Василий Шукшин - Демагоги
Василий Шукшин - Демагоги краткое содержание
Шукшин Василий
Демагоги
Василий Шукшин
Демагоги
Солнце клонилось к закату. На воду набегал ветерок, пригибал на берегу высокую траву, шебаршил в кустарнике. Камнем, грудью вперед, падали на воду чайки, потом взмы-вали вверх и тоскливо кричали.
Внизу, под обрывистым берегом, плескалась в вымоинах вода. Плескалась с таким звуком, точно кто ладошками при-шлепывал по голому телу.
Вдоль берега шли двое: старик и малый лет десяти -- Петька. Петька до того белобрыс, что кажется: подуй ветер сильнее, и волосы его облетят, как одуванчик.
Старик нес на плече свернутый сухой невод.
Петька шел впереди, засунув руки в карманы штанов, по-сматривал на небо. Время от времени сплевывал через зубы.
Разговаривали.
-- ... Я ему на это отвечаю, слышь: "Милый, говорю, че-ловек! Ты мне в сыны три раза годишься, а ты со мной так разговариваешь". -- Старик подкинул на плече невод. Он страдал глухотой, поэтому говорил громко, почти кричал. -- "Ты, конечно, начальство!.. Но для меня ты -- ноль без па-лочки. Я охраняю государственное учреждение, и ты на меня не ори, пожалуйста!"
-- А он что? -- спросил Петька.
-- А?
-- А он что на это?
-- Он? "А я, -- говорит, -- на тебя вовсе не ору". Тогда я ему на это: "Как же ты на меня не орешь, ежели я все слышу! Когда на меня не орут, я не слышу".
-- Ха-ха-ха! -- закатился Петька.
Старик прибавил шагу, догнал Петьку и спросил, тоже улыбаясь:
-- Чего ты?
-- Хитрый ты, деда!
-- Я-то? Меня если кто обманет, тот дня не проживет. Я сам кого хошь обману. И я тебе так скажу...
Под обрывом, в затоне, сплавилась большая рыбина; по воде пошли круга.
Петька замер.
-- Видал?
Старик тоже остановился.
-- Здесь рыбешка имеется, -- негромко сказал он. -- Только коряг много.
Петька как зачарованный смотрел на воду
-- Вот такая, однако! -- Он показал руками около метра.
-- Талмешка... Тут переметом. Или лучить. Неводом тут нельзя -- порвешь только. -- Старик тоже смотрел на воду. Он был длинный, сухой, с благообразным, очень опрятным свежим лицом. Глаза молодые и умные.
Еще сплавилась одна рыбина, опять по воде пошли круги.
-- Ох ты! -- тихонько воскликнул Петька и глотнул слюну. -- Может, попробуем?
-- А? Нет, порвем невод, и все. Я тебе точно говорю. Я эти места знаю. Здесь одна девка утонула. Раньше еще, когда я молодой был.
Петька посмотрел на старика.
-- Как утонула?
-- Как... Нырнула и запуталась волосами в коряге. У нее косы сильно большие были.
Помолчали.
-- Деда, а почему так бывает: когда человек утонет, он лежит на дне, а когда пройдет время, он выплывает наверх. Почему это?
-- Его раздувает, -- пояснил дед.
-- Ее нашли потом?
-- Кого?
-- Девку ту.
-- Конечно. Сразу нашли... Вся деревня, помню, смот-реть сбежалась. -Дед помолчал и добавил задумчиво: -- Она красивая была... Марья Малюгина.
Петька глядел на воду, в которой притаилась страшная коряга.
-- Она здесь лежала? -- Петька показал глазами на берег.
-- Где-то здесь. Я уже забыл теперь. Давно это было.
Петька еще некоторое время смотрел на воду.
-- Жалко девку, -- вздохнул он. -- Ныряет в воду, и косы зачем-то распускать. Вот дуреха!
-- А?
-- Я про Марью.
-- Хорошая девка была. Шибко уж красивая.
Шумела река, шелестел в чаще ветер. Вода у берегов по-розовела -солнце садилось за далекие горы. Посвежело. Ве-тер стал дергать по воде сильнее. Река наершилась рябью.
-- Пошли, Петра. Ветер подымается. К ночи большой бу-дет: с севера повернул.
Петька, не вынимая рук из карманов, двинулся дальше.
-- Северный ветер холодный. Правильно?
-- Верно.
-- Потому что там Северный Ледовитый океан.
Дед промолчал на это замечание внука.
-- Деда, а знаешь, почему наша речка летом разливается? Другие весной -- нормально, а наша в середине лета. Знаешь?
-- Почему?
-- Потому что она берет начало в горах. А снег, сам пони-маешь, в горах только летом тает.
-- Это вам учительша все рассказывает?
-- Ага.
-- Она верно понимает. Какие теперь люди пошли! Ей небось и тридцати нету?
-- Это я не знаю.
-- А?
-- Не знаю, говорю!
-- Ей, наверно, двадцать так. А она уж столько понимает. Почти с мое.
-- Она умная. -- Петька поднял камень и кинул в воду. -- А я на руках ходить умею! Ты не видел еще?
-- Ну-ка...
Петька разбежался, стал на руки и... брякнулся на задницу.
-- Погоди! Еще раз!!!
Дед засмеялся.
-- Ловко ты!
-- Да ты погоди! Глянь!.. -- Петька еще раз разбежался и снова упал.
-- Ну будет, будет! -- сказал дед. -- Я верю, что ты уме-ешь.
-- Надо малость потренироваться. Я же вчера только на-учился. -- Петька отряхнул штаны. -- Ну ладно, завтра покажу.
... Подошли к месту, где река делает крутой поворот. Вода здесь несется с бешеной скоростью, кипит в камнях, пенится.
Здесь водятся хариусы.
Разделись. Дед развернул невод и первым полез в воду. Вода была студеная. Дед посинел и покрылся гусиной кожей.
-- Ух-ха! -- воскликнул он и сел с маху в воду, чтобы сра-зу притерпеться к холоду.
Петька засмеялся.
-- Дерет?
Дед фыркал, крутил головой, одной рукой выжимал бо-роду, а другой удерживал невод.
-- Пошли!
Поставили палки вертикально и побежали, обгоняя тече-ние. Невод выгнулся дугой впереди них и тянул за собой. Петька скользил по камням. Один раз ухнул в ямку, выско-чил, закрутил головой и воскликнул, как дед:
-- Ух-ха!
-- Подбавь! -- кричал дед.
Вода доставала ему до бороды; он подпрыгивал и плевался. Вдруг невод сильно повлекло течением от берега вглубь. Петька прикусил губу, изо всех сил удерживая его.
-- Держи, Петра! -- кричал дед. Вода заливала ему рот.
Петька напрягал последние силы.
Голова деда исчезла. Невод сильно рвануло. Петька упал, но палку из рук не выпустил. Его нанесло на большой ка-мень, крепко ударило. Петька хотел ухватиться одной рукой за этот камень, но рука соскользнула с его ослизлого бока. Петьку понесло дальше.
Он вытянул вперед ноги и тотчас ударился еще об один камень. На этот раз ему удалось упереться ногами в камень и сдержать невод.
Огляделся -- деда не было видно. Только на короткое мгновение голова его показалась над водой. Он успел крик-нуть:
-- Ноги! Дер... -- И опять исчез под водой.
Невод сильно дергало. Петька понял: ноги деда запута-лись в неводе. Петька согнулся пополам, закусил до крови губу и медленно стал выходить на берег. Упругие волны били в грудь, руки онемели от напряжения. Петька сморщился от боли и страха, но продолжал медленно, шаг за шагом, то и дело срываясь с камней, идти к берегу и тащить невод, на другом конце которого барахтался спутанный по ногам дед.
... Дед был уже без сознания, когда Петька выволок его на берег.
-- Деда! А деда!.. -- звал Петька и плакал. Потом принял-ся делать ему искусственное дыхание.
Деда стало рвать водой. Он корчился и слабо стонал.
-- Ты живой, деда? -- обрадовался Петька.
-- А?
Петька погладил деда по лицу.
-- Нагружался я до смерти, деда.
Дед закрутил головой.
-- Звон стоит в голове. Чего ты сказал?
-- Ничего.
-- Ох-хох, Петра... Я уж думал, каюк мне.
-- Напужался?
-- А?
-- Здорово трухнул?
-- Хрен там! Я и напужаться-то не успел.
Петька засмеялся.
-- А я-то гляжу, была голова -- и нету.
-- Нету... Бодался бы я там сейчас с налимами. Ну, исто-рия. Понос теперь прохватит, это уж точно.
-- И напужался ж я, деда! А главное, позвать некого.
-- А?
-- Ничего. -- Петька смотрел на деда и не мог сдержать смех -- до того был смешным и растерянным дед.
Дед тоже засмеялся и зябко поежился.
-- Замерз? Сейчас костерчик разведем!
Петька принес одежду. Оделись. Затем набрал сухого ва-лежника, поджег. И сразу ночь окружила их со всех сторон высокими черными стенами.
Громко трещал сухой тальник, далеко отскакивали крас-ные угольки. Ветер раздувал пламя костра, и огненные космы его трепались во все стороны.
Сидели, скрестив по-татарски ноги, и глядели на огонь.
-- ... А как, значит, повез нас отец сюда, -- рассказывал дед, -- так я -- слышь? -- залез на крышу своей избы и горь-ко плакал. Я тогда с тебя был, а может, меньше. Шибко уж неохота было из дома уезжать. Там у нас тоже речка была, она мне потом все снилась.
-- Как называется?
-- Ока.
-- А потом?
-- А потом -- ничего. Привык. Тут, конечно, лучше. Тут же земли-то какие. Не сравнить с той. Тут земля жирная.
Петька засмеялся.
-- Разве земля бывает жирная?
-- А как же?
-- Земля бывает черноземная и глинистая, -- снисходи-тельно пояснил Петька.
-- Так это я знаю! Черноземная... Чернозем черноземом, а жирная тоже бывает.
-- Что она, с маслом, что ли?
-- Пошел ты! -- обиделся дед. -- Я ее всю жизнь вот этими руками пахал, а он мне будет доказывать. Иная земля, если ты хочешь знать, такая, что весной ты посеял в нее, а осенью получаешь натуральный шиш. А из другой, матушки, стебель в оглоблю прет, потому что она жирная.
