, а с другой — средства, обеспечивающие им возможность активно участвовать в экспертизе, действовать, добиваясь, чтобы экспертное исследование было всесторонним и объективным. Следует признать, что действующее законодательство далеко не в полной мере обеспечивает необходимыми гарантиями законные интересы лиц, привлеченных к экспертным исследованиям или заинтересованных в их исходе.
