Л. Мосолова - Культурология и глобальные вызовы современности
Вопрос о том, почему пока не удалось привлечь внимание к ним и к кризисологии, обоснованной во множестве публикаций (несмотря на то, что весь мир за последнее время заговорил о кризисе), заслуживает того, чтобы на нем остановиться специально. Думается, что одна из главных причин коренится в теоретически крайне дезинтегрированном состоянии социальной философии и общественных наук. Оно становится сразу же очевидным при сравнении общественной практики с практикой медицинской. Во всем мире существует широкая сеть медицинских учреждений, в которых в течение длительного времени происходит подготовка будущих врачей, проходящих многостороннюю выучку. Студентов обучают анатомии и физиологии организмов, они получают знания о законах психической деятельности, о функционировании данных организмов в норме и патологии, им передается накопленный опыт лечения болезней.
Ничего подобного не имеет места в общественной практике разработки и реализации антикризисных программ. Уже в течение нескольких десятилетий стал очевидным планетарный кризис. Особую роль в этом сыграло создание Римского клуба. Но до сих пор не проведена работа с целью установления его диагноза, не выявлены основные причины и не проведена должная работа в направлении их устранению. Естественно возникает вопрос: почему? Прежде всего, в силу того, что три рассмотренных принципа не взяты на вооружение соответствующими учреждениями. Но если даже эти принципы и были бы освоены, то вряд ли они могли бы быть использованы в силу поистине жалкого состояния знаний о том типе жизни, который характерен для общества.
Он был назван мною социокультурным типом, ибо культура пронизывает весь общественный организм, все его состояния и сферы человеческой деятельности. Между тем, обычно этот феномен совершенно произвольно сводится к одному из многочисленных его компонентов – к искусству. Поразительный произвол, который царит в использовании важнейших категорий общественных наук, имеет своим результатом крайнее искажение реалий окружающего нас мира. В результате люди оказывается в состоянии подлинной западни, в том числе познавательной.
В своих последних исследованиях я обосновываю нематематический тип строгости научных знаний. Он выражается, прежде всего, в определениях исследуемых явлений и процессов. Если определение схватывает саму их суть, то этим создается исходная предпосылка для продуктивного поиска. Если же нет, то исследователь остается на поверхности изучаемых им явлений и процессов. В случае с культурой мне повезло. Прежде чем определить данное явление, мне хотелось бы отметить, что когда говорят о функциях, в том числе о жизненных функциях, осуществляемых деятельностью, то не задумываются о том как, благодаря какому механизму они осуществляются. И действительно давайте зададимся вопросом о том, каким образом осуществляется ее стимуляция и мотивация, как она программируется и исполняется, как общественная жизнь воспроизводится и изменяется, регулируются взаимодействия между людьми и обществами, между обществами и окружающей средой?
Мне же пришлось над данным вопросом задуматься в ходе проводимого мною в 1960-х гг. поиску, в ходе которого я открыл для себя феномен культуры, ибо отмеченный механизм как раз и выражен в нем. Я начинал свою деятельность как социолог и историк философской мысли, именно в тот период, когда в мире началось широкое системное движение в науке и управленческой практике. Я же в тот период искал тему для своей докторской диссертации.
Тогда системные исследования проводились на материале физико-технических, биологических наук и никто даже не помышлял о системном изучении общества. Заинтересовавшись принципами системного анализа, решил посвятить диссертацию методологическим проблемам системного изучения общественной жизни людей, не представляя те огромные трудности, которые ожидали меня в ходе решения этих проблем. Они были обусловлены как самой сложностью и многоплановостью темы, так и отсутствием в мире прецедентов, на которые можно было бы опереться в процессе ее выполнения. Пришлось самому его создавать. И это окупилось с лихвой. По сути дела, проделанная работа означала не что иное, как выработку ядра общей социологической теории. Но, работая над этой проблемой, я стал культурологом, а затем также и политологом.
Обычно культуру рассматривают как эпифеномен общества, но это принципиально неверно! В процессе генезиса общественной жизни людей, именно зарождение, развитие культуры и создало общество. Мною культура была определена как надбиологически выработанный способ (технология) человеческой деятельности, носящий универсальный характер, осуществляющий аккумуляцию, а также реализацию социокультурной энергии.
Я защитил докторскую диссертацию в 1967 г. Популярное изложение ее основных идей вышло в свет под названием «Вопросы системного исследования общества» в Москве с некоторым опозданием в 1972 г., поскольку сразу же после защиты приступил к реализации программы подготовки ряда работ. Я очень кратко остановлюсь на них в ряде последующих работ, они позволят понять, как удалось разработать исходные принципы идеологии самосохранения, нашедшие свое выражение в отмеченном проекте «Гуманизм XXI столетия». Первой вышла в свет книга «Очерки теории культуры» (1969); вслед за ней была опубликована книга «О генезисе человеческой деятельности и культуры» (1973).
Данные работы и серия статей опубликованных в журнале «Вопросы философии» и в ряде других московских журналах вызвали оживленную, длительно не затихающую дискуссию об обществе, культуре, о ее месте и роли в функционировании общественной жизни людей, ее специфике. В ходе ее сформировалось влиятельное интегративное направление мысли. Позже в России она получила наименование армянской культурологической школы. Эта междисциплинарная дискуссия позволила дать ответы на многие вопросы, находящихся в центре внимания представителей общественных наук. Но ответ на один из фундаментальных вопросов продолжал оставаться открытым: как воспроизводится и развивается общественная жизнь. Иначе его можно сформулировать как проблему репродуктивной и эволюционной динамики этой жизни.
Фундаментальность данной проблемы обусловлена тем, что лишь решив ее, можно будет понять законы и механизмы самоорганизации человеческого общества, ее глубинные тайны.
Ключ к ее решению был найден совершенно неожиданно. В Ереване на симпозиуме «Методологические проблемы исследования этнических культур» (1978 г.) его участники пришли к выводу, что одним из самых слабых звеньев общественных наук является теория традиции. На этом симпозиуме присутствовал Главный редактор журнала «Советская этнография» К. В. Чистов и было принято решение об организации круглого стола «Узловые проблемы теории культурной традиции» и мне было предложено подготовить установочный доклад для данного совещания. Оно состоялось в Москве. В процессе подготовки и проведения его, выразившейся в интереснейшей дискуссии, родилась новая дисциплина – «Традициология». Благодаря ее принципам как раз и удалось получить ответ на искомый вопрос. Материалы круглого стола опубликованы в отмеченном журнале за 1981 г. №№ 2 и 3.
Для того, чтобы сделать понятным как данный ответ был получен, следует обратиться к моей книге «Интегративные тенденции во взаимодействии общественных и естественных наук» (1977). В данной работе особое внимание было уделено интегративному взаимодействию общественных и биологических наук. С этой целью был проведен сравнительный анализ информационных основ социокультурного и биологического типов организации жизни. Благодаря этому анализу удалось выявить законы преобразования жизненного опыта, благодаря которым и был получен ключ к решению проблемы. В данном случае речь идет о взаимодействии опыта, содержащегося в инновациях и коллективных стереотипах деятельности живых систем (традициях). Суть проблемы состоит в следующем: инновация, пройдя отбор, принимается группой и стереотипизируется в ней. Так возникают традиции и так они обновляются. Трудно поверить, что эта на вид простая схема позволила осуществить настоящий научный прорыв и позволила понять, как воспроизводятся общественные системы любого уровня и как они изменяются, как происходит развитие!
Укажу еще на две теоретические составляющие оснований проекта «Гуманизм XXI столетия». Они касаются принципов решения проблем, которые кажутся настолько сложными и неразрешимыми, что к решению данных проблем даже не подступаются. Имеются в виду ненормально стремительный характер развития современной цивилизации и присущие ему структурные диспропорции.
