Джордж Сорос - Первая волна мирового финансового кризиса
Я наблюдал за развитием пузыря на жилищном рынке со стороны, так как не принимал активного участия в управлении моими фондами. После того как мой партнер, управлявший фондом, покинул его в 2001 году, я трансформировал хеджевый фонд в менее агрессивно управляемый инструмент — попечительский фонд, основной задачей которого стало управление активами учрежденных мной организаций. Большая часть средств была передана под контроль сторонних управляющих. Тем не менее я ясно видел, как разрастается сверхпузырь, и опасался плохого финала, который я предсказывал еще в книге, опубликованной в 2006 году. Я не был одинок в своих опасениях. Сообщество инвесторов раскололось на старомодных, вроде меня, и молодое поколение, умевшее работать с новыми инструментами и верившее в них. Разумеется, и среди них попадались исключения, наподобие Джона Полсона, который приобрел страховку от случая дефолта на рынке субстандартных ипотечных кредитов, что принесло ему значительную прибыль относительно уплаченной им страховой премии. Я даже пригласил его на ужин, чтобы узнать, как ему удалось это сделать.
Когда в августе 2007 года разразился кризис, я посчитал ситуацию слишком опасной, чтобы продолжать доверять управление моим состоянием кому-то другому. Я вернулся к контролю, создав «макротрейдинговый» счет, дававший фонду значительную возможность противостоять позициям, открытым другими игроками. Я считал, что развитый мир, в особенности Соединенные Штаты, движутся к серьезным проблемам, однако существовали и внушительные позитивные силы в других концах света, в особенности в Китае, Индии и некоторых странах — экспортерах нефти и других видов сырья. Мы смогли выстроить значительные инвестиционные портфели на фондовых рынках этих стран. Я хотел защитить их путем открытия значительных коротких позиций на рынках развитого мира. Для этого я мог использовать лишь простые инструменты, такие как индексные бумаги и валюты, потому что мне не хватало детального понимания. Но даже в этом случае стратегия оказалась достаточно успешной. В ней были и взлеты, и падения. Степень колебаний рынка выросла многократно, и мне потребовалась немалая выдержка, чтобы не закрыть свои короткие позиции.
Глава 7
Мой взгляд на 2008 год
В книге «Алхимия финансов» я проводил эксперимент в режиме реального времени, в рамках которого документировал процесс принятия решений в качестве управляющего хеджевым фондом. Я повторю это упражнение в данной книге.
1 января 2008 годаТеория рефлексивности не позволяет делать никаких точных прогнозов. Однако она позволяет формулировать предположения о путях будущего развития.
Подходит к концу 60-летний период кредитной экспансии, основанной на способности Соединенных Штатов пользоваться своим положением в центре глобальной финансовой системы и контролем над всемирной резервной валютой. Нынешний финансовый кризис будет иметь более жесткие и долгосрочные последствия, чем любой аналогичный кризис в прошлом. Центральные банки, как и раньше, смогут временно повысить уровень ликвидности, поэтому острую фазу кризиса удастся преодолеть; мировая банковская система не рухнет, как это было в 1930-х годах. Однако во всех прежних случаях за кризисом следовал новый период экономического роста, стимулировавшийся легкодоступными деньгами и ростом новых форм кредитования. В этот раз рост возобновится гораздо позже. Способность
Федеральной резервной системы снизить учетные ставки будет ограничена нежеланием остального мира держать доллары и выраженные в них долгосрочные облигации. Некоторые новые финансовые инструменты показали свою несостоятельность, и их использование прекратится. Некоторые крупные финансовые учреждения объявят себя банкротами, а получать кредиты станет сложнее. Размер кредита относительно величины обеспечения, безусловно, снизится, а стоимость кредитования возрастет. Снизится желание занимать деньги и брать на себя риски. Один из основных источников кредитной экспансии — дефицит текущего торгового баланса США — сейчас находится на максимальном уровне. Все это приведет к негативным последствиям для американской экономики.
Можно ожидать долгосрочных изменений в принципе функционирования банков, в частности инвестиционных. Эти отрасли с 1972 года развивались в условиях слабого регулирования, что позволило им запустить на рынок некоторые более современные продукты. Я предполагаю, что этот тренд изменит свое направление. Регуляторы попытаются снова получить контроль над деятельностью финансовой отрасли. Насколько далеко они смогут продвинуться, зависит от степени разрушительности кризиса. Если речь пойдет о деньгах американских налогоплательщиков, в процесс будет вовлечен Конгресс США. В конце 1980-х годов акции финансовых компаний составляли 14% общего объема капитализации американского фондового рынка, в конце 1990-х годов этот показатель составил 15%, а пик в 23% был достигнут в 2006 году. Я рассчитываю, что в течение ближайших десяти лет этот процент существенно снизится. (По состоянию на 14 марта 2008 года он составлял 18,2%.)
Тем не менее нет оснований для предсказания длительного периода сокращения кредитования или экономического спада в мире в целом благодаря активной работе противоборствующих сил. Китай, Индия, а также некоторые нефтедобывающие страны находятся в периоде динамичного развития, которое вряд ли может быть существенно заторможено финансовым кризисом и рецессией в Соединенных Штатах. Рецессия в США будет смягчаться сама собой по мере снижения дефицита текущего платежного баланса страны.
Соединенные Штаты во времена правления администрации Буша-младшего не смогли удержать надлежащее политическое лидерство и в результате пострадали от существенного снижения власти и влияния в мире. Вторжение в Ирак тесно связано с ростом цен на нефть и отказом всего мира хранить свои валютные запасы в долларах. Рецессия в США вкупе с ростом в Китае, Индии и нефтедобывающих странах приведет к еще большему снижению влияния и силы Соединенных Штатов. Существенная часть денежных резервов, которые в настоящее время хранятся в виде обязательств правительства США, будет конвертирована в физические активы. Это приведет к продолжению бума на товарных рынках и создаст инфляционное давление. Снижение роли доллара как общепринятой резервной валюты будет иметь долгосрочные политические последствия и пробудит к жизни призрак слома существующего мирового порядка: мы будем вынуждены пройти через период высокой неуверенности и разрушения финансового благосостояния, пока не установится новая система.
Конечно, я теоретизирую. Но теория сама по себе, даже подкрепляемая фактами, не ведет нас вперед. Приходится перешагивать ее границы. Иными словами, пришло время догадок.
Сейчас, в начале 2008 года, я замечаю, что финансовый рынок слишком озабочен кризисом ликвидности и недостаточно осведомлен о долгосрочных последствиях ситуации. Центральные банки сделают все, чтобы обеспечить рынки ликвидностью. Они уже предоставили рынкам крупные суммы под залог более широкого набора инструментов обеспечения кредитов, чем когда-либо раньше. Поэтому можно предположить, что острая стадия кризиса скоро завершится, однако падение еще продолжится. И инвесторы, и население в целом неверно понимают ситуацию, полагая, что финансовые органы — Федеральная резервная система и правительство — сделают все возможное для предотвращения рецессии. Мне же представляется, что те не имеют подобного намерения: отчасти из-за бума на товарных рынках, отчасти из-за уязвимости доллара (и оба этих фактора взаимно усиливают действие друг друга). Сегодня мало кто хочет хранить сбережения в долларах; их держатели готовы диверсифицировать свои активы. Спрос на главную альтернативную валюту, евро, уже поднялся до небывалых высот, и есть большие основания для продолжения этого роста. Рост курса китайского ренминби (также называемого юанем) относительно евро привел к огромным торговым трениям между Китаем и Европой, и процесс еще не завершился. Я полагаю, что курс ренминби будет продолжать расти, и, возможно, с еще более высокой скоростью. Премия по форвардным сделкам с ренминби уже составляет свыше 8% годовых, и мне представляется, что реальный курс будет еще выше, хотя я пока и не могу сказать, насколько. Действия китайских руководителей сложно просчитать, но есть ряд причин, по которым им стоит двигаться в этом направлении. Самая важная состоит в угрозе протекционизма со стороны США, а теперь еще и Европы. Рост курса валюты позволяет снизить напряжение, связанное с избыточным положительным торговым балансом. Он также помогает снизить ценовую инфляцию, которая становится для Китая реальной проблемой. Так как инфляция зависит в основном от цены импортируемой нефти и продовольствия, рост курса национальной валюты является прямым противоядием от этого. В прошлом существовало серьезное противодействие высокому курсу ренминби со стороны сельскохозяйственного сектора; но с ростом цен на продовольствие оно уже не будет значимым. И это к лучшему. Однако рост курса ренминби ведет к возникновению проблем, смысл которых многие не понимают до конца.
