Аркадий Казанский - Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том I
Путники пробираются берегом Днепра. Лес уже далеко и невидим сквозь туман. Встречные души, кажущиеся тенями в густом тумане, внимательно разглядывают Данте и Вергилия. В тумане лучше видно прищуренным глазом, так же, как прищуривает глаз дальнозоркий человек, вдевающий нить в иголку (старый швец). Бровью пристально повёл – прищурился, чтобы лучше разглядеть идущего навстречу. Вдевая нить в иголку – образ современной иголки, производство которых – яркий образ нарождающейся промышленности середины XVIII века.
Così adocchiato da cotal famiglia,
fui conosciuto da un, che mi prese
per lo lembo e gridò: «Qual maraviglia!» [24]
E io, quando «l suo braccio a me distese,
ficcai li occhi per lo cotto aspetto,
sì che «l viso abbrusciato non difese [27]
la conoscenza sua al mio «ntelletto;
e chinando la mano a la sua faccia,
rispuosi: «Siete voi qui, ser Brunetto?» [30]
Одним из тех, кто, так взирая, шел,
Я был опознан. Вскрикнув: «Что за диво!»
Он ухватил меня за мой подол. [24]
Я в опаленный лик взглянул пытливо,
Когда рукой он взялся за кайму,
И темный образ явственно и живо [27]
Себя открыл рассудку моему;
Склонясь к лицу, где пламень выжег пятна:
«Вы, сэр Брунетто?» – молвил я ему. [30]
Внезапно поэт опознан встречным.
Это – современник Данте и его знакомый учитель – сэр Брунетто – Брунетто Латини, или Латино (ок. 1220 года – ок. 1295 года), ученый, поэт и государственный деятель Флорентийской коммуны, сторонник гвельфской партии. Ему принадлежат: «Книга о сокровище», обширная энциклопедия в прозе на французском языке, и «Малое сокровище», дидактическая поэма в итальянских стихах. Молодой поэт, к которому Брунетто Латини относился дружески, многими знаниями был обязан ему и смотрел на него как на своего учителя.
Я нахожусь в середине XVIII века и вижу, что встреченный Данте знакомый и учитель – его современник. Поэт описывает учителя с опаленным ликом – лицом, где пламень выжег пятна: – речь идёт о человеке, сожженном на костре инквизиции.
Поэт встретил своего учителя, которого он часто цитирует в Комедии – великого учёного энциклопедиста Джордано Бруно. Он всматривается в его опаленный лик – учитель только что, 17 февраля 1743 года (а не 1600 года, как считается) сожжен на костре святой инквизиции, пламень костра выжег пятна на его лице. Так Данте отмечает ещё одну дату своего путешествия – 17 февраля.
Он шутливо именует учителя: – «Сэр Брунетто»; Джордано Бруно долгое время жил и работал в Англии, где написал знаменитое произведение: – «Изгнание торжествующего зверя», откуда к нему и прилипло это прозвище. Бруно Ноланец – Латино – носитель и учитель латыни. Поэт душевно рад встрече со знакомым, хотя учитель и принадлежал к содомитам – насильникам над естеством – по-современному – садистам. Насилие над учениками считалось основным приёмом обучения в XVIII веке, а в Англии и некоторых других странах, вплоть до середины XX века.
E quelli: «O figliuol mio, non ti dispiaccia
se Brunetto Latino un poco teco
ritorna «n dietro e lascia andar la traccia». [33]
I“ dissi lui: „Quanto posso, ven preco;
e se volete che con voi m'asseggia,
faròl, se piace a costui che vo seco». [36]
«O figliuol», disse, «qual di questa greggia
s'arresta punto, giace poi cent'anni
sanz'arrostarsi quando «l foco il feggia. [39]
Però va oltre: i» ti verrò a» panni;
e poi rigiugnerò la mia masnada,
che va piangendo i suoi etterni danni». [42]
И он: «Мой сын, тебе не неприятно,
Чтобы, покинув остальных, с тобой
Латино чуточку прошел обратно?» [33]
Я отвечал: «Прошу вас всей душой;
А то, хотите, я присяду с вами,
Когда на то согласен спутник мой». [36]
И он: «Мой сын, кто из казнимых с нами
Помедлит миг, потом лежит сто лет,
Не шевелясь, бичуемый огнями. [39]
Ступай вперед; я – низом, вам вослед;
Потом вернусь к дружине, вопиющей
О вечности своих великих бед». [42]
Сэр Брунетто также сердечно рад встрече с другом и учеником. Он готов пройти с ним даже в обратную сторону, несмотря на то, что, кто из казнимых морозом помедлит, остановив движение – замерзнет, останется лежать бичуемый огнями – морозом – который жжёт, как огонь, но руку от него не отдёрнуть. Данте согласен даже остановившись, присесть, но учитель отвергает это предложение.
На Земле я вижу течение Днепра после его последнего порога – Вольного, где река, вырываясь из каменного ложа, образует круговое течение вокруг острова Хортица, с обратным течением вдоль правого русла [Рис. А XV. 1]. Вот почему Вергилий говорит, что нужно пройти по течению, а не против течения Днепра. Поэтому сэр Брунетто может пройти немного обратно по пути с ними, но остановиться для него – значит, вмёрзнуть в лёд и лежать до весны. Пробежав по правому руслу обратным течением, он повернёт снова со всей дружиной бурного течения Днепра, шумящей о вечности своих великих бед, по его левому руслу.
I» non osava scender de la strada
per andar par di lui; ma «l capo chino
tenea com'uom che reverente vada. [45]
El cominciò: «Qual fortuna o destino
anzi l'ultimo dì qua giù ti mena?
e chi è questi che mostra «l cammino?» [48]
«Là sù di sopra, in la vita serena»,
rispuos'io lui, «mi smarri» in una valle,
avanti che l'età mia fosse piena. [51]
Pur ier mattina le volsi le spalle:
questi m'apparve, tornand» ïo in quella,
e reducemi a ca per questo calle». [54]
Я не посмел идти равниной жгущей
Бок о бок с ним; но головой поник,
Как человек, почтительно идущий. [45]
Он начал: «Что за рок тебя подвиг
Спуститься раньше смерти в царство это?
И кто, скажи мне, этот проводник?» [48]
«Там, наверху, – я молвил, – в мире света,
В долине заблудился я одной,
Не завершив мои земные лета. [51]
Вчера лишь утром к ней я стал спиной,
Но отступил; тогда его я встретил,
И вот он здесь ведет меня домой». [54]
Данте не осмеливается идти по самому краю обледенелого берега, но наклоняется головой в сторону реки, бурное течение которой после порога настойчиво привлекает взгляд к себе. Сэр Брунетто интересуется, что заставило его спуститься раньше смерти в царство это – в Ад (в Тартарию). Заблудился в долине, не завершив свои земные лета, поэт не вчера утром, а уже больше месяца назад; путь он проделывает тяжёлый и неблизкий. Он рассказывает учителю о своих заблуждениях, говорит, что в это тяжёлое время встретил Вергилия, с помощью которого теперь направляется домой.
Я выяснил, что поэты направляются в Москву. И здесь встаёт вопрос: – «Почему Данте говорит сэру Брунетто, что Вергилий ведёт его домой?»
Ed elli a me: «Se tu segui tua stella,
non puoi fallire a glorïoso porto,
se ben m'accorsi ne la vita bella; [57]
e s'io non fossi sì per tempo morto,
veggendo il cielo a te così benigno,
dato t'avrei a l'opera conforto. [60]
«Звезде твоей доверься, – он ответил, —
И в пристань славы вступит твой челнок,
Коль в милой жизни верно я приметил. [57]
И если б я не умер в ранний срок,
То, видя путь твой, небесам угодный,
В твоих делах тебе бы я помог. [60]
Звезде твоей доверься: и Брунетто, и Данте разделяли всеобщее убеждение Средневековья в том, что небесные светила и их сочетания влияют на судьбу и характер человека, также на явления земной природы. Учитель был ещё молод, когда его сожгли на костре.
Он пророчит поэту всемирную славу и бессмертие, просит просто довериться своей звезде, ссылаясь на свой учительский опыт и знание людей. Он сожалеет только о том, что умер (был сожжен на костре инквизиции) и не сможет помочь ему в трудных делах, угодных небесам.
Ma quello ingrato popolo maligno
che discese di Fiesole ab antico,
e tiene ancor del monte e del macigno, [63]
ti si farà, per tuo ben far, nimico;
ed è ragion, ché tra li lazzi sorbi
si disconvien fruttare al dolce fico. [66]
Vecchia fama nel mondo li chiama orbi;
gent» è avara, invidiosa e superba:
dai lor costumi fa che tu ti forbi. [69]
La tua fortuna tanto onor ti serba,
che l'una parte e l'altra avranno fame
di te; ma lungi fia dal becco l'erba. [72]
Faccian le bestie fiesolane strame
di lor medesme, e non tocchin la pianta,
s'alcuna surge ancora in lor letame, [75]
in cui riviva la sementa santa
di que» Roman che vi rimaser quando
fu fatto il nido di malizia tanta». [78]
Но этот злой народ неблагородный,
Пришедший древле с Фьезольских высот
И до сих пор горе и камню сродный, [63]
За все добро врагом тебя сочтет:
Среди худой рябины не пристало
Смоковнице растить свой нежный плод. [66]
Слепыми их прозвали изначала;
Завистливый, надменный, жадный люд;
Общенье с ним тебя бы запятнало. [69]
В обоих станах, увидав твой труд,
Тебя взалкают; только по-пустому,
И клювы их травы не защипнут. [72]
Пусть фьезольские твари, как солому,
Пожрут себя, не трогая росток,
Коль в их навозе место есть такому, [75]
Который семя чистое сберег
Тех римлян, что когда-то основались
В гнездилище неправды и тревог». [78]
Сэр Брунетто подмечает, что в местности, куда направляется Данте, смоковница не растёт, а растёт только горькая рябина.
Согласно местной легенде, римляне, разрушив во времена Цезаря город Фьезоле, основали на берегу Арно, у подножья Фьезольских высот, Флоренцию, и многие фьезоланцы туда переселились. Впоследствии Фьезоле был восстановлен, но приток жителей оттуда продолжался. Слепыми их прозвали изначала: – в «Хронике» Дж. Виллани (II, 1) приводится такое объяснение этой клички: – поверив обещаниям остготского короля Тотилы, флорентинцы впустили его в свой город, а он истребил жителей и не оставил камня на камне.
