Александр Васильев - Этюды о моде и стиле
В декабре 1925 года Студия приплыла пароходом «Колумбус» в Нью-Йорк и гастролировала там в течение шести недель. Прием труппе был оказан самый радушный. Критики писали восторженные статьи. Особенным успехом пользовалась «Карменсита и Солдат» с Баклановой в главной роли. Кроме Нью-Йорка Студия играла в Бостоне, Филадельфии, Вашингтоне, Кливленде, Цинциннати, Чикаго и Детройте. Это был необычайный успех всей Студии, ее новой режиссуры, актеров и, конечно же, красавицы Баклановой. Влиятельнейшая газета «Таймc» писала в январе 1926 года: «Ничего из сыгранного мисс Баклановой ранее невозможно было бы рассматривать в виде подготовки публики к встрече с ее фатальной красавицей Кармен, смуглой и великолепной. Выразительная игра актрисы поддерживалась исключительно эффектным выражением ее лица, при внешне сдержанных движениях, в стиле традиционного цыганского сознания собственного достоинства и грации. И правда, как редко можно увидеть высоту подобного искусства на оперной сцене! Само ее появление в тени севильской арки — уже явление необычайной красоты, тонкого эффекта и странной силы.
Она мгновенно стала воплощением таинственного в этой драме, незабываемой фигурой, перед чарами которой нельзя устоять нигде и никогда. Порожденная всеразрушающей негой, где бы она ни появлялась, она оставляла после себя море жертв. Не было сцены, которая не получила бы внутреннего развития, ни фразы, потерянной и не талантливо преподнесенной мисс Баклановой. Грань за гранью, то влюбленная, то резкая, то суеверная, то борющаяся со смертью, в конце концов пораженная страхом — она трагическая актриса непревзойденных возможностей».
Такова восторженная критика, отдающая дань широте и многогранности таланта московской актрисы и ее красоте. В декабре 1925 года журнал «Ньюйоркер» также поместил рисованный портрет Ольги в роли Лисистраты. Гастроли Баклановой в нью-йоркском театре «Джолсон» на 59-й улице привлекли внимание не только критиков, но и профессионалов. Ольга получает приглашение от известного импресарио Мориса Геста на длительные гастроли по США с американской труппой. Событие это вызвало бурю смятения в музыкальной студии, но Ольга Бакланова в феврале 1926 года все же вернулась в Москву со своей труппой, где ее все ждали. Вот что пишут в «Программах Государственных Академических театров» № 65–66 за 1926 год: «Дирекция музыкальной студии отправила приглашение О. В. Баклановой принять участие в поездке студии по СССР текущей весной. Поездка захватит города Баку, Тифлис, Ростов, Краснодар, Киев, Днепропетровск и начнется в марте месяце. О. В. Бакланова, в случае возвращения в СССР, сперва выступит в ряде спектаклей музыкальной студии в Москве». В Москве Бакланова оставалась крайне недолго. Получив телеграфное приглашение от Мориса Геста, она готовилась срочно возвратиться в Америку. Это было тяжелым ударом и для музыкальной студии, и для учителя и друга Ольги — Вл. И. Немировича-Данченко. Уезжая, Ольга написала прощальное письмо жене своего мэтра, Екатерине Николаевне. В письме этом актриса прощалась с Москвой и просила Екатерину Николаевну Немирович-Данченко «простить ее за все». Умная и галантная жена режиссера ответила небольшой запиской на сиреневой бумаге, в которой она благодарила Ольгу и желала ей счастливого пути, но тактично недоумевала, за что ее надо было бы простить.
Когда Ольга покинула Москву навсегда, ее отъезд особенно переживался всеми: семьей, студией и, конечно же, Немировичем-Данченко. Опершись рукой о рояль верхнего фойе Художественного театра, режиссер рыдал, потеряв замечательную актрису России навсегда. В 1926 году Ольга вернулась в Нью-Йорк пароходом из Латвии.
Начало эмиграцииТак, без знания английского языка, но обладая огромным актерским дарованием и исключительной внешностью, Ольга Бакланова начала в 1926 году свою «новую» карьеру в Америке. Первым спектаклем, в котором Ольга сыграла в США, была постановка Максом Райнхартом пьесы «Чудо», в котором Бакланова необычайно выразительно исполнила ведущую роль Монахини и гастролировала с этим спектаклем по всем США, закончив турне в Лос-Анджелесе. Сведения об успешных гастролях Заслуженной артистки Государственных Академических театров по Америке были встречены на родине крайне недружелюбно. К тому же в это время Вл. И. Немирович-Данченко, друг и учитель «звезды», сам задержался в Америке на крайне неопределенное время.
Потеря в начале 1920-х годов лучших артистов государственного балета, оперы и драмы, уехавших за границу, не радовала советское правительство. Журнал «Жизнь искусства», № 24 за 1926 год, в фельетоне, озаглавленном «З-АК-РАНИЦА», за подписью Пингвина, заключал: «По газетным сведениям, руководитель Музыкального Художественного театра Немирович-Данченко, артистка Бакланова и композитор Бакалейников остались за границей. Один московский остряк-самоучка даже иронизировал, что два спутника Немировича — Бакланова и Бакалейников потому и остались там, что в их фамилиях есть АК». Тонкий намек на Академический театр. Да уж, воистину: с глаз долой — из сердца вон.
Попав в Голливуд, Ольга Бакланова была приглашена на съемки в фильме «Голубка» на маленькую роль — для создания «выразительного фона» тогдашней звезде американского немого кино Норме Талмадж (1897–1957). В 1927 году Бакланова снялась в своей первой главной роли в американском кино. В фильме, отснятом в Голливуде на «Юниверсал студиос» по роману «Человек, который смеется», Ольга сыграла роль герцогини Жозианы. Партнером русской актрисы был знаменитый не мен кий киноактер Конрад Вейдт (1893–1943). Фильм этот поставлен известным режиссером Лени, и вышел в 1928 году на экраны.
Так начался звездный час красавицы Ольги Владимировны Баклановой. На Рождество 1927 года, подписывая фотографию на память своему московскому учителю, находившемуся тогда в Голливуде, Ольга пишет: «Моему милому, дорогому, незабываемому Вл. Ив. Нем-Данченко — преданная, благодарная и любящая Ольга Бакланова».
В Голливуде успех сопутствует актрисе, и в январе 1928 года Ольга подписала контракт со знаменитой кинофирмой «Парамаунт», снявшись гам в восьми лентах, пользовавшихся в свое время громадным успехом.
Немое кино предоставляло в те годы широкое поле деятельности эмигрировавшим русским актерам. В Берлине блистали талантливый Григорий Хмара и миловидная Наталья Кованько, метеорами пронеслись по студиям Европы Ольга Гзовская и Владимир Гайдаров. В Париже царили премьер русского немого кино Иван Мозжухин и пикантная Таня Федор, в Англии очаровывала изящная Нина Ванна (Языкова), а Голливуд аплодировал успехам загадочной Аллы Назимовой, божественной Ольге Петровой и красавице Ольге Баклановой.
Конец 1920-х годов все еще сопровождался лихой модой на все русское. Константинополь, Прага, София, Белград, Берлин, Париж, Нью-Йорк, Харбин и Шанхай были буквально завоеваны жаждущими работы русскими эмигрантами. Русские рестораны и кабаре, такси и дома моды, русские балеты и опера, труппы русских лилипутов и балалаечников являлись важной и неотделимой частью бурлящей жизни межвоенной эпохи. Экзотические русские кинозвезды, так же как и невесомые русские балерины или элегантные русские манекенщицы, стали своеобразным символом женской красоты, достойным поклонения. Вл. И. Немирович-Данченко писал оставшемуся в Голливуде С. Л. Бертенсону, бывшему замдиректора музыкальной студии, 16 сентября 1928 года: «Курьез. Я рассматривал «Motion Picture» и наткнулся на продолжение статьи о Баклановой, начал перелистывать пачку и увидел, что страницы со статьей о ней (и очевидно, с портретом) изъяты. Кем? Любителями, очевидно…» Сам же Сергей Львович Бертенсон записал в своем дневнике 2 октября 1928 года: «Успех Баклановой в Холливуде растет с каждым днем. Недавно она подписала пятилетний контракт с «Парамаунт». Ее называют уже просто «Бакланов», без «Ольга», что здесь признак знаменитости».
Из наиболее известных немых фильмов с Баклановой надо отметить «Улицу греха», «Забытые лица», «Лавину» и «Трех грешников», а также «В доках Нью-Йорка», известного в России под названием «Ночь на суше».
Вот что писало американское кинообозрение 1928 года о фильме «Улица греха»: «Режиссер Эмиль Яннингс огорчает нас своим фильмом «Улица греха». Он сентиментален и отталкивающ, вовсе не на уровне прежних его работ. Однако в фильме есть Ольга Бакланова. Эта простая констатация подобна взрыву обожания. За этим именем стоит бурная личность, актерский дар которой настолько велик, что я затрудняюсь определить его искусством или гениальностью. Анни, сыгранная ею, становится восхитительным созданием, ищущим и мятущимся в бурном напряжении, она сыграна с таким накалом, которого большинство актеров не могут достигнуть за все время их артистической карьеры. Даже если вы, как зритель, и воздержитесь судить о Баклановой до последней сцены — после этой сцены, я убежден, в конце концов, вы со мною согласитесь. В финале фильма вы увидите Анни, достойную сожаления, когда Билли просит ее изменить свою жизнь. Напрасно вы будете надеяться, что поскромневшая Анни уже вполне смирилась с мыслью, что ее соперница Элизабет готова ее совершенно перевоспитать. Всепобеждающая Бакланова говорит понимающему зрителю, что она меняться не собирается. Характер Анни всегда остается несломленным подобно тигрице, которую невозможно приручить».
