Оливер Сакс - Галлюцинации
В противоположность больным постэнцефалитическим синдромом, пациенты с классической болезнью Паркинсона обычно не страдают зрительными галлюцинациями; они появляются через месяцы, а иногда и годы, после начала медикаментозного лечения. Мне приходилось наблюдать несколько таких больных – их галлюцинации были преимущественно (но не всегда) зрительными. Иногда вначале галлюцинации бывают простыми – больные видят сетку, или филигрань, или другие геометрические узоры, но бывает, что и с самого начала галлюцинации имеют сложное содержание – животные или люди. Эти галлюцинации могут быть невероятно яркими и правдоподобными (один мой больной сломал руку, погнавшись за галлюцинаторной мышью). Но постепенно больные учатся отличать галлюцинации от реальности и начинают их попросту игнорировать. В то время я не смог найти в медицинской литературе упоминаний о таких галлюцинациях, хотя были статьи, в которых утверждалось, что леводопа может вызывать «психотические состояния». Но уже к 1975 году я обнаружил, что приблизительно четверть моих больных, страдавших классической болезнью Паркинсона и принимавших леводопу и другие агонисты дофамина, были психически здоровы и тем не менее страдали галлюцинациями.
Эд В., конструктор, стал страдать галлюцинациями через несколько лет после начала приема леводопы и других агонистов дофамина. Сам больной сразу понял, что это галлюцинации, и отнесся к ним с изрядной долей юмора, любопытства и удивления. Тем не менее один из лечащих врачей – абсолютно неправомерно – диагностировал «психоз» у больного.
Очень часто больной чувствует себя «на грани галлюцинации» и переступает эту грань ночью или в моменты утомления или скуки. Однажды, когда мы вместе обедали, у В. возникло сразу несколько, как он их называет, «иллюзий». Мой синий свитер, брошенный на спинку стула, стал казаться В. каким-то химерическим животным со слоновьей головой, длинными синими клыками и маленькими крылышками. Миска с лапшой стала похожа на человеческий мозг (что, впрочем, никак не отразилось на аппетите моего сотрапезника). На моих губах ему виделись «буквы – как будто их печатают на телетайпе. Буквы складываются в слова, но я не могу их прочитать». Эти слова не совпадали со словами, которые я произносил. Больной сказал, что такие вещи возникают у него внезапно, без каких-либо поводов и причин, и не зависят от его воли. Больной не может подавить или прекратить эти видения, просто закрыв глаза. Как правило, образы бывают приветливыми и дружелюбными, но иногда пугают больного. Впрочем, за несколько лет он привык не обращать на них внимание.
Иногда «иллюзии» превращаются в истинные галлюцинации. Содержанием одной из них стала его кошка, которую на несколько дней пришлось отвезти в ветеринарную лечебницу. Эд продолжал видеть ее дома. Несколько раз в день кошка появлялась откуда-то из тени, проходила по комнате, не обращая ни малейшего внимания на хозяина, а затем снова скрывалась в тени. Эд сразу понял, что это галлюцинация, и не пытался пообщаться с кошкой (хотя сам феномен возбудил у Эда большой интерес). Когда домой вернулась настоящая кошка, то фантом исчез[33].
Помимо таких изолированных и редких галлюцинаций у пациентов с болезнью Паркинсона могут развиваться сложные, изощренные галлюцинации с пугающим, а иногда и параноидальным содержанием. Психоз такого рода развился у Эда в конце 2011 года. У него начались галлюцинации людей, входящих в его спальню «откуда-то из потайной комнаты за кухней». «Они нарушают мое уединение, – говорил Эд. – Они занимают мое личное пространство. Эти люди интересуются мной – делают какие-то записи, фотографируют меня, роются в моих бумагах». Иногда они занимаются сексом – среди них есть одна очень красивая женщина. Иногда они – втроем или вчетвером – ложатся в постель Эда, когда его там нет. Эти призраки никогда не появляются, если у Эда реальные гости или когда он слушает музыку или смотрит свои любимые телевизионные передачи. Эти люди никогда не следуют за Эдом, если он выходит из спальни. Сам он часто принимал их за реальных людей и даже мог попросить жену приготовить кофе для гостей. Жена всегда знает, что во время галлюцинации Эд словно цепенеет и начинает следить глазами за какими-то только одному ему видимыми предметами. Мало того, Эд начал разговаривать с ними, точнее – обращаться к ним, так как они никогда ему не отвечали.
Невролог, у которого наблюдался Эд, предложил сделать паузу в лечении и на какое-то время перестать принимать противопаркинсонические средства, но когда Эд попробовал это сделать, у него начала нарастать скованность и заторможенность речи. Тогда Эд решил снижать дозу постепенно, и через два месяца, когда доза леводопы стала вдвое меньше, галлюцинации, страхи и психоз полностью прошли.
Эд часто описывает какое-то невидимое «присутствие» чего-то справа, несмотря на то что он не в состоянии увидеть это нечто.
Профессор Р., который превосходно чувствовал себя на леводопе и других противопаркинсонических препаратах, тоже отмечает присутствие какого-то «компаньона» (как он сам называет это) справа, непосредственно на границе поля зрения. Присутствие какого-то человека чувствуется так отчетливо, что Р. иногда резко поворачивается вправо, чтобы увидеть незнакомца, но там никого не оказывается. Но самая примечательная иллюзия Р. – это превращение печатного текста: букв, слов, предложений – в нотные знаки. Впервые это случилось около двух лет назад. Он читал книгу, на секунду отвлекся, а когда снова посмотрел на страницу, то увидел вместо букв ноты. С тех пор подобное повторялось не один раз, но такую иллюзию можно спровоцировать, если несколько секунд пристально смотреть на текст. Иногда в нотный стан превращается темная кайма коврика в ванной. Что-то всегда превращается в ноты – строчки или линии, – то есть они не возникают на пустом месте, и именно поэтому Р. считает их иллюзиями, а не галлюцинациями.
Профессор Р. – очень хороший музыкант. Он научился играть на рояле в возрасте пяти лет и до сих пор играет по нескольку часов в день. Иллюзии вызывают у него большой интерес, и он не раз пытался записать и сыграть ноты своих иллюзий. Лучше всего это удается, если он кладет газету на пюпитр и начинает играть сразу, как только буквы превращаются в ноты. Сыграть эту «музыку» оказалось практически невозможно, так как она изобиловала знаками крещендо и деменцэндо, при том что мелодия должна быть сыграна на три октавы выше «до» первой октавы, то есть на десяток линеек выше нотного стана[34].
Психотерапевт Говард Х. писал мне, что, вскоре после того как ему был поставлен диагноз «болезнь Паркинсона», у него начались тактильные галлюцинации:
«Я начал чувствовать, что поверхности различных предметов стали, при их ощупывании, казаться мне покрытыми пушком наподобие персиков или перьевой подушки. Эта пленка порой напоминала сахарную вату или паутину. Иногда пушок или паутина могут стать невероятно толстыми, и когда, например, мне приходится наклониться, чтобы поднять с пола упавший со стола предмет, мне кажется, что моя рука погружается в толстый слой этого «пуха». Когда я пытаюсь стряхнуть этот пух с рук, я вижу, что на них ничего нет, но в то же время отчетливо чувствую его на руках».
В 2008 году ко мне на консультацию пришел художник Том К. За пятнадцать лет до этого визита Тому был поставлен диагноз «болезнь Паркинсона» и назначено соответствующее обычное лечение. Два года спустя у Тома началось «нарушение восприятия», как он сам это называет (подобно многим больным он тщательно избегает употреблять слово «галлюцинации»). Том очень любит танцевать – он считает, что танец, хотя бы на время, расковывает его, освобождает от пут паркинсонизма, оживляет и поднимает настроение. Первое искажение восприятия он обнаружил в ночном клубе, когда ему стало казаться, что кожа других танцоров покрыта татуировками. Сначала он подумал, что это настоящие татуировки, но через несколько минут они начали светиться, а затем вращаться и менять форму. В этот момент Том понял, что это галлюцинация. Будучи художником и психологом, Том был сильно заинтригован, но одновременно и испуган, так как решил, что это лишь начало и вслед за этой появятся и другие, не поддающиеся контролю галлюцинации.
Однажды, сидя за столом, Том вдруг увидел на экране своего компьютера изображение Тадж-Махала. Том смотрел не отрываясь, и изображение постепенно становилось все более живым, реальным и красочным. Одновременно в ушах зазвучала тихая музыка – по мнению Тома, это была храмовая индийская музыка.
На другой день, лежа на полу и глядя в потолок, Том вдруг увидел, что флуоресцентная лампа начинает превращаться в старинные черно-белые фотографии. На фотографиях были запечатлены члены семьи Тома и какие-то незнакомцы. «Я был настолько скован своим паркинсонизмом, что мне просто не оставалось ничего делать, как смотреть». Впрочем, Том получил от галлюцинаторных фотографий огромное удовольствие.
