Джордж Сорос - Первая волна мирового финансового кризиса
На графике 9 отображен рост доходов компании Мооdу's, связанный с оценкой структурированных продуктов. К 2006 году доходы Мооdу's от оценки структурированных продуктов были сопоставимы с доходами от традиционного бизнеса компании — оценки и присвоения рейтингов облигационным выпускам. График 10 отражает экспоненциальный рост объемов синтетических продуктов.
Пузырь начал расти достаточно медленно, этот процесс продолжался несколько лет и не остановился, даже когда процентные ставки поползли вверх, потому что поддерживался спекулятивным спросом, которому способствовало агрессивное навязывание кредитов, а также трансформация ипотечных кредитов в ценные бумаги. По всей видимости, момент истины наступил весной 2007 года, когда проблема с субстандартными кредитами привела New Century Financial Corporation к банкротству, после чего наступил период затмения, когда цены на жилье начали падать, а участники никак не могли признать, что игра окончена. «Когда музыка умолкнет [то есть когда снизится ликвидность рынка], все будет гораздо сложнее. Но пока музыка играет, вы должны встать и продолжать танцевать. Мы продолжаем танцевать», — так руководитель Citybank Чак Принс охарактеризовал эту ситуацию. Переломный момент произошел в августе 2007 года, когда падение резко ускорилось и его негативные последствия вовлекали в себя один сегмент рынка за другим. Ситуация отчасти напоминала кризис 1997 года на развивающихся рынках, когда тяжелое ядро сокрушало одну страну за другой. Но даже в этих условиях фондовый рынок смог оправиться после августовского падения к октябрю 2007 года.
Это движение рынка не соответствовало модели. Модель предполагает, что коллапс будет глубоким, но коротким, а затем начнется медленное и постепенное движение к точке, близкой к уровню равновесия. В нашем случае можно заметить частичный коллапс в августе 2007 года, а следующий — в январе 2008 года. Каждый раз в игру активно включалась Федеральная резервная система, понижавшая ставку кредитования, а фондовый рынок искренне верил, что ФРС, так же как и в прошлом, сможет защитить экономику от последствий финансового кризиса. Однако ее способность защитить экономику ограничена тем фактом, что ФРС делает это слишком часто. С моей точки зрения, нынешний финансовый кризис ничуть не похож на те, что были в недавней истории.
Происхождение сверхпузыряПомимо пузыря на жилищном рынке США существует еще более крупный процесс подъема-спада, который сейчас дошел до своей поворотной точки. Сверхпузырь гораздо сложнее, чем пузырь на жилищном рынке, и объяснить его природу намного труднее. Процессы подъема-спада возникают вследствие рефлексивного взаимодействия между господствующим трендом и превалирующей неверной интерпретацией. Господствующий тренд у сверхпузыря тот же, что и у пузыря на жилищном рынке, — это еще более изощренные методы создания кредитных продуктов. Однако превалирующая неверная интерпретация у него другая. Она основана на чрезмерной уверенности в механизме работы рынка. Рональд Рейган называл это магией рынка. Я же называю это рыночным фундаментализмом. Эта концепция, уходящая корнями в прошлое (еще в XIX веке такую доктрину называли laissez-faire) стала доминирующей в 1980 году, когда Рональд Рейган был избран президентом США, а Маргарет Тэтчер заняла пост премьер-министра Великобритании.
В основе рыночного фундаментализма лежит теория совершенной конкуренции, предложенная Адамом Смитом, а затем развитая классическими экономистами. После Второй мировой войны концепция получила новую жизнь благодаря заметным недостаткам социализма, коммунизма и других форм государственного вмешательства. Однако отсюда следует неверный вывод. Отказ от государственного вмешательства не делает рынки совершенными. Согласно одному из основных утверждений теории рефлексивности, все созданные человеком конструкции несут в себе элемент ошибки. Финансовые рынки не обязательно должны стремиться к равновесию — предоставленные сами себе, они склонны впадать и в эйфорию, и в разочарование. По этой причине существуют финансовые органы, призванные регулировать рынки и следить за их деятельностью. Со времен Великой депрессии регулирующие органы успешно противостоят значительным проблемам в области международных финансов. Как ни странно, но именно их успех позволил вновь развиться рыночному фундаментализму. Когда я учился в 1950-х годах в Лондонской школе экономики, казалось, что принцип laissez-faire похоронен навсегда. Однако он возродился в 1980-х годах. Под его влиянием финансовые органы потеряли контроль над рынками, и сверхпузырь продолжил свое развитие.
Сверхпузырь совмещает в себе три основных тренда, в каждом из них есть хотя бы один дефект. Первый тренд состоит в росте кредитной экспансии и выражается в увеличении показателя соотношения «долг/залог» на рынках ипотеки и потребительского кредитования, в результате чего растет доля кредита в валовом национальном продукте (см. график 11). Этот тренд стал результатом политики противостояния циклам, возникшей вследствие Великой депрессии. Каждый раз, когда банковская система оказывается перед угрозой или возникает возможность рецессии, финансовые органы приступают к решительным действиям — ликвидируют опасные зоны и стимулируют экономику. Интервенции органов финансового регулирования поощряли эти перекосы кредитной экспансии банков, такая ситуация называется моральным риском. Второй тренд представляет собой глобализацию финансовых
рынков, а третий — постепенное снижение роли финансовых регуляторов и ускорение инновационных процессов в области финансов. Чуть ниже мы увидим, что глобализация имеет асимметричную структуру. Она благоприятствует США и другим развитым странам, находящимся в центре финансовой системы, и оказывает негативное влияние на менее развитые страны, расположенные на финансовой периферии. Отсутствие равенства между центром и периферией признается не так широко, однако оно сыграло важную роль в развитии сверхпузыря. И как уже упоминалось выше, дерегулирование и финансовые инновации основаны на неверном представлении о том, что рынки движутся в сторону равновесия, а отклонения носят случайный характер.
Сверхпузырь включает в себя три тренда и три дефекта. Первый тренд развивается еще с 1930-х годов, а второй и третий сформировались только в 1980-х. Поэтому можно сказать, что сверхпузырь зародился в 1980-х годах: именно тогда рыночный фундаментализм превратился в основной принцип деятельности международной финансовой системы. Очевидно, что сверхпузырь является достаточно сложным как для наблюдения, так и для объяснения.
ГлобализацияГлобализация финансовых рынков оказалась крайне успешным проектом рыночных фундаменталистов. Когда финансовый капитал способен к свободному перемещению, любому государству или его налоговым органам становится крайне сложно его отследить, потому что в любой момент он способен перетечь куда-нибудь еще. Это ставит финансовый капитал в несколько привилегированное положение. Государствам приходится уделять все больше внимания требованиям со стороны международного капитала в ущерб ожиданиям собственных граждан. Вот почему глобализация финансовых рынков так хорошо соответствовала целям рыночных фундаменталистов. Процесс начался с кругооборота нефтедолларов (recycling of petro-dollars) вследствие нефтяного шока 1973 года, однако заметно усилился в годы правления Рейгана и Тэтчер.
Глобализация не привела к выводу игры на новый уровень, что должно было произойти со свободным рынком в соответствии с доктриной рыночных фундаменталистов. Международная финансовая система находится под контролем консорциума финансовых учреждений — представителей развитых стран. Они сформировали так называемое Вашингтонское соглашение и пытаются обязать отдельные государства соблюдать жесткую рыночную дисциплину, но при этом хотят распространить собственные правила в условиях, когда финансовая система находится под угрозой. Согласно этой системе, США, имеющие право вето в обоих Бреттон-Вудских учреждениях — Международном валютном фонде и Всемирном банке, — являются «более равными», чем другие участники. Доллар служил основной всемирной резервной валютой, охотно принимаемой всеми центральными банками мира. Соответственно, Соединенные Штаты обладали возможностью проводить политику, направленную на предотвращение цикличности, в то время как развивающиеся страны, а отчасти и другие развитые страны были вынуждены решать свои проблемы самостоятельно. В итоге оказалось, что держать деньги в центре системы спокойнее, чем на периферии. Как только барьеры для перетока капитала были сняты, все мировые сбережения «всосал» центр, и распределялись они уже оттуда. Не случайно именно в годы правления Рейгана США постоянно сталкивались с дефицитом текущего платежного баланса. С тех пор размер дефицита лишь увеличился и к третьему кварталу 2006 года составил 6,6% ВВП. Американский потребитель превратился в двигатель мировой экономики.
