Коллектив авторов - Художественная культура русского зарубежья. 1917–1939. Сборник статей
Удачно или неудачно складывалась жизнь в зарубежье Татьяны Тарыдиной? Поначалу – рывок, вынесший вчерашнюю провинциалку на роли «кушать подано» в сотрудницы и знакомицы Яннингса и Рейнхардта, в партнерши Елены Полевицкой и Степана Кузнецова. Потом – отчаянные попытки «собрать театральный народ», случайные труппы, полулюбительские студии. Словом – как у всех. Я не претендую здесь на точную летопись, законченную биографию этой малоизвестной актрисы и очень интересного, многопланового человека – это лишь «сообщение» по найденным архивным материалам, – состоявшего в контактах и переписке с выдающимися людьми своего времени. (Она переписывалась многие годы с Екатериной Рощиной-Инсаровой, Ольгой Спесивцевой, Александрой Львовной Толстой.) Но уже найденного в американском архиве Тарыдиной достаточно, чтобы сделать интересные выводы. Это пример человека актерской профессии, никогда, ни в России, ни в зарубежье, не замыкавшегося в своей узкопрофессиональной деятельности и не ограничивавшего свою жизнь цеховым кругом или, говоря точнее, театрально-литературной богемой.
Татьяна Тарыдина (это ее сценический псевдоним) родилась в 1889 (дата устанавливается нами в связи с празднованием ее юбилея в Нью-Йорке в 1939-м) или 1891 году (другие, косвенные источники) – и прожила долгую жизнь. В 1907-м поступила в театральную школу режиссера Малого театра Айдарова. Об этом она вспоминает без удовольствия: «Принял он меня неохотно… «Вы генеральская дочь, и богатая, нечего вам хлеб отбивать у бедных девушек…»»[822] Виной тому нерасположение Айдарова или неприятный случай, когда она забыла на сцене текст и вызвала нарекания партнеров, но судьба в Малом театре, где она служила очень короткое время на должности «кушать подано» в самом начале 1910-х, не заладилась[823]. Кстати, ее впечатления о русском театре той поры – весьма неординарны. Помнит и хвалит она Радина-Хиггинса в сенсационном, почти скандальном «Пигмалионе» Московского драматического 1914 года – с автомобилем и настоящим дождем из лейки[824]. В числе лучших и любимых актрис она называет вряд ли кому сегодня известную Эвелину Федоровну Днепрову, тепло вспоминает партнера, игравшего сначала в Малом, а потом у Балиева, П. Е. Лопухина.
Итак, Тарыдина получает ангажемент сначала в маленький волжский город, а потом уезжает на юг, где подписывает в 1917-м контракт на летний сезон в Одесском театре с Василием Вронским и вступает в его труппу (на оклад в 150 р. и правом бенефиса «на общих основаниях» – см. прил.)[825]. Роли ее ощутимо «вырастают»: здесь, в Одесском театре, она играет чеховскую Мерчуткину и Паулину в «Милых призраках» Леонида Андреева. Непродолжительное время выступает в антрепризе Н. Михайлова в одесском театре «Трезвость» – кстати, вместе с Марией Людомировной Роксановой, когда-то мхатовской, неудачной по мнению автора, «чайкой» 1898 года. Ставят «Боевых товарищей» – из недавних времен русско-японской войны. В архиве находится билет Т. Тарыдиной – «члена профсоюза театральных тружеников г. Одессы». Играет она в труппах Малявина, Сибирякова, Аксарина…
Приближалась, однако, осень 1917 года. А 1920 год – последний, проведенный ею на родине. Описание отбытия с юга России на пароходе «Св. Владимир» (ей удается выехать с помощью коменданта Феодосии генерала А. Кутепова) и дальнейших сцен на его палубе – производит душераздирающее впечатление. С весны по осень 1920 года пароходы, транспорты, баржи, словом, любые посудины, способные держаться на плаву и набитые битком, уходили из Крыма по известным адресам: Варна, Константинополь… Тогда, в марте 1920-го, в момент отъезда, настроение у нее было, по собственному свидетельству, «как на похоронах», настолько не хотелось уезжать и не верилось, что там, за горизонтом, есть вообще продолжение жизни. А оказывается, начиналась новая – тяжелая, но очень длинная и небезынтересная «линия жизни». Будут триумфальные гастроли в Болгарии и Сербии, съемки на киностудиях Европы, будут Буэнос-Айрес и Барбадос…[826] А в это время в Крыму (1921), не выдержав всех обрушившихся на него невзгод, скончается отец, Никандр Александрович Маркс. Жизнь, подведя черту под крымской молодостью, расколется на две неравных части. Более полувека проживет Татьяна Тарыдина в Соединенных Штатах, и все эти годы будет стремиться создать там русский театр, или школу, или, на худой конец, любительский кружок. И никогда не будет унывать. В Бахметьевском архиве ее материалы оказались еще и потому, что театральный кружок она создала (вместе со своим мужем Яковом Шигориным) и здесь, при Колумбийском университете.
Но сначала – продолжительное турне по Европе с труппой Елены Полевицкой и Ивана Шмидта в 1920–1923 годах (она играет графиню-внучку в 1921 году рядом с Фамусовым-Дуван-Торцовым, Глафиру в «Грозе», а также Михеевну в «Последней жертве» и Прюданс в «Даме с камелиями» рядом с Е. Полевицкой – Катериной, Юлией и Маргерит)[827]. Ее хвалит Сергей Горный в популярном печатном органе русского Берлина «Театр и жизнь», ибо всегда видит и ценит в ее исполнении «не шарж, а мягкий и точный рисунок», «зоркость и четкость», соединение актерской наблюдательности с импрессионистической насыщенностью. «Ее лепка поз на сцене, ее отдельные моменты подобны скульптурам»[828]. Болгарская газета «Комедия» отмечает, что Тарыдина не потерялась рядом с яркой, «солнечной» Еленой Полевицкой – а ее Михеевна, ключница у Юлии, выделялась среди других исполнителей своей русской «типичностью»: «M-me Таридина се е винаги отличавала и откройвала средъ другите женски роли с своята типичность. Шигорин като типичен артист, Таридина като типична артистка сж двете найценни драматични сили от русската трупа на г. Шмидт»[829]. (Я. Шигорин, добавим, играл роль Салай Салтаныча и создал образ, по мнению болгарского рецензента, «интересен руски мужик».)
Затем – съемки на киностудиях Европы, имя Тарыдиной находим и в немецких архивах театра-кабаре Николая Агнивцева «Ванька-Встанька» – в списках труппы[830]. В берлинском спектакле «Жених из долгового отделения» Чернышева она играет вместе с прославленным Степаном Кузнецовым. Потом она уедет с Полевицкой в ту, самую экзотическую поездку своей жизни – в Южную Америку, играет на Барбадосе, в Бразилии и Аргентине (1923), у этих стран пока нет культурных отношений с советской властью, и русские эмигранты здесь – законные, тепло встреченные зрителем, «полпреды» русского театра[831]. (Об этом свидетельствует масса архивных фотографий.) Совсем скоро ситуация изменится, и сюда нагрянет советское «левое» искусство. Наконец, перебирается в США, где с начала 1924 года поселяется в Нью-Йорке.
В 1920-е годы она еще будет выезжать с гастролями в Европу, и сниматься в кино, – русская «типичность» востребована, как никогда. Пресловутый Цельник, к которому также приходит Тарыдина, извлекает из «русского бега» огромные кинодивиденды. Эмигранты, от профессионалов театра и кино до генералов Белой армии, ринулись на съемочные площадки Европы и Америки. В ролях (в основном комедийных) второго плана Тарыдина снимается на киностудии «Парамаунт» – в фильмах прибывшего сюда из Германии Дмитрия Буховецкого (1924) (например, в его «Лебеде» – ранее, у него же, она играла в других исторических фильмах и популярных экранизациях классики). Снимается и в «Распутине» у Эмиля Яннингса (роль знаменитой фрейлины Вырубовой).
С отъездом Буховецкого обратно в Европу упоминания о Тарыдиной-киноактрисе прекращаются. Но все-таки окончательный выбор ею уже сделан – в пользу Америки. Во второй половине 1920-х они с мужем Яковом Шигориным примут американское гражданство. 16 января 1924 года газета «Новое русское слово» писала о ней: «Популярная в германском кинематографическом мире артистка Одесского драматического театра Татьяна Тарыдина снимается в Берлине в ряде фильмов («Крейцерова соната», «Ревизор», «Дмитрий Самозванец»…) в комических ролях. Недавно она приглашена в Нью-Йорк кинофирмой Famous Players»…[832] (Впрочем, рассказ о кинематографической деятельности Тарыдиной – а она и здесь преимущественно выступает как «supporting actress» – несколько выходит за рамки нашей темы.)
Судя по дневникам и афишам, сохранившимся в архиве Тарыдиной, одним из ее первых начинаний в Америке стало участие в ролях второго плана в отдельных спектаклях бывшего мхатовца Льва (Лео) Булгакова (1888–1948). Они – представители одного театрального поколения. У обоих судьба в московских театрах не заладилась. (Напомним, что первым спектаклем Л. Булгакова-актера в Америке был «Сверчок на печи» на сцене «Черри Лейн Плейхаус». Постановка была осуществлена Иваном Лазаревым в собственной антрепризе в сезон 1924/25 года, – как замечала критика, «явно для Булгаковых»: Варвары Булгаковой, игравшей Мисс Пирибингль, и Лео Булгакова, игравшего Калеба – роль, безусловно, центральную[833]. Варвара Булгакова играла и у американских режиссеров, на английском, в основном в современных комедиях.) Затем Булгаков здесь поставит, и весьма удачно, по общему признанию, «Чайку» с Варварой Булгаковой-Заречной (1929). А в принципе – вся его жизнь здесь – «американские горки»: Булгаков неудачно интерпретирует «Врагов» М. Арцыбашева (пьеса шла здесь на сцене «Литтл Тиетр» под названием «Любовники и враги» в конце 1920-х) и потрясет всех своей постановкой «На дне» на сцене театра «Валдорф» в 1930-м[834].
