Китайцы. Моя страна и мой народ - Юйтан Линь

Архитектура

Природа всегда прекрасна, а архитектура, созданная человеком, обычно нет. Причина в том, что архитектура, в отличие от живописи, не стремится копировать природу. Архитектура первоначально соединяла камни, кирпичи и известь, чтобы дать людям укрытие от ветра и дождя. Ее главный принцип — это полезность, и в основном это справедливо по сей день. Поэтому уродство самых хороших, самых современных фабрик, школ, театров, почтамтов, вокзалов и проспектов постоянно внушает нам мысль о бегстве из города в деревню. Потому что природа безгранично богата, а архитектура, продукт человеческого ума, ограничена пределами нашей изобретательности. Лучшие умы человечества могут строить здания только согласно традиционным моделям — там ротонда, здесь кровля с тремя скатами. Самые впечатляющие мавзолеи и мемориалы не могут сравниться по выразительности с естественными формами деревьев. Даже высаженные по обеим сторонам улицы, подстриженные и опрысканные химикатами деревья — если мы не забудем их посадить — при сравнении ничуть не уступят архитектурным сооружениям. Сколь дерзновенна природа! Если бы эти безыскусные и неодинаковые по форме деревья создали архитекторы, мы упрятали бы их в сумасшедший дом. Природа осмелилась выкрасить листву в зеленый цвет, а мы боимся всего, что выходит за рамки общепринятого, мы даже цвета боимся. И вот мы придумали слово «тусклый», чтобы точнее описать наше существование.

Почему при всем богатстве фантазии мы по-прежнему создаем столь угнетающие строения, как дома с плоскими крышами, так называемые современные тротуары и прямолинейные улицы, от которых каждый год сломя голову мы бежим на курорт? Практичность — вот ответ. Но практичность — не искусство. Наш век индустриализации только усугубил ситуацию, в особенности после изобретения железобетона. Это символ века индустриализации, и он будет существовать столько же, сколько и современная индустриальная цивилизация. Некоторые даже публично заявляют, будто считают поразительно красивыми нью-йоркские небоскребы. Может быть, это и так, но я ничего подобного не заметил. Их красота — это красота золота: они красивы потому, что символизируют потраченные миллионы. Они выражают дух века индустриализации.

Однако, поскольку мы каждый день вынуждены лицезреть построенные для себя дома, в которых должны находиться большую часть времени, и поскольку эти ужасные жилища ограничивают наше существование, естественно возникает требование сделать их красивыми. Дома мало-помалу меняют облик наших городов. Крыша — это не просто крыша, которая укрывает нас от солнца и дождя, а нечто, что влияет на наше представление о доме. Дверь — это не только отверстие для входа и выхода, но и «открывшийся сезам», который вводит нас в загадочную семейную жизнь. Наконец, не одно и то же: стучаться в дверь тусклого оттенка или в покрытые красным лаком ворота, украшенные гвоздями с позолоченными головками.

Вопрос в том, как сделать так, чтобы кирпичи и известковый раствор ожили и заговорили на языке прекрасного, чтобы они могли сказать нам что-то, подобно европейским соборам, исполненным высокого духа, без слов выражающим несравненную красоту и величие? Посмотрим, как пытались решить эту проблему творцы лучших произведений китайской архитектуры.

Китайская архитектура, видимо, шла иным путем, чем европейская. Главная ее тенденция состоит в поиске гармонии с природой. Во многих случаях поиск завершился успехом. И успехи достигнуты потому, что архитектор вдохновлялся веточкой дикой сливы, которая сначала превратилась в динамичную черту иероглифа, а потом преобразились в линии и формы архитектуры. Китайская архитектура также наделена и символическим смыслом. Под влиянием геомантии она восприняла элементы пантеизма, которые заставляют учитывать пейзаж вокруг дома. Основной дух китайской архитектуры — это дух покоя и умиротворенности, лучшими его представителями являются частные дома и сады. Этот дух не устремляется вверх, подобно готическому шпилю, а нависает над землей и привязан к ней. Тогда как готические соборы воплощают духовность и величие, китайские дворцы и храмы воплощают безмятежность и покой.

Как ни странно, на китайскую архитектуру оказала влияние и каллиграфия. Об этом свидетельствует смелое использование криволинейных каркасных конструкций кровли, противостоящих мертвым прямым линиям. Вогнутые крыши дворцов и храмов создают ощущение пропорциональности, строгости и изящества архитектурных форм.

Контур каркасной структуры, независимо от того, покрыта она крышей или нет, весьма похож на след «касания кисти» в живописи. В живописи контурная линия используется не только для обозначения границ предмета, она выражает также дерзновение и свободу как таковые. Аналогична ситуация и в китайской архитектуре. Стойки у стен, потолочные балки и стропила не прячутся стыдливо, а, наоборот, демонстрируют и расхваливают себя, будучи важной частью внешнего облика строения. В китайской архитектуре каркас сознательно целиком открыт для обозрения. Мы любуемся конструктивными линиями, обозначающими основной контур строения, точно так же, как любуемся китайскими картинами с их богатой ритмикой. Я считаю, что контурные линии отображают суть предмета. Поэтому стены обычно не скрывают каркас домов, а балки и стропила видны и снаружи, и изнутри дома.

Причиной тому принцип каллиграфии цзяньцзя (каркас). Среди многих черт, составляющих иероглиф, опорной для нас всегда является главная горизонтальная или вертикальная черта или замкнутый квадрат. Такую черту нужно написать энергично, причем горизонтальные и вертикальные черты должны быть длиннее и выразительнее других. Остальные черты окружают опорную черту или исходят от нее. В планировке архитектурного ансамбля действует принцип осевой линии, ведь осевая линия есть в большинстве китайских иероглифов. В плане Бэйпина (Пекина) — одного из самых красивых городов мира, тоже есть невидимая ось, которая тянется на несколько миль с юга на север, от ворот Цяньмэнь через императорский дворец, через центральную беседку на горе Мэйшань до Барабанной башни. В иероглифе 中 чжун («центр, середина») совершенно очевидна эта осевая линия, как и в иероглифах 東 束 柬 律 乗.

Возможно, важнее следования принципу осевой линии использование изогнутых, волнистых черт и черт неправильной формы — в противовес прямым линиям. Свидетельством тому — конструкция крыш китайских традиционных построек. Каждый китайский храм, дворец или особняк представляет собой по существу сочетание контрастирующих прямых вертикальных линий опорных стоек и изогнутых линий кровли. Конструкция крыши также воплощает контраст прямых линий конька и нисходящих изогнутых линий самой кровли. Все это восходит к упражнениям в каллиграфии, когда учитель говорит, что если есть главная линия, горизонтальная или вертикальная, обязательно нужно сделать так, чтобы она контрастировала с окружающими ее изогнутыми линиями или линиями с легким изломом. Конек крыши иногда украшают различными фигурами. Лишь благодаря такому контрасту прямые линии стоек и стен могут быть терпимы с художественной точки зрения. Рассмотрев лучшие примеры храмовых построек и особняков, обнаружим, что декоративной доминантой является именно крыша, а не стойки у стен. Последние не всегда занимают передний план, да и по масштабу они меньше крыши.

Наклонная крыша — самая яркая, уникальная особенность китайской архитектуры. Ее происхождение неясно. Предполагают, что она имеет отношение к простым шалашам времен пастбищного скотоводства. Однако очевидна и связь наклонных крыш с каллиграфией. Любой человек, разбирающийся в основах каллиграфии, отметит красоту изогнутой линии китайской наклонной крыши. Самое трудное в каллиграфии — регулирование силы мазка. Так, например, придать силу совершенно прямой линии крайне трудно. С другой стороны, легкий наклон в какую-либо сторону немедленно создает ощущение напряжения. Достаточно взглянуть на «ключ» со значением «крыша» и в изящный прогиб в вершине иероглифа, чтобы понять, что это не пустые рассуждения автора.