Аркадий Казанский - Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том II
Собравшиеся внизу вспоминают одного из главных янсенистов – Аньеля.
Из академической статьи:
Паскье Кенель (14 июля 1634 года (16340714), Париж – 7 декабря 1719 года, Амстердам) – католический богослов.
В 1653 году окончил с отличием Сорбонну и в 1657 году вступил в конгрегацию ораторианцев. Всё более склоняясь к янсенизму, Кенель навлёк на себя неудовольствие церковного руководства книгой «Моральные рассуждения по поводу Нового Завета»; (первая публикация 1668 году, окончательная, существенно расширенная редакция в 1693 году) и комментированным изданием трудов Льва Великого (Париж, 1675 год), так что в 1681 году ему пришлось бежать в Брюссель к Арно. В результате действий иезуитов был арестован (1703 год), но бежал в Амстердам. После смерти Арно, Кенель считался лидером янсенистов, а его главная книга была наиболее популярным изложением янсенистских взглядов. В 1713 году папа Климент XI буллой «Unigenitus» осудил сто одно предложение из книги Кенеля как еретические; при этом многие предложения вне контекста были истолкованы в булле ошибочно, а в число осуждённых предложений Кенеля попали и приведённые им цитаты из блаженного Августина, что вызвало протесты германских и французских епископов и богословов, не встретившие понимания в Риме.
Хотя Данте и не встречал Кенеля, но родился, когда Кенель был ещё жив. Замечание: – «Уже ты ни один, ни двое» относится к названию папской буллы, «Unigenitus» – «Единородный сын», осуждающей книгу Кенеля.
В литейном цеху шумно. Ревёт огонь в плавильных печах, шумят меха, нагнетающие воздух, скрипят ворота и кабестаны. Подготовленная форма медленно перемещается к печи и соединяется с ней в единое целое, образуя как бы единое лицо. В процессе изготовления отливки, форма медленно передвигается по конвейеру. Затем она засыпается снаружи горячим песком, иначе, при заливке чудовищное давление металла разорвёт её. Поэтому бёдра, ноги и живот, и грудь постепенно исчезают под слоем песка, делаясь невидимыми, а две руки – две канавки для заливки, соединяющие летку печи, и литники формы остаются наверху. Литейщики кричат, чтобы перекричать шум, командуя подъёмными механизмами, горнами и каторжниками, засыпающими горячий песок.
Уже ты ни один, ни двое – возгласы литейщиков, командующих процессом выплавления воска и заполнения песком ящика вокруг формы для пушки. Затем пробивается летка (отверстие для выхода расплавленного металла из печи) – (туда, где плод питается – в пуп) ударяет ломом – быстрый, как ящерица, лютый змеёныш – созвездие Летучая Рыба – проворный литейщик, быстро отскакивая, чтобы не обжечься раскалённым металлом. Из пробитой летки, которая как бы зевает, раскрываясь, начинает медленно, а затем всё быстрее вытекать расплавленный металл. Ещё в утробе влагой жизнетворной – жидкий расплав металла в утробе печи, который вливает (вдыхает) новую жизнь в прекрасные изделия – пушки, колокола, статуи и т. п. Из язвы печи в рот формы течёт ручей металла, который сразу же заволакивается дымом и всё быстро скрывается дымом от глаз – дым смыкает гада – печь и злодея – форму для отливки.
Taccia Lucano ormai là dove tocca
del misero Sabello e di Nasidio,
e attenda a udir quel ch'or si scocca. [96]
Taccia di Cadmo e d'Aretusa Ovidio;
ché se quello in serpente e quella in fonte
converte poetando, io non lo «nvidio; [99]
Лукан да смолкнет там, где назван им
Злосчастливый Сабелл или Насидий,
И да внимает замыслам моим. [96]
Пусть Кадма с Аретузой пел Овидий
И этого – змеей, а ту – ручьем
Измыслил обратить, – я не в обиде: [99]
Лукан рассказывает («Фарсалия», IX, 761—804), как в Ливийской пустыне воины Катона гибли от ядовитых змей. Сабелл, ужаленный «сепсом», растаял, как воск, а Насидий от ужала «престера» так вздулся, что на нем лопнули латы, и труп его разросся в безобразную громаду.
Овидий рассказывает, что Кадм, основатель Фив, был обращен в змея (Метам., IV, 563—602). Нимфа Аретуза, преследуемая речным богом Алфеем, была превращена Дианою в подземный ручей (Метам., V, 572—641).
Данте утверждает, что все метаморфозы, воспетые Луканом и Овидием – ничто перед тем превращением, которое происходит перед его глазами. Воск действительно тает, как Сабелл, форма, заполняясь, распирается чудовищным давлением жидкого металла. Если она лопнет, металл застынет бесформенной громадой, как Насидий. С другой стороны, ручей жидкого металла, как Аретуза, попав в форму, создаёт «Бога войны» – пушку серпенту (змею), как змея Кадма.
ché due nature mai a fronte a fronte
non trasmutò sì ch'amendue le forme
a cambiar lor matera fosser pronte. [102]
Insieme si rispuosero a tai norme,
che «l serpente la coda in forca fesse,
e «l feruto ristrinse insieme l'orme. [105]
Le gambe con le cosce seco stesse
s'appiccar sì, che «n poco la giuntura
non facea segno alcun che si paresse. [108]
Togliea la coda fessa la figura
che si perdeva là, e la sua pelle
si facea molle, e quella di là dura. [111]
Io vidi intrar le braccia per l'ascelle,
e i due piè de la fiera, ch'eran corti,
tanto allungar quanto accorciavan quelle. [114]
Poscia li piè di retro, insieme attorti,
diventaron lo membro che l'uom cela,
e «l misero del suo n'avea due porti. [117]
Mentre che «l fummo l'uno e l'altro vela
di color novo, e genera «l pel suso
per l'una parte e da l'altra il dipela, [120]
l'un si levò e l'altro cadde giuso,
non torcendo però le lucerne empie,
sotto le quai ciascun cambiava muso. [123]
Quel ch'era dritto, il trasse ver» le tempie,
e di troppa matera ch'in là venne
uscir li orecchi de le gote scempie; [126]
ciò che non corse in dietro e si ritenne
di quel soverchio, fé naso a la faccia
e le labbra ingrossò quanto convenne. [129]
Quel che giacea, il muso innanzi caccia,
e li orecchi ritira per la testa
come face le corna la lumaccia; [132]
e la lingua, ch'avea unita e presta
prima a parlar, si fende, e la forcuta
ne l'altro si richiude; e «l fummo resta. [135]
Два естества, вот так, к лицу лицом,
Друг в друга он не претворял телесно,
Заставив их меняться веществом. [102]
у этих превращенье шло совместно:
Змееныш хвост, как вилку, расколол,
А раненый стопы содвинул тесно. [105]
Он голени и бедра плотно свел,
И, самый след сращенья уничтожа,
Они сомкнулись в нераздельный ствол. [108]
У змея вилка делалась похожа
На гибнущее там, и здесь мягка,
А там корява становилась кожа. [111]
Суставы рук вошли до кулака
Под мышки, между тем как удлинялись
Коротенькие лапки у зверька. [114]
Две задние конечности смотались
В тот член, который человек таит,
А у бедняги два образовались. [117]
Покамест дымом каждый был повит
И новым цветом начал облекаться,
Тут – облысев, там – волосом покрыт, – [120]
Один успел упасть, другой – подняться,
Но луч бесчестных глаз был так же прям,
И в нем их морды начали меняться. [123]
Стоявший растянул лицо к вискам,
И то, что лишнего туда наплыло,
Пошло от щек на вещество ушам. [126]
А то, что не сползло назад, застыло
Комком, откуда ноздри отросли
И вздулись губы, сколько надо было. [129]
Лежавший рыло вытянул в пыли,
А уши, убывая еле зримо,
Как рожки у улитки, внутрь ушли. [132]
Язык, когда-то росший неделимо
И бойкий, треснул надвое, а тот,
Двойной, стянулся, – и не стало дыма. [135]
Данте последовательно описывает процесс заполнения формы расплавленным металлом. Змеёныш хвост, как вилку расколол – ручей расплавленного металла течёт к форме по двум желобам. Раненый стопы содвинул тесно – на дне формы соединился расплавленный металл, уровень его стал повышаться, образуя ствол пушки. Самый след сращенья уничтожа – заливаемый с двух сторон металл для симметричного заполнения формы соединяется без следа сращения, получается нераздельный ствол пушки. Идёт процесс остывания и усадки отливки, местами ещё мягкой, местами покрывающейся, как бы сморщивающейся кожей, при этом кожа становилась корявой – на поверхности расплава при застывании образуется шершавая корка от быстрого окисления металла. Суставы рук вошли до кулака – отливаются цапфы пушки. Между тем, как удлинялись коротенькие лапки у зверька – желоб, по которому течёт расплав, отодвигался, и струи делались длиннее и тоньше. Остатки расплава для литья формировали два длинных прилива – два члена, с расширениями – залупами на концах. Новым цветом начал облекаться – процесс остывания металла после отливки, при этом, газы и пары от металла и формы повивают отливку и форму дымом. Один успел упасть, другой – подняться, уровень металла в печи падает, уровень металла в форме поднимается. Взгляд бесчестных глаз так же прям – прямое дуло ствола. Морды начали меняться – форма до конца заполняется расплавленным металлом. Стоящий растянул лицо к вискам – во всё лицо – формируется дуло ствола. Лишнее наплыло – литейный прилив, создающий давление на основную отливку. По мере остывания расплава, прилив убирается в основное тело отливки. Остаток застывает комом, соединенный литейными каналами с отливкой – ноздрями. Вздулись губы – формируется кольцевой наплыв вокруг дульного среза. Лежавший рыло вытянул в пыли – в засыпанной песком форме, становится виден уровень расплавленного металла. Уши, уходящие, как рожки у улитки внутрь – прилив при усаживании тела отливки убирается в основное тело отливки. Язык – льющийся металл, сначала разделяется надвое, по двум канавкам, затем снова сливается вместе. При окончании отливки язык стягивается – кончается вместе с окончанием литья. Когда литейная форма заполняется полностью, дым от неё перестаёт выделяться.
