Аркадий Казанский - Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том II
Когда Улисс, плывя домой из-под Трои, после долгих скитаний пристал к Гаэте, Цирцея – прекрасная волшебница, обращавшая людей в животных, превратила его спутников в свиней, но затем вернула им человеческий образ и, полюбив его, целый год удерживала у себя (Метам., XIV, 242—440). Позже, к Гаэте пристал и царь Эней, так назвавший этот край. Царь Одиссей вернулся к жене Пенелопе, отцу Лаэрту и сыну Телемаху, но его непоседливый нрав не давал сидеть на одном месте. Тяга к далёким странствиям, постижению и открытию мира оказалась сильнее спокойной мирной жизни.
Поэт сообщает, что Улисс скрывается за более яркой звездой – Кастором. И это верно, Земная слава Улисса далеко превосходит славу Диомеда.
ma misi me per l'alto mare aperto
sol con un legno e con quella compagna
picciola da la qual non fui diserto. [102]
L'un lito e l'altro vidi infin la Spagna,
fin nel Morrocco, e l'isola d'i Sardi,
e l'altre che quel mare intorno bagna. [105]
Io e ' compagni eravam vecchi e tardi
quando venimmo a quella foce stretta
dov'Ercule segnò li suoi riguardi, [108]
acciò che l'uom più oltre non si metta;
da la man destra mi lasciai Sibilia,
da l'altra già m'avea lasciata Setta. [111]
И я в морской отважился простор,
На малом судне выйдя одиноко
С моей дружиной, верной с давних пор. [102]
Я видел оба берега, Моррокко,
Испанию, край сардов, рубежи
Всех островов, раскиданных широко. [105]
Уже мы были древние мужи,
Войдя в пролив, в том дальнем месте света,
Где Геркулес воздвиг свои межи, [108]
Чтобы пловец не преступал запрета;
Севилья справа отошла назад,
Осталась слева, перед этим, Сетта. [111]
На небольшом судне со своей верной дружиной, Улисс отправился в плавание. Он описывает свой последний путь. Оба берега – берега Средиземного моря, Моррокко – Марокко, край сардов – Сардиния. Античный миф рассказывает, что по сторонам Гадитанского (Гибралтарского) пролива, Геркулес поставил два столба, как предел для мореходов: это – мыс Кальпе (Гибралтар) на европейском берегу и мыс Абила на африканском. Севилья – город на побережье Испании, справа по ходу, Сетта (Сеута) – гавань у мыса Абила, слева по ходу, после чего начался мир безлюдный – области Земного Шара, покрытые Океаном.
«O frati», dissi «che per cento milia
perigli siete giunti a l'occidente,
a questa tanto picciola vigilia [114]
d'i nostri sensi ch» è del rimanente
non vogliate negar l'esperïenza,
di retro al sol, del mondo sanza gente. [117]
Considerate la vostra semenza:
fatti non foste a viver come bruti,
ma per seguir virtute e canoscenza». [120]
«О братья, – так сказал я, – на закат
Пришедшие дорогой многотрудной!
Тот малый срок, пока еще не спят [114]
Земные чувства, их остаток скудный
Отдайте постиженью новизны,
Чтоб, солнцу вслед, увидеть мир безлюдный! [117]
Подумайте о том, чьи вы сыны:
Вы созданы не для животной доли,
Но к доблести и к знанью рождены». [120]
Когда мореходы вышли в Атлантический океан, Одиссей обращается к товарищам с пылкой речью, призывая их к тому, чтобы, плывя за Солнцем, на Запад, увидеть миры, неведомые людям и незаселенные. Рожденные не для животной доли, а для доблести и познания сыны, призваны Одиссеем, знаменитым оратором, в далёкое путешествие.
Li miei compagni fec'io sì aguti,
con questa orazion picciola, al cammino,
che a pena poscia li avrei ritenuti; [123]
e volta nostra poppa nel mattino,
de» remi facemmo ali al folle volo,
sempre acquistando dal lato mancino. [126]
Tutte le stelle già de l'altro polo
vedea la notte e «l nostro tanto basso,
che non surgea fuor del marin suolo. [129]
Cinque volte racceso e tante casso
lo lume era di sotto da la luna,
poi che «ntrati eravam ne l'alto passo, [132]
quando n'apparve una montagna, bruna
per la distanza, e parvemi alta tanto
quanto veduta non avea alcuna. [135]
Noi ci allegrammo, e tosto tornò in pianto,
ché de la nova terra un turbo nacque,
e percosse del legno il primo canto. [138]
Tre volte il fé girar con tutte l'acque;
a la quarta levar la poppa in suso
e la prora ire in giù, com'altrui piacque,
infin che «l mar fu sovra noi richiuso». [142]
Товарищей так живо укололи
Мои слова и ринули вперед,
Что я и сам бы не сдержал их воли. [123]
Кормой к рассвету, свой шальной полет
На крыльях весел судно устремило,
Все время влево уклоняя ход. [126]
Уже в ночи я видел все светила
Другого остья, и морская грудь
Склонившееся наше заслонила. [129]
Пять раз успел внизу луны блеснуть
И столько ж раз погаснуть свет заемный,
С тех пор как мы пустились в дерзкий путь, [132]
Когда гора, далекой грудой темной,
Открылась нам; от века своего
Я не видал еще такой огромной. [135]
Сменилось плачем наше торжество:
От новых стран поднялся вихрь, с налета
Ударил в судно, повернул его [138]
Три раза в быстрине водоворота;
Корма взметнулась на четвертый раз,
Нос канул книзу, как назначил Кто-то,
И море, хлынув, поглотило нас». [142]
Корабль Одиссея шёл, держа Восток по корме, и все время влево уклоняя ход – держа путь на Юго – Запад от Геркулесовых столбов. Он увидел все светила другого остья – Звёздное Небо вокруг Южного небесного полюса, а наше остье заслонила морская грудь – Северный небесный полюс скрылся за горизонтом – мореходы пересекли экватор.
Пять раз осветилась обращенная к Земле сторона Луны – в плавании прошло пять месяцев. Гора – Дантова гора Чистилища, а на Звёздном Небе – созвездие Столовая Гора. Как назначил Кто-то – Бог, возбранивший живым людям доступ к горе Чистилища. Есть в мире тяга к странствиям далёким, на гребне волн, под парусом тугим, которая сильнее Любви и домашнего уюта.
Одиссей правильно указывает, что свет Луны заёмный, наш спутник светит не сам, а отражает свет Солнца, а это уже позднесредневековые воззрения.
Солнцу вслед, – идя на закат Солнца. На крыльях весел – судно было гребным, следовательно, небольшим. Всё время влево уклоняя ход – поворачивая к Южному полюсу. Пять месяцев они были в пути. От новых стран поднялся вихрь – корабль Одиссея вошёл в «ревущие сороковые».
Корма – созвездие Корма, часть созвездия Корабль Арго или, Арка Ноя. В атласе Байера корабль Аргонавтов изображен в ситуации крушения, со сломанными вёслами и мачтой, натолкнувшимся на огромную гору [Рис. А. XXVI. 1]. Одиссей со спутниками погибли, как и подобает морякам, в море.
Это противоречит указанию Гомера в Одиссее. Гомер сообщает, что Одиссей окончит жизнь на Итаке. Но Гомер не доводит сказания до смерти Одиссея, оставляя это исключительно пророчеством в устах Тиресия. Данте, живущему позже, откуда-то известна история гибели Одиссея лучше, чем Гомеру. Учитывая, что души в Аду никогда не лгут, сообщению поэта стоит доверять.
Данте определяет хитроумного Одиссея в лукавые советчики, ведь именно Одиссей подвиг царя Агамемнона на осаду и взятие Трои, несмотря на противодействие Ахиллеса.
А. XXVI. 1 Созвездие Корабль Арго в Звёздном Атласе 1603 года, созданном великим астрономом Иоганном Байером (1572– 1625 годы).
Атлас Байера стал первым Звёздным Атласом, который охватил всю Небесную Сферу, в нём впервые появилось созвездие Южный Крест. Корабль Арго в нём изображен в состоянии кораблекрушения, врезавшимся в большую гору – созвездие Столовая Гора. Вёсла поломаны, рея сломана, снасти оборваны, борта повреждены. Два аргонавта пытаются оттолкнуть корабль от скалы. Созвездия Дуб Карла ещё нет, его введёт Ян Гевелий в 1690 году.
INFERNO – Canto XXVII. АД – Песня XXVII
Круг восьмой – Восьмой ров (окончание)
Già era dritta in sù la fiamma e queta
per non dir più, e già da noi sen gia
con la licenza del dolce poeta, [3]
quand'un'altra, che dietro a lei venia,
ne fece volger li occhi a la sua cima
per un confuso suon che fuor n'uscia. [6]
Come «l bue cicilian che mugghiò prima
col pianto di colui, e ciò fu dritto,
che l'avea temperato con sua lima, [9]
mugghiava con la voce de l'afflitto,
sì che, con tutto che fosse di rame,
pur el pareva dal dolor trafitto; [12]
così, per non aver via né forame
dal principio nel foco, in suo linguaggio
si convertian le parole grame. [15]
Уже горел прямым и ровным светом
Умолкший пламень, уходя во тьму,
Отпущенный приветливым поэтом, – [3]
Когда другой, возникший вслед ему,
Невнятным гулом, рвущимся из жала,
Привлек наш взор к верховью своему. [6]
Как сицилийский бык, взревев сначала
От возгласов того, – и поделом, —
Чье мастерство его образовало, [9]
Ревел от голоса казнимых в нем
И, хоть он был всего лишь медь литая,
Страдающим казался существом, [12]
Так, в пламени пути не обретая,
В его наречье, в нераздельный рык,
Слова преображались, вылетая. [15]
Созвездие Близнецы удаляется, на смену ему приходит другое, в котором нетрудно угадать созвездие Тельца. Другой огонь, возникший вслед ему – ярчайшая звезда Альдебаран в Тельце. Он назван здесь сицилийским быком.
По легенде о сицилийском быке: Медник Перилл предложил агригентскому тирану Фалариду (VI век до н. э.) купить медного быка, устроенного так, что когда в него клали казнимого и внизу разводили огонь, то вопли сжигаемого превращались в мычание. Чтобы испытать снаряд, Фаларид поместил туда самого изобретателя. Невнятный гул – рёв быка. Жало – язык. В пламени пути не обретая – в рёве пламени слышен скорее рёв быка, чем членораздельная речь человека.
