Коллектив авторов - Художественная культура русского зарубежья. 1917–1939. Сборник статей
18 октября 1913 г. в Лейпциге состоялось торжественное освящение храма во имя святителя Алексия, сооруженного в память русских воинов, погибших во время войны с Наполеоном в Лейпцигской Битве народов. Накануне останки русских воинов, павших в этой битве, были перенесены с кладбища в склеп-усыпальницу под храмом. Автором проекта храма был архитектор В. А. Покровский, использовавший в качестве прототипа церковь в Коломенском в Москве.
К началу первой мировой войны в Западной Европе было уже 58 русских православных церквей, в которых служили 32 священника[607]. Православные церкви и приходы существовали при посольствах в Берлине, Вене, Константинополе, Лондоне, Париже, Риме, Мадриде и при миссиях в Афинах, Берне, Брюсселе, Бухаресте, Дармштадте, Дрездене, Карлсруэ, Копенгагене, Стокгольме; придворные церкви – в Саксен-Кобурге и Штутгарте. Далеко не все церкви находились в специально предназначенных зданиях. Более трети церквей размещалось в посольствах, частных дворцах и других зданиях. Во время первой мировой войны строительство русских храмов прекратилось[608].
К 1917 г. Русская Православная Церковь имела духовные миссии в Китае, Иерусалиме, Японии, Персии. После революции часть епархий РПЦ оказалась на территории других государств: Алеутская и Аляскинская (учреждена в 1870 г.), Литовская (учреждена в 1839 г.), Рижская (учреждена в 1850 г.), Финляндская (учреждена в 1892 г). Русские приходы, находящиеся на территории Бессарабии, присоединенной к Румынскому королевству, вопреки канонам и без согласия Московского Патриарха после революции были подчинены Румынской Патриархии. Кроме того, на территории Польши оказались Холмско-Варшавская, Виленская, Гродненская, а также части Волынской и Минской епархий.
В дореволюционный период на территории зарубежных стран и стран, вышедших из состава России, русскими зодчими, в том числе эмигрантами, было построено несколько сотен православных храмов. Большинство храмов было построено на территории Северной Америки. Однако для историков архитектуры наибольший интерес представляют храмы, построенные в Западной Европе и в Китае, многие из которых являются подлинными шедеврами русского зодчества.
В Китае храмы строились, как правило, на основе рекомендованных Святейшим Синодом образцовых проектов. Иконостас, иконы, эскизы росписи, церковная утварь при строительстве храмов за рубежом, как правило, заказывались в России. Еще одной особенностью дореволюционного храмового зодчества за рубежом является обращение к неорусскому стилю. Наиболее значимые с точки зрения художественной ценности храмы за рубежом, построенные до событий революции и гражданской войны в России, не были построены архитекторами-эмигрантами. Исключением является Америка, где многие храмы проектировались архитекторами-эмигрантами. Это объясняется тем, что до 1917 г. большая русская диаспора, состоявшая из десятков тысяч трудовых эмигрантов из России, существовала только в Северной Америке. В Европе были незначительные группы русских политических эмигрантов, в Китае прихожанами русских церквей являлись в основном служащие КВЖД, не являвшиеся эмигрантами.
До революции все зарубежные части Русской Церкви находились в канонически безупречном положении и подчинялись Священному Синоду Русской Православной Церкви. Строительство храмов на территориях других государств в этот период велось при поддержке органов власти Российской Империи, в первую очередь Министерства иностранных дел. В то же время, как было указано выше, региональные особенности имели свою специфику. Ситуация кардинально изменилась после революции и гражданской войны в России, повлекших крушение православной монархии и новую «белую» волну эмиграции.
Начало второго этапа истории русского зарубежного православия и храмостроительства за рубежом связано с революциями 1917 г. и последовавшей вслед за ними гражданской войной. После поражения белых армий в гражданской войне Россию по разным оценкам покинули от одного до двух миллионов человек. В эти и последующие годы значительная часть русской национальной элиты была уничтожена либо оказалась в эмиграции. Трагические события разделили культуру России на две части, создав то, что принято называть русским зарубежьем или «Россией-2». Именно с этого момента можно говорить о появлении феномена русского зарубежья и его духовной миссии. В наши дни значение этого феномена для культуры России видится особенно важным. В Советской России в первые послереволюционные годы был провозглашен курс на полное уничтожение религии и русской культуры. Именно поэтому сейчас должно быть востребовано культурное, в том числе архитектурное, наследие русской эмиграции, должна быть подхвачена и не погашена та «свеча», которую русские изгнанники столь бережно хранили, веря, что их труд, их жизнь, их борьба не напрасны.
Профессор П. Е. Ковалевский отмечал: «Революция 1917 года явилась трагедией для русской культуры, так как она уничтожила в России все то, что накапливалось в течение веков – культурный класс и духовные и культурные ценности, – но она не осилила духа русского народа, который сохранил в глубине своего сознания православные устои. Революция вызвала добровольный отъезд из России значительной части русских культурных сил, которые, продолжая и развивая то дело, которое они вели на родине, разнесли русскую культуру по всему миру»[609].
Одним из первых храмов, построенных русскими послереволюционными эмигрантами за рубежом, стала церковь Св. Троицы в Белграде. Храм был построен в древненовгородском стиле по проекту известного русского архитектора В. В. Сташевского. Роспись храма выполнил Н. Б. Мейендорф. Освящение храма состоялось 4 января 1925 г. В храм Св. Троицы были переданы на хранение 240 знамен и регалий Белой армии, а впоследствии в этом храме был похоронен барон П. Н. Врангель.
В 1931 г. в Белграде на Новом кладбище была воздвигнута часовня Иверской Богоматери в память разрушенной в Москве[610]. По данным сербского исследователя А. Кадиевича, в межвоенные годы в Сербии активно работало около 60 русских архитекторов-эмигрантов[611]. Большой вклад в развитие русского и сербского зодчества, в том числе в храмовое строительство, внесли такие архитекторы, как В. Андросов, Р. Верховский, Н. Краснов, А. Папков, И. Рык, Г. Самойлов и др. Русские мастера, работавшие в Сербии, строили не только русские храмы, но и сербские, привнося тем самым традиции русского православного зодчества на сербскую почву. Следует отметить, что многие русские архитекторы, прибыв в Сербию из России в детском и юношеском возрасте, получили архитектурное образование в сербских высших учебных заведениях.
Наибольшее число храмов в Сербии построил В. Андросов. По его проектам построены храмы в Лесковаце, Ужичкой Пожеге, Сияринской Бане, Белграде и других городах Сербии. Большое общественное внимание вызвал проект собора Св. Марка, представленный на архитектурной выставке в Белграде в 1929 г. Иваном Рыком. Эскиз проекта был опубликован в газете «Политика». В рецензии отмечалось, что проект Ивана Рыка является редким по красоте произведением искусства[612]. Интересными и значительными произведениями архитектурного творчества являются работы Г. И. Самойлова. Среди них выделяются храм Св. Иоанна Крестителя в Вучье, церковь Архангела Гавриила в Белграде и другие храмы[613].
Одной из жемчужин русской храмовой архитектуры в Чехословакии является часовня-усыпальница в честь праздника Успения Пресвятой Богородицы на Ольшанском кладбище в Праге. Авторами проекта храма являлись русские архитекторы-эмигранты В. А. Брандт, Н. П. Пашковский и С. Г. Клодт. Группа мастеров под руководством Брандта предложила проект, исходящий из образцов новгородско-псковского храмового зодчества. Выбор в качестве источника образцов древней псковско-новгородской архитектуры должен был символизировать возврат к национальным, более чистым формам русского православного храмостроительства[614].
Закладку храма произвел 11 сентября 1924 г. епископ Сергий (Королев). 22 ноября 1925 г. храм освятил митрополит Евлогий при сослужении духовенства Чехословакии, Франции, Югославии и Прикарпатской Руси. Более 15 лет храм простоял с нерасписанными стенами из-за отсутствия необходимых средств и художника, знакомого с техникой православной стенописи. Только в 1941 г. к росписи храма приступила Т. В. Косинская. Эскизы были выполнены И. Я. Билибиным. Роспись была завершена к 1946 г. В парижской газете «Возрождение» П. Б. Струве писал: «Новая церковь с ее чисто русскими линиями, с ее иконами, созерцание которых волнует и восхищает русскую душу, осеняет самое крупное Сатро Santo – «Священное поле» зарубежной России»[615]. В 1973–1974 гг. проводилась реставрация храма.
