Зоя Кирнозе - Литература и методы ее изучения. Системный и синергетический подход: учебное пособие
Обзор книги Зоя Кирнозе - Литература и методы ее изучения. Системный и синергетический подход: учебное пособие
Виктор Георгиевич Зинченко, Валерий Григорьевич Зусман, Зоя Ивановна Кирнозе
Литература и методы ее изучения. Системный и синергетический подход: учебное пособие
Посвящается памяти ВИКТОРА ГЕОРГИЕВИЧА ЗИНЧЕНКО
(29.03.1937-30.10.2009)
От кота Бахтина до ящиков Павича
25 ноября 1975 г. писатели России и творческое объединение критиков и литературоведов организовали встречу по случаю 80-летия Михаила Михайловича Бахтина (1895–1975). В пригласительном билете он был скромно назван литературоведом, а само мероприятие приурочено к дате его смерти. Недлинный список планируемых выступлений содержал имена С.С. Аверинцева, В.В. Иванова, С.Л. Лейбовича, В.В. Кожинова и Г.М. Фридлендера.
Серый осенний день и подчеркнутая будничность события не предполагали многолюдства. В малый зал Центрального Дома литераторов пропускали строго по приглашениям. И хотя книги М.М. Бахтина «Проблемы поэтики Достоевского» (1972) и «Творчество Франсуа Рабле» (1965) уже получили признание в отечественной и мировой науке, подлинный масштаб личности ученого в России оставался неизвестным. Власть настораживала и биография Бахтина, и его подозрительная теория «диалогизма», где в качестве Третьего, Нададресата признавался не только суд истории, но также и Бог, Совесть. Проведший большую часть жизни в изгнании, в Казахстане и в провинциальном Саранске, где был допущен читать лекции на заочном отделении, студенты и преподаватели которого по лени или осторожности избегали профессора, обвиненного в контрреволюционной деятельности, Бахтин неохотно открывал свои мысли случайным собеседникам. Дотошные «бахтиноведы» имели немного случаев рассказать о личных контактах с философом, совершившим настоящий переворот в литературоведческой науке.
На вечере памяти Бахтина, организованном через несколько лет после его переезда из Саранска в московскую больницу, а затем и в дом престарелых в городе Климовске, С.С. Аверинцев и В.В. Иванов впервые в полный голос сказали о гениальности Бахтина. Но наибольшее впечатление произвела речь В.В. Кожинова, посетившего Бахтина в домашней обстановке. Вели разговоры о высоких материях, о мифоритуальной традиции карнавала, о загадочном характере поэтики Достоевского. Но загадочность В.В. Кожинов подметил и в самом Бахтине, вдруг прервавшем разговор и пристально глядевшем на спрыгнувшего с подоконника кота:
– О чем Вы задумались, Михаил Михайлович?
– О коте. Потому что столько ученых знают о мыслях Рабле или Шекспира, а я не могу понять непредсказуемого кота.
Любопытно, что почти те же слова сказал другой гений XX века – физик Илья Пригожин, соединивший рассуждение о коте с загадкой живой жизни. Ибо вопреки логичности и исчерпанности любой схемы, воплотившейся в самую современную систему, остается загадочным и до конца непредсказуемым все живое, «вечно зеленое древо жизни», как и смысл великих произведений литературы.
Именно о смысле – самой трудной философской категории – размышлял и Виктор Георгиевич Зинченко, обдумывавший систему «литература», в которой порождается смысл. Смысл по-своему осознается в истории теории литературы XX–XXI вв. Так, в романе классика постмодернизма Милорада Павича «Ящик для письменных принадлежностей» смысл спрятан в ящиках каталога и кодах Интернета и лишь демонстрирует окончательную неразгаданность смысла и бытия.
Этот роман М. Павича «имеет два завершения – одно в книге, другое в Интернете». В бумажной версии романа Павич указал электронный адрес для активных и увлеченных созданием собственных текстов читателей. В сети Интернет может возникать совершенно другой финал романа. Павич сознательно переуступает читателю функцию творца. Аналогичный ход делает и другой классик постмодернизма Ален Роб-Грийе, один из ключевых авторов Нового романа. В книге «Романески» он утверждает, что «каждый видит свою собственную действительность». Происходит «возвращение зеркала».
В литературе постмодернизма проза имеет «нелинейную интертекстуальную структуру». Наличие общего смысла в ней не исключается, но его нахождение читателем не обязательно. В постмодернистском тексте автора интересует прежде всего процесс повествования, а не его смысловой итог. «Роман», пишет Роб-Грийе, «занят не выражением, а поиском», «роман не ставит своей целью кого-то информировать». Он сам образует действительность и «также постоянно ставит все под вопрос».
Постмодернистский автор работает над порождением текста, создаваемого приемами самыми сложными, как это происходит, к примеру, у Павича, у которого проза постоянно хаотизируется, порождая саморегулирующееся свойство и переходя в новое качество через синергетический скачок. Однако при всей сложности постмодернистской и вообще любой системы, ни одна из них не может решить загадку живой природы.
Применительно к изучению литературы в ее системных качествах старый нерешенный вопрос заключается в попытке понять, как слово, становясь образом, начинает воздействовать на природу человека. И хотя общее определение художественной литературы давно известно и даже зафиксировано в школьных учебниках, оно остается спорным, побуждающим к размышлению. Соединение буквы, «литеры» с художественностью принадлежит скорее сфере декларации. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках остается до конца нерешенной. Спор филологов-лингвистов и литературоведов о соотношении «текста» и «художественного произведения» продолжается.
У М.М. Бахтина уже рассматривалась проблема текста в лингвистике и в литературоведении. Выше текста он ставит произведение как эстетический факт, в котором смысл персоналистичен, «в нем всегда есть вопрос, обращение и предвосхищение ответа…».
Над этой же проблемой размышлял в последние дни своей жизни и один из авторов книги о литературе и методах ее изучения – Виктор Георгиевич Зинченко. Он определял литературу как особую фазу текста, в котором вследствие синергетического скачка рождается новый смысл. Рождение это происходит исключительно благодаря присутствию автора в тексте. Именно поэтому текст переходит в литературное произведение. В этом заключается замысел и главный вывод книги о синергетическом подходе к методам изучения литературы.
Здесь же итог многолетних занятий проблемами межкультурной коммуникации. Биография В.Г. Зинченко и его научная деятельность во многом связаны с Одессой, где он родился и получил образование: окончил с медалью школу, поступил на филологический факультет в университете, в котором прошел все должности от лаборанта до заведующего кафедрой и декана.
И хотя В.Г. Зинченко с юности интересовался историей и литературой, это не мешало ему также увлекаться логикой и математикой, что особенно проявлялось в последние годы жизни. После защиты диссертации о чешском романе он опубликовал ряд работ по истории и теории литературы. Последними из них стали «Словарь по межкультурной коммуникации» и предлагаемая книга «Литература и методы ее изучения. Системно0синергетический подход». Она подводит итог научных поисков В.Г. Зинченко и его жизни.
Введение
Второе издание учебного пособия опирается на идеи предшествующей книги, рассматривающей методы изучения литературы в соотнесенности с системным подходом.
Взаимодействие гуманитарных и естественных наук – важнейшая особенность современной научной парадигмы. По утверждению академика B.C. Стёпина, «историзм объектов современного естествознания и рефлексия над ценностными основаниями исследования» сближают естественные и социально-гуманитарные науки. Их противопоставление, «справедливое для науки XIX в., в наше время (…) во многом утрачивает свою значимость»[1]. В книгу вводится представление о системно-синергетической парадигме как модели постановки проблем и их решений в сфере точных и гуманитарных наук (Т. Кун). Выявление системного качества, нелинейного рационализма, общих принципов поведения систем при различной природе составляющих их элементов требует особого понятийного аппарата и особой терминологии. Системно-синергетическая парадигма порождает новые вопросы и новый стиль научного мышления.
Новым моментом в книге стало представление о системе «литература». Авторы исходили из способности литературы к саморегуляции, которая изучается в рамках системного подхода, и к саморазвитию, которое изучается синергетикой[2]. Отсюда кажущаяся экстравагантность подзаголовка книги – «Системно-синергетический подход».
Синергетическая парадигма – общая модель мировидения, понимания и оценки действительности. Синергетика – фундаментальное направление современного научного мышления, имеющее междисциплинарный характер и объединяющее естественно-научное и гуманитарное знание; теоретическая основа естественных и гуманитарных наук, связанная с идеями системности, нелинейности, нестабильности и способности систем к самоорганизации. Представляется, что система «литература» – сложная, нестабильная, нелинейная система, способная к самоструктурированию, саморегуляции, самовоспроизведению[3].
