Сергей Сакадынский - Демагоги, пастухи и герои
Таким образом, в подобных действиях проявилась потенциальная возможность принудительного перераспределения, во-первых, избыточного продукта, а, во-вторых, коллективной собственности общины в пользу отдельных, можно сказать, частных лиц.
Как уже говорилось выше, основным богатством общины была земля, и именно земля, в конечном счёте, стала тем достоянием, борьба за которое велась не на жизнь, а на смерть уже не с внешними врагами, а внутри самой общины.
Следует отметить, что с увеличением плотности населения и ростом потребления природных ресурсов ничейной земли практически не осталось – под это понятие подпадают незаселённые пустоши, труднопроходимые заболоченные местности или высокогорные районы, и вообще территории, в принципе непригодные для проживания. Таким образом, расширение собственных территорий стало возможным только за счёт соседей, что само собой провоцировало споры и вооружённые конфликты.
Именно в этот период как альтернатива всеобщему ополчению формируются небольшие боеспособные отряды, сплотившиеся вокруг племенных вождей. Первоначально источник их существования – добровольные подношения общинников и периодические грабежи в ходе военных акций против обнаглевших соседей, однако со временем эти контингенты, образовавшие самодостаточную силу, становятся средством перераспределения имущества внутри общины. Отбирая у свободных общинников землю, вожди, прежде всего, апеллируют к своим священным правам сакральных правителей, осуществляющих на земле волю богов, то есть присвоение земли легитимизируется посредством не только силы, но и божественного права. Таким образом новоявленные правители присваивают себе то, что некогда боги даровали коллективу – право собственности на землю.
Самый простой и надёжный способ сделать человека счастливым – это сначала отобрать у него что-либо жизненно важное, а потом часть этого вернуть как щедрый дар. Именно так поступили и с землёй – отобранные поля и леса незамедлительно вернули обратно прежним владельцам в виде величайшей милости в обмен на обязательство делиться всем, что на этой земле будет произведено. Так в одночасье картина привычного мира перевернулась.
Борьба за землю становится квинтэссенцией существования человеческого общества.
Примечательно, что новоявленные короли, хотя и не прочь были поделиться своим священным правом на землю, очень неохотно с ней расставались, стараясь сохранить за собой возможность это право себе вернуть. Крестьяне больше никогда собственниками земли не являлись – отныне и навсегда эта привилегия у них была отобрана. С другой стороны, даже раздавая земли своим приспешникам, правители ограничивали их право этими землями распоряжаться. Те же, в свою очередь, стремились эти права закрепить.
Бенефиций – это даже не владение землёй, это пожалование за военную службу, остававшееся в распоряжении владельца только до тех пор, пока он копьём и мечём служил своему господину. Собственно, такое положение вещей не лишено логики – ведь, чтобы обучить воина, нужна целая жизнь, а для того, чтобы вывести его из строя достаточно одного удара.
Феод – это уже пожизненное владение, дарованное всё за ту же службу, но могущее быть передано по наследству, если наследники продолжали служить сеньору. Отобрать феод было возможно, но только в особых случаях и только по решению суда пэров.
Аллод – закономерный результат развития земельных отношений, абсолютное и полное право собственности на землю, передаваемое по наследству; оно было вырвано феодалами в результате долгой борьбы с королями, несмотря на отчаянное сопротивление последних.
Стоит отметить, что церковные землевладения так и не стали наследственными в силу высокой степени централизации духовной власти: все церковные должности, хотя и были пожизненными, оставались назначаемыми или выборными, но никак не наследственными, обеты же, даваемые служителями культа, препятствовали образованию кланов по родовому принципу.
В то же время сохранилось и безличное коллективное землевладения – земли монастырей и храмов, не принадлежащие конкретному лицу. В современном мире земля также часто объявляется народной или государственной, а частная собственность на землю рядовым гражданам, как правило, не дозволяется и реализуется в большинстве случаев в виде различных форм долгосрочной аренды или временного землепользования.
Земля и связанное с ней натуральное хозяйство оставалось самодостаточным до тех пор, пока могло удовлетворять потребности населения в продуктах питания, то есть практически бесконечно. Однако само по себе оно налагало определённые ограничения на перераспределения продукта производства – из крестьянского хозяйства невозможно получить больше, чем оно может произвести. Поэтому возникла потребность установить тотальный контроль за перераспределением материальных благ во всех сферах экономики. А, поскольку банальный грабёж с появлением централизованных государств и сложной системы международных и внутриполитических отношений себя исчерпал, для этого понадобились альтернативные средства. Таким средством стали деньги.
Деньги как таковые появились довольно давно, однако их массовому внедрению способствовала именно та часть общества, которая всесторонне стремилась получить исключительное право распоряжаться распределением материальных благ.
Возникновение денег как результата развития торговли – миф: торговля всегда была меновой, один товар менялся на другой в том соотношении, которое устраивало участников сделки; универсальным средством обмена были металлы или – иногда – шкуры животных и другие ценности. Собственно, функции первых денег выполняли металлические слитки, в первую очередь, из золота и серебра – не случайно названия денег первоначально соответствовали мерам веса: как то драхма, талант или марка.
Первым этапом монополизации права на производство денег стало установление особых меток в виде клейма на слитках, что формально как бы гарантировало качество металла и законность его происхождения, но в то же время ставило все остальные аналогичные слитки в неравное положение с теми, которые были отмечены клеймом правителя. Следующим этапом стало уменьшение веса слитков (впоследствии, при чеканке монет – уменьшение веса монет), то есть фактическое уменьшение содержания драгоценного металла при сохранении его номинальной стоимости. Внедрение в оборот денег из дешёвых сплавов и неметаллических (бумажных) денег, якобы обеспеченных золотом, способствовало объективному тотальному обесцениванию денежной массы, а, с другой стороны, привело к тому, что определённый круг людей, располагающих доступом к деньгам, может в обмен на ничего не стоящие цветные бумажки получать в неограниченном количестве реальные ценности и материальные блага.
При этом государство ревностно охраняет своё право на производство денег – если раньше правители в ряде случаев разрешали своим наиболее влиятельным подданным чеканить собственную монету, то теперь это право становится исключительно привилегией державы, а изготовление фальшивых денег ставится в один ряд с особо тяжкими преступлениями, такими как убийство, разбой и грабёж.
Безналичные деньги – высшая степень экономической абстракции, позволяющая оперировать, по сути, воздухом. При этом только государство может контролировать эти виртуальные потоки.
Собственно, безналичные деньги сделали принципы тотального и всеобщего налогообложения максимально реальными. Глобализация экономики и увеличение доли непроизводственного сектора привели к тому, о чём было сказано в начале раздела – перемещению центра тяжести социально-экономического взаимодействия от поземельных отношений к отношениям организационным. Первыми субъектами этих отношений стали ещё различные монашеские братства и рыцарские ордены. Не будучи привязанными к конкретному месту на карте, они в то же время имели в своём распоряжении земли с сельхозугодьями и природными ресурсами, крепости, порты, ремесленное производство. Они выступали как субъекты внутриполитических и международных отношений, подчиняясь в то же время верховной власти апостольского престола в Риме. Например, Орден Храма, могущественнейший из рыцарских орденов Средневековья, имел значительные владения в Англии, Франции и по всей Европе; Орден Святой Девы Марии Тевтонской вообще основал собственное государство в Прибалтике. И, конечно, эти организации имели в своём распоряжении неисчислимые богатства, позволявшие им конкурировать с могущественнейшими феодалами и даже королями.
Аналогичные структуры возникли и как продукт развития торгово-транспортных предприятий, таких, как Ганза – союз немецких городов, число которых доходило до двухсот и более. Ганза располагала портами, укреплёнными форпостами и собственными военно-морскими силами в Северной Европе. Крупнейшая ганзейская крепость располагалась в Висбю на острове Готланд. Также Ганза сумела основать дополнительные конторы в Брюгге (во Фландрии, ныне на территории Бельгии), в Бергене (Норвегия) и в Лондоне (Англия).
