Мария Голованивская - Ментальность в зеркале языка. Некоторые базовые мировоззренческие концепты французов и русских
Паника находится, явным образом, на периферии этого словарного ряда. Это слово заимствовано из французского в начале XIX века и описывает скорее поведение человека или толпы, вызываемое сильным страхом. Таким образом, паника – это тип поведения, а вызывающая это поведение базовая эмоция – страх – была нами описана ранее.
Итак, в заключение описания этого ряда, отметим следующее.
1. На содержательном уровне в русском языке описаны: базовая эмоция – страх, длящееся несильное чувство – боязнь, сильное или слабое кратковременное чувство, вызванное внешней конкретной причиной – испуг, и очень сильное чувство, граничащее с безумием – ужас. Поведение человека, испытывающего эти эмоции, описывается при помощи двух слов: паника и ступор, связанного также и с состоянием сильного удивления.
2. На образном уровне мы отмечаем две основные коннотации, сопровождающие этот ряд – холод (лед) и змея.
Посмотрим теперь на французские понятия.
Французское peur (n. f.) посредством различных промежуточных форм произошло от латинского pavorem – аккузатива от pavor (DE). Это слово обозначало «ужас, страх», затем, по ослаблению интенсивности, «боязнь или волнение, заставляющие потерять хладнокровие». Это же имя носило некое божество, о котором известно немного и которое упоминается у Тита Ливия. Pavor образовано от pavere – «быть охваченным ужасом» и, по ослаблению, «бояться». Первоначальный смысл, вероятно – «быть ударенным», ибо «е» долгое указывает на состояние, связанное с глаголом pavire «бить землю, чтобы утрамбовать ее» (отсюда ср. pavé, pavement), но, тем не менее, этимология этого глагола не представляется ясной (DHLF).
Слово peur стало общим словом, обозначающим эмоцию, которая сопровождает осознание опасности и варьируется по интенсивности в зависимости от контекста. Peur обычно слабее, чем frayeur или effroi. Это слово зафиксировано в X веке (DE). С тех пор его значение не претерпело изменений.
У Чезаре Рипо находим такой аллегорический портрет страха: «Это женщина с маленьким и сморщенным лицом. Физиономисты утверждают, что маленькое лицо свидетельствует о малодушии. Она изображается бегущей с поднятыми руками, очевидно, что ее гонит страх, от которого волосы у нее вздыблены на голове. За плечами ее виднеется чудовище, именно оно вызывает страх или ужас, или испуг – все эти чувства, между которыми больше или меньше разницы» (I).
В современном языке слово peur имеет сочетаемость, практически идентичную той, что имеет слово страх в русском языке, и это понятно, ибо, как мы уже установили, мифологические истоки этих двух понятий принципиально едины.
Единственное отличие, которое все же может быть отмечено – это предпочтительно внешняя локализация peur и ассоциация его не со змеей/спрутом (центральным прототипическим образом страха русского), а с иным мифологическим животным, более крупных размеров, наделенным зубами и пастью, а не жалом и гибким телом, что видно из следующих примеров: être bouleversé par la peur, être en proie à la peur, être inaccessible à la peur; la peur met des ailes aux talons, cloue les pieds, les entrave; la peur prend, gagne, sa’tsit, frappe, ronge, dévore, consume; la peur peut être atroce (TLF, R1, ФРФС). За этой образной сочетаемостью проглядывает крупное умное и хищное животное, реальное или мифическое: медведь или циклоп.
Мы можем говорить о специфичности французского peur не только в связи с несколько иным образным сопровождением этой базовой эмоции, но и с особой направленностью его в качестве эмоции «окультуренной», и прибегнем для этого к двум цитатам, точно формулирующим эту специфичность: «Notre faiblesse principale à nous les Français: la peur de s’emballer, la peur d’être dupe, la peur de prendre les choses au serieux, la peur du ridicule» (Romains) или «Tous les hommes ont peur. Tous. Celui qui n’a pas peur n’est pas normal. Ça n’a rien à avoir avec le courage» (Sartre) (RI).
Французское слово и понятие effroi (n. m.), обозначающее страх большой интенсивности и обычно переводящееся на русский язык как «сильный быстро проходящий страх» – отглагольное существительное, происшедшее от глагола effrayer, в свою очередь связанного с народнолатинским exfridare, обозначавшим «нарушать мир, покой» (DE). Слово это распространилось во французском языке с XIII века (DAF). Сочетаемость этого слова также принципиально совпадает с сочетаемостью слова peur и соответствующей сочетаемостью русского слова.
Слово и понятие frayeur (n. f.) произошло от латинского fragorem, аккузатива от fragor – «сильный шум, грохот», и первоначально во французском языке сохранило «материнский смысл» (DE). С XII века это слово обозначает сильный, зачастую быстро проходящий страх, вызванный реальной или воображаемой опасностью (DAF). Это слово, как и предыдущее, относится к возвышенному стилю речи. Le Petit Robert отмечает, что обычно причина такого страха мало обоснованна. Сочетаемость этого слова также не позволяет нам говорить о какой-либо специфичности в его образной структуре (causer, inspirer, engendrer, témoigner de la frayeur, être pris, saisi, glacé, paralysé, transi de frayeur, revenir de sa frayeur, la frayeur prend, saisit, paralyse, s empare de/ une frayeurfolle, morbide, grande, invicible, insurmontable, immense etc.) (RI, DMI). Мы по-прежнему наблюдаем картину «захвата человека» извне, идентичную той, что описывается у базового термина peur.
Epouvante (n. f) проделало во французском языке тот же путь, что и глагол épouvanter, который произошел от позднелатинского expaventare, образованного от expavens – причастия настоящего времени классического латинского expavere – «бояться» (DE). Соответствующее существительное зафиксировано с XVI века. Оно обозначало «беспокойство, сильное удивление», затем, веком позже, утвердилось его современное значение – «сильный и внезапный страх, вызванный чем-либо необычным, угрожающим». Особенность значения этого слова, чаще всего переводящегося на русский язык как «ужас», в том, что обычно это чувство вызывается не человеком. Слово это также литературно, и сочетаемость его воспроизводит уже описанный стереотипический сценарий.
Приводимый Чезаре Рипо аллегорический образ помогает понять, почему именно это слово при очевидном обилии синонимов участвует в характеристике жанра произведений (фильм ужаса, роман ужаса – film d’epouvante), нацеленных на провоцирование у читателя (зрителя) именно этой эмоции. У Чезаре Рипо читаем: «Уродливый мужчина, вооруженный до зубов, в правой руке меч, которым он угрожает, в левой – голова Медузы, рядом с ним находится злой страшный лев. Он выглядит именно так, потому что должен символизировать угрозу и вызывать ужас. Он держит голову Медузы, уподобляясь Персею, лев, стоящий рядом, символизирует ужас, потому что, как утверждают египтяне, одного взгляда на него достаточно, чтобы испытать это чувство» (I).
Французское слово и понятие angoisse (n. f.), неизменно выступающее в ряду синонимов peur, является в прямом смысле находкой для исследователя, изучающего лексические единицы, выражающие идею страха во французском языке. Прежде всего потому, что это слово не имеет точного русского эквивалента.
Это слово, как и итальянское angoscia, произошло от латинского angustia, развившегося из angustus – «узкий, сжатый» (ср. angere – «сжимать»). В латинском языке оно (angustia) первоначально обозначало «узкое место, сжатость», затем во множественном числе – «стеснение, неловкость» (DHLF). Отметим связь русского стеснения и латинского, а затем романского соответствующего слова, однозначно свидетельствующего о заимствованном характере русского слова, в котором заложена и продолжает существовать и античная метафора.
В старофранцузском языке angoisse обозначает – помимо смысла, зафиксированного в христианских текстах и близкого к сегодняшнему, о котором речь пойдет чуть дальше – «узкий проход» (XII–XVI век) и «затруднительное положение, помеху, стеснение» (XI–XIII век), а также «страшный гнев» (XI век) (DAF). В современном языке после полного его исчезновения в XVII веке употребляется для обозначения физического недомогания (смысл, зафиксированный со времен Кретьена де Труа, вышедший из употребления в XIII веке и вернувшийся в активный язык в XVIII веке), подавленности и удрученного состояния духа. В первом значении слово употребляется для обозначения боли, во втором и третьем – состояния, содержащего в себе два главных компонента – страх и тревогу. Этим словом в современном языке обозначается столь сильное чувство, что его стали использовать наркоманы для обозначения страха перед абстиненцией. Мы также уже упоминали об экзистенциальном страхе, понятии, которое развилось после переводов произведений Кьеркегора на французский язык. Любопытно отметить почти что медицинскую точность описания этого чувства в словаре Le Robert: «Angoisse – это физическое и психическое расстройство, связанное с осознанием опасности, характеризующееся диффузным страхом, который может колебаться от волнения до паники и может сопровождаться спазмом пищевода, желудка или горла» (R1).
