Эдуард Маркарян - Избранное. Наука о культуре и императивы эпохи
Но дело не только и не столько в этом. Понятие «азиатский способ производства», гипотетически введенное Марксом, в дальнейшем могло быть снято самим развитием исторической науки, если бы оказалось, что оно противоречит фактам. Но все дело в том, что этого не произошло. Как раз наоборот! Факты исторической науки убедительно свидетельствуют, что понятие «азиатский способ производства» выражает реальную и весьма важную проблему исторического знания, обойти и игнорировать которую невозможно. Опять-таки и тут совершенно неправомерно отождествлять данную проблему с той или иной конкретной трактовкой ее как в прошлом, так и в настоящем. В связи с этим то или иное ошибочное обоснование рассматриваемой проблемы никак еще не может служить достаточным аргументом для ее ликвидации и снятия с повестки обсуждения.
Значение понятия «азиатский способ производства» состоит, в частности, в том, что оно отражает проблему специфического своеобразия двух, характерных для народов древнего мира путей становления и развития классовых обществ. Один из них был связан с разложением сельской общины и утверждением рабовладельческих отношений в качестве господствующих отношений производства, для другого же было характерно сохранение и консервация общины в виде исходной производственно-экономической единицы. Второй тип развития классовых обществ был преобладающим в странах Древнего мира и именно для его характеристики Маркс ввел понятие «азиатский способ производства» в отличие от «античного», т. е. господствующего в древних Греции и Риме. Эта дифференциация различных, характерных для классовых обществ Древнего мира способов производства проведена Марксом, в частности, в его знаменитом предисловии к работе «К критике политической экономии».
В настоящей работе мы не собираемся делать каких-либо конкретных суждений по поводу правомерности приложения понятия «азиатский способ производства» к различным конкретным обществам Древнего мира. Мы лишь хотим воспользоваться данным понятием для постановки некоторых узловых методологических вопросов, связанных с использованием категории общественно-экономической формации.
Как уже отмечалось выше, понятие общественно-экономической формации, подобно всякой научной абстракции, должно строиться таким образом, чтобы объект исследования воспроизводился им в максимально чистом виде, освобожденном от всего, что может затемнить его общую специфическую природу. В реальной же действительности социально-исторические системы не могут проявлять себя в подобном чистом виде и представляют гораздо более сложные и неоднородные образования. Особенно это касается классовых обществ. Они обычно характеризуются сосуществованием в пределах единой системы нескольких экономических укладов, один из которых занимает господствующее положение (если не считать переходные периоды развития) и тем самым определяет собой общий характер социального целого.
В связи с этим вполне понятно, что при отнесении исследуемого классового общества к той или иной формации мы должны исходить из господствующих в этом обществе социально-экономических отношений, которые выражают характерный для него способ производства материальных благ. Такова исходная методологическая посылка, которой должен руководствоваться при изучении истории классовых обществ исследователь-марксист.
Возвращаясь вновь под этим углом зрения к понятию «азиатский способ производства», можно сказать, что основная проблема, которую оно ставит перед марксистской исторической наукой, состоит прежде всего в соответствующей классификации обществ, относящихся Марксом к этому понятию. Являются ли данные общества специфическим проявлением рабовладельческой формации[140], или же они образуют особую формацию? Так можно сформулировать суть рассматриваемой проблемы.
Сторонники первой точки зрения обычно ссылаются на наличие в этих обществах (к ним относится большинство древних классовых образований Азии, Африки и Америки) более или менее развитых рабовладельческих отношений. Но само по себе наличие этих отношений никак не может служить аргументом в пользу отнесения их к рабовладельческой формации. В данном случае важен не сам факт наличия рабовладельческих отношений, а то, какое значение эти отношения имели для производственной деятельности рассматриваемых обществ, «удельный вес» этих отношений в процессе данной деятельности. В связи с этим возникает вопрос: возможно ли вообще господство рабовладельческих отношений в производственной деятельности обществ при сохранении в них общины в виде исходной экономической единицы. Именно на этот вопрос следует прежде всего ответить при решении проблемы «азиатского способа производства».
Обычно противники введения данного понятия (возражения терминологического характера в данном случае не могут идти в счет) в марксистскую схему общественно-экономических формаций опасаются того, что, мол, это поставило бы под сомнение идею о единстве исторического процесса. Действительно ли это так?
Идея внутрисистемного единства истории человечества вовсе не предполагает прохождения всеми без исключения народами одинаковых стадий развития. Подобно тому как действие закона нисколько не зависит от количества его проявлений, подобно этому тот или иной этап развития не теряет своего необходимого, закономерного характера в силу того, что он в количественном отношении не является всеобщим. До сих пор в общественном развитии характером подобной всеобщности обладала лишь первобытно-общинная формация, поскольку она являлась этапом становления самого человеческого общества. Все остальные формации, в том числе и рабовладельческая, носили гораздо более ограниченный в количественном отношении характер. Их непосредственными выразителями были далеко не все народы и страны.
Выше уже говорилось о том, что понятие общественно-экономической формации, будучи направлено на воспроизведение исторически данных комплексов, выражающих общие типы социальных отношений и культуры, тем самым необходимым образом предполагает учет определенной последовательности развития. Однако в каком смысле следует понимать в данном случае идею последовательности развития? Означает ли данная идея наличие общеобязательной «нормы», согласно которой общественные формации сменяют друг друга? Мы специально останавливаемся на этом вопросе, ибо неправильное его понимание часто ведет к различного рода недоразумениям и вульгарной трактовке учения о формациях.
Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо прежде всего выяснить те функции, которые понятие «формация» выполняет при классификации исторического процесса. Конкретизируя проблему, можно ее сформулировать следующим образом: выражают ли обязательным образом воспроизводимые понятием «формация» типы социальных отношений и культуры последовательную смену различных этапов поступательного исторического развития человечества, или же понятие «формация» может выражать также и качественно различные и в целом исторически «равноценные» проявления какого-либо общего этапа развития? Нам думается, что хотя важнейшей функцией понятия общественной формации и является воспроизведение последовательно следующих этапов поступательного развития человечества, было бы, однако, ошибочно не видеть и другую функцию, которую оно выполняет в общем процессе исторического познания. Эта функция состоит в выражении понятием «формация» и различных «эквивалентных», и «параллельно» идущих планов исторического развития[141].
Непосредственным поводом для постановки данной проблемы служит бесспорный факт качественно различных путей, по которым шел общий процесс образования раннеклассовых обществ. Этот факт уже неоднократно отмечался в нашей литературе. Представляет, в частности, интерес статья Л. С. Васильева и И. А. Стучевского, в которой авторы руководствуясь данным К. Марксом анализом трех видов первобытных общин (античной, германской и азиатской), пытаются обосновать равноправие трех различных путей перехода из «первичной» (доклассовой) во «вторичную» (классовую) формацию[142].
Основная задача, которую ставят перед собой Л. С. Васильев и И. А. Стучевский, состоит в том, чтобы показать неправомерность рассмотрения характерных для античного мира процессов образования классовых обществ в качестве эталона и для других районов земного шара. Характеризуя, в частности, специфику образования классового общества у древних германцев, они пишут: «Такова вторая модель. Из контекста “Форм, предшествующих капиталистическому производству” явствует, что эта модель по идее самого Маркса – была вполне равноправной с первой (т. е. с античной. – Э.М.) и отражала вполне самостоятельный и параллельный с первым путь развития от первичной (доклассовой) формации до вторичной (классовой)…
