Елена Душечкина - Русская ёлка: История, мифология, литература
В этих незамысловатых нравоучительных перепевах андерсеновского сюжета освещались и социальные проблемы, как, например, в сказочке Н.И. Познякова «Счастливая и кичливая» (1902), где рассказывается о судьбе двух ёлок, красивой и некрасивой: обе перед Рождеством были срублены, использованы на празднике, а потом выброшены в мусорную яму, где они, снова оказавшись вместе, рассказывают друг другу о пережитом.
В отличие от красивой ёлки, которая была установлена в богатом доме для избалованных детей, оставшихся к ней равнодушными, некрасивая испытала подлинное счастье, доставив радость бедному мальчику, купившему еёдля своей больной сестры [326, 3-22]. В «Сказке о двух ёлках» А.Н. Сальникова (1888) речь также идёт о двух ёлках-подругах, срубленных к Рождеству и проданных у Гостиного двора. Одна из них, большая и красивая, попав в богатый дом, не принесла сыну хозяев и доли того счастья, которое доставила маленькая ёлочка, «с простенькими бумажными фонариками на тоненьких ветках», проданная всего за 20 копеек. Бедная старушка купила её для своих внуков, которые были безмерно счастливы, получив на Рождество ёлочку. После праздника оба дерева выбрасывают на помойку, откуда их достают дети и втыкают на вершину горки, с которой они катаются на санках. «Подружки» снова оказываются вместе и рассказывают друг другу обо всём ими пережитом [372]. В рассказе С. Лаврентьевой «Добрые души» (1901) говорится о разной участи уже не двух, а трёх ёлок [215].
Одним из самых известных дореволюционных текстов о ёлке на сюжет сказки Андерсена стало стихотворение К.М. Фофанова, которое под названием «Сон ёлки» (1887) печаталось во многих «ёлочных» антологиях. Это стихотворение, построенное по схеме лермонтовского «Сна», повествует о стоящей в зале наряженной ёлке, грезящей о родном лесе, а в лесу в то же самое время несрубленные ёлки грезят о празднике в их честь:
Нарядили ёлку в праздничное платье:
В пёстрые гирлянды, в яркие огни,
И стоит, сверкая, ёлка в пышном зале,
С грустью вспоминая про былые дни.
Снится ёлке вечер месячный и звёздный,
Снежная поляна, грустный плач волков
И соседи-сосны, в мантии морозной,
Все в алмазных блёстках, в пухе из снегов.
И стоят соседи в сумрачной печали,
Грезят и роняют белый снег с ветвей…
Грезится им ёлка в освещённом зале,
Хохот и рассказы радостных детей.
В большинстве текстов, написанных на этот сюжет, ёлочки, подобно героине андерсеновской сказки, мечтают попасть на праздник и иногда даже сами просят срубить их: за несколько минут счастья они готовы заплатить жизнью [360, 7]. Но, оказавшись на празднике, стоя наряженными в центре залы, они тоскуют по родному лесу, горько сожалея об его утрате. В «рождественской сказке» К.С. Баранцевича ёлке «в предсмертной дремоте» чудятся «звуки родного леса». «Зачем оставила родимый лес?», — думает она, умирая [141, 48-59]. В стихотворении Ф.Е. Дорова «О чём грезила ёлочка» разукрашенное дерево «вспоминает край родной»,
…птичек стайки,
Как они к ней прилетали.
Как под ней в сугробах зайки,
Схоронившись, отдыхали.
В стихотворении О.А. Белявской «Ёлка» убранное в пышный наряд дерево беззвучно роняет смолистые слёзы оттого, что
Ноет в стволе её рана глубокая,
Сердце ей точит печаль:
Леса родимого, леса далёкого
Ёлке мучительно жаль.
Все срубленные деревья ожидает печальный конец: одним предстоит быть сожжёнными в печке, как это происходит с ёлкой в стихотворении Е.А. Бекетовой «Ёлка и птичка» (1888) [33, 1-2], других выбрасывают на помойку, третьих, как негодный хлам, выносят в сарай, на чердак, на чёрную лестницу или же, как в рассказе Н.А. Лейкина «Записки рождественской ёлки» (1883), делают из их ствола палку для метлы [221, 3-5]. Стоя наряженными в зале, они уже ощущают приближение смерти: «И в глубокой ночной тишине, вся озарённая серебристым светом луны, медленно-тихо умирала ёлочка» [141, 59].
Стремясь оправдать смерть дерева тем высоким предназначением, которое оно выполняет на празднике Рождества, некоторые авторы возвеличивают ёлку, принесшую себя в жертву: когда вокруг неё собираются дети и она видит, как «дышат весельем их лица счастливые, / Радостью блещут живой», это зрелище ей «горе смягчает тяжёлое». Полная «тайной отрадой», гордая исполненным долгом, перед смертью она вспыхивает «ярко огнями весёлыми» [38, 359-360]. В стихотворении Ф.Е. Дорова «О чём грезила ёлочка» героиня думает:
А теперь — какое счастье!
Всюду радостные лица,
От детей почёт, участье,
Здесь она для них царица.
Пусть, когда потушат свечи
И гостинцы снимут с веток,
Уж о ней не будет речи
У беспечных малых деток.
Для неё того довольно,
Что кругом все веселятся,
Не беда, что веткам больно,
Что они горят, дымятся.
Именно к этой группе текстов, посвящённых судьбе ёлки, срубленной к Рождеству, можно отнести и нашу главную песенку о ёлке, начинающуюся всем памятной строкой «В лесу родилась Ёлочка…»
Главная песня о ёлке
(«В лесу родилась Ёлочка…»)
В конце 1903 года в истории русской ёлки произошло знаменательное событие, которое прошло тогда никем не замеченным: на первых страницах рождественского номера журнала «для самых маленьких детей» «Малютка» было напечатано стихотворение «Ёлка», подписанное псевдонимом «А.Э.». Оно представляет собой небольшую стихотворную пьеску под названием «Ёлка», в которой дети водят хоровод вокруг ёлки и поют о ней песенку. Текст был воспроизведён на фоне рисунка, изображающего тот момент, когда детей вот-вот должны впустить в помещение, где установлена ёлка: через отворённые двери видно стоящее на столе широкое, разлапистое и разукрашенное дерево с зажжёнными на нём свечами. Под ним разложены подарки: лошади, куклы, пакеты… Пожилая седовласая дама, стоя в дверях, звонит в колокольчик. Рядом с ней — молодая девушка, видимо, участвовавшая в украшении ёлки. Дети, заворожённые видом сияющего дерева, смотрят на него через дверной проём. Праздник вот-вот начнётся… Поскольку напечатанный в «Малютке» текст мало кому известен целиком, приведу его полностью:
Гнутся ветви мохнатые
Вниз к головкам детей;
Блещут бусы богатые
Переливом огней;
Шар за шариком прячется,
А звезда за звездой,
Нити светлые катятся,
Словно дождь золотой…
Поиграть, позабавиться
Собрались детки тут,
И тебе. Ель-красавица,
Свою песню поют.
Всё звенит, разрастается
Голосков детский хор,
И, сверкая, качается
Ёлки пышный убор.
Песня:
В лесу родилась Ёлочка, в лесу она росла;
Зимой и летом, стройная, зелёною была.
Метель ей пела песенки: спи, Ёлка… баю-бай!
Мороз снежком укутывал: смотри, не замерзай!
Трусишка зайка серенький под Ёлочкой скакал.
Порой сам волк, сердитый волк, рысцою пробегал…
Веселей и дружней
Пойте, деточки!
Склонит Ёлка скорей
Свои веточки.
В них орехи блестят
Золочёные…
Кто теперь здесь не рад,
Ель зелёная?
Чу! Снег по лесу частому под полозом скрипит.
Лошадка мохноногая торопится бежит.
Везёт лошадка дровенки, на дровнях старичок.
Срубил он нашу Ёлочку под самый корешок…
Теперь ты здесь, нарядная, на праздник к нам пришла,
И много-много радости детишкам принесла.
Веселей и дружней
Пойте, деточки!
Склонит Ёлка скорей
Свои веточки.
Выбирайте себе,
Что понравится…
Ах, спасибо тебе.
Ель красавица!..
Это стихотворение не хуже, но, пожалуй, и не многим лучше других стихотворений о ёлке, которые на протяжении полувека ежегодно печатались в праздничных выпусках периодических изданий, как детских, так и взрослых. Однако именно ему (точнее, его части) суждено было стать нашей главной песней о ёлке. В 1905 году напечатанная в «Малютке» пьеска привлекла внимание композитора-любителя Л.К. Бекмана, который, сократив её, переложил на музыку строфы о судьбе ёлочки. Жена Бекмана, известная пианистка Е.А. Бекман-Щербина, записала мелодию, и песенка была включена в их совместный сборник «Верочкины песенки», вышедший в 1906 году. О создании музыки к тексту Бекман-Щербина вспоминает:
