Эрик Дэвис - Техногнозис: миф, магия и мистицизм в информационную эпоху
Возможно, самым известным примером современной виталистской технологии является оргонная камера доктора Вильгельма Райха. Райх верил в то, что оргазмы могут сделать жизнь лучше, и его потрясшее старые основы исследование о мышечных причинах беспокойств и неврозов заложило новые основы для множества современных школ телесно-ориентированной терапии. Райх, кроме того, верил, что пульсирующие голубоватые частицы, которые он наблюдал в высококачественные оптические микроскопы в 1940-х годах, — это бионы, элементарные частицы нового вида энергии, жизненной силы, которую Райх назвал «оргоном». Райх полагал, что пульсирующие волны оргонной энергии пронизывают Вселенную и что они могут быть пойманы в камеру, которую он построил из чередующихся слоев органического и неорганического материала. Оргон, пойманный в такую камеру, может исцелять рак и создавать слабый электрический ток. Но хотя некоторые люди и по сей день молятся на приспособление Райха, в Управлении по контролю за продуктами питания и лекарствами этими оргонными аккумуляторами были впечатлены не более чем теорией оргазма их изобретателя. В 1950-х годах федералы арестовали и уничтожили оборудование Райха, сожгли его книги и бросили доктора в тюрьму за неуважение к суду. Он умер там через пять лет сломленным человеком, убежденным в том, что Христос был посланцем космического оргона и что НЛО крадут жизненную энергию Земли.
Хотя большинство западных врачей продолжают отвергать идею биоэнергии, многие из них начали признавать действенность альтернативных методов терапии, таких как акупунктура, дыхательные практики, визуализация и пострайховские телесно-ориентированные практики. Эти практики в значительной степени связаны с архетипом живого и сообщающегося биополя — поля психической энергии, которое может быть извлечено и направлено в нужное русло по воле пациента и врача. Технокультурный парадокс состоит в том, что на Западе это древнее представление о витальной душе уцелело во время владычества редукционистской медицины частично в выражениях и даже технологиях, связанных с электричеством, которое поэтому сохранило известный еретический заряд и сохраняет его по сей день. Хотя немногие врачи, практикующие альтернативную медицину, действительно используют сегодня электричество, электрические токи и магнитные поля обеспечили плодотворные и весьма расплывчатые аналогии для энергетических, психологических, духовных и эротических измерений жизни, с которыми сегодняшние целители все больше считаются в разрабатываемых ими методах.
Но сегодня, как кажется, природа может все отыграть назад. Сегодня тело обычного человека купается в какофонии слабых магнитных полей, генерируемых устройствами на батарейках, микроволновыми передатчиками, системами безопасности в аэропортах и почти повсеместным фоновым шумом, исходящим из электросети, питающей радиоприемники, телевизоры, стереосистемы и компьютеры. Значительное число людей как внутри, так и вне сообщества альтернативных лекарей стало подозревать, что некоторые из этих электромагнитных излучений, в особенности низкочастотные волны, оказывают слабо уловимые, но вредные эффекты на биологические процессы и поведение. Существует большое количество спорных и противоречивых исследований, указывающих на возможность возникновения целого ряда расстройств: от глубокой депрессии до подавления иммунной системы, появления больных лейкемией детей у родителей, живущих возле мощных ЛЭП или проводящих целые дни напротив видеотерминалов. Хотя большинство ученых описывают эти страхи как «ЛЭП-паранойю», эти ученые — часть системы, ставящей физику над сознанием и жизненной силой и на целое столетие маргинализовавшей исследования в области биоэнергетики. Результатом стало то, что даже самые практичные и законопослушные исследователи «электрического загрязнения окружающей среды» автоматически оказываются в сумеречной зоне, окружающей представления об электромагнетизме, где скитаются призраки паранойи и заговоров.
Некоторые мистики также проявляют беспокойство. Одно из самых мрачных писаний на тему «электрозагрязнения» принадлежит перу Уильяма Ирвина Томпсона, чьи исполненные мощи тексты с легкостью преодолевают коварные воды между наукой, мифом и историей культуры. Одна из наиболее эксцентрических его идей связана с современным статусом нашего «электрического тела», которое, как считает Томпсон, играет роль своего рода тончайшей энергетической брони, защищающей физическую реальность от ужаса, хаоса и всепожирающих фантазмов астрального плана. Поскольку сегодня мы подвергаем бомбардировке свои вибрирующие эфирные скафандры «электронным шумом» из сверхнизких частот и микроволн и даже усугубляем ситуацию, используя изменяющие сознание препараты, искусственное медиаокружение ну и, конечно же, громкую музыку, «астральный план просачивается в изношенный и рваный физический план»40. Поскольку наше эфирное тело в дырах, а техники навигации по астральному царству давно забыты, культура постмодерна в своих играх направляется прямиком в мрачное чрево коллективной галлюцинации.
Согласно Томпсону, вампиризм в отношении нашего эфирного тела достигает своего апогея в перчатках, костюмах и шлемах виртуальной реальности — устройствах, которые дают зеленый свет тотальной электромагнитной колонизации энергетического и астрального тел (что, по Томпсону, одно и то же). Но в то время как некоторые видят в скрещении виртуального и энергетического тел извращение, даже дьявольщину, другие полагают, что это акт почти ангелический. Одна из наиболее захватывающих и потрясающих технологий виртуальной реальности — «Осмос», электронная установка класса хай-энд, созданная канадцем Чаром Дэвисом в середине 1990-х годов. Используя те же графические программы, которые оживили динозавров в «Парке юрского периода», запущенные на оборудовании SGI, обыкновенно используемом для дорогих научных программ и военных симуляторов, «Осмос» проглатывает участников, тщательно укутанных в электронные одежды, и погружает их в осязаемый, сияющий, глубоко проработанный волшебный мир тропических лесов, темных прудов и зеленых крон. Используя эффекты пространственного удвоения и трюки со светом, «Осмос» создает полное ощущение прогулки в лесах. Многие «ныряльщики» чувствовали себя одновременно развоплощенными и во плоти, напоминая сами себе ангелов, двигающихся с животной грацией. Некоторые ныряльщики выходили из пестрой и вибрирующей вселенной пикселов, рыдая или застывая в трансе; другие сравнивали свои путешествия с осознанными сновидениями или внетелесным опытом.
Благодаря своей одновременно интуитивно понятной и утонченно виртуальной эстетике, «Осмос» — блестящий пример того, как технологическое окружение может симулировать нечто, подобное анимистическому проникновению в Мировую душу, органическим видениям, сила и эффект которых зависят от горения эфирного огня. Указав на возможности исцеляющего использования виртуальной реальности, «Осмос» также напоминает, насколько близки мы с электроникой, в зрении и слухе, телесно и психически. Наш язык источает электромагнетические метафоры. Мы говорим о магнетических личностях и линиях жизни, о дурных вибрациях и отключке, о разрядке и необходимости подзарядиться. Излучает ли тело поляризованную энергию или нет, наше «я» сегодня стянуто второй, электромагнитной кожей.
Призраки спектра
В середине XIX столетия электричество испытало почти алхимическую трансформацию, которая вызвала изменения в современном обществе. Медиумом, ответственным за этот революционный скачок, был мозг некоего Сэмюэля Морзе, человека, который, как отмечают историки техники, имел довольно грубое представление о тайнах электромагнетизма. Но хотя Морзе и не хватало усидчивости одержимого, столь распространенной в первые годы электрических изобретений, он был, вне всякого сомнения, благословлен с самого начала грозным озарением свыше: раз электрический ток может скользить по проводам, то «мысль может быть… мгновенно передана электричеством на любое расстояние»41. Эфирный огонь следовало раздуть, превратив его в еще более бестелесную сущность. Энергия испарилась, превратившись в информацию, и это коренным образом изменило способ отражения человеческого в технологическом.
Убедив Конгресс ссудить 30.000 долларов на проект, Морзе протянул провод между Балтимором и Вашингтоном, округ Колумбия. Первое официальное сообщение, переданное этой линией в 1844 году состояло из странного пророческого изречения: «Что Бог приуготовил!» Эта фраза была предложена дочерью представителя американского патентного бюро, хотя сам Морзе наверняка испытывал то же чувство. Помимо того что он был сыном верного евангелиста, он также пожаловал добрую долю своего значительного состояния церквям, семинариям и миссионерским обществам. Первое телеграфное сообщение может быть прочитано и как страстный вопрос, и как крик ликования, и сегодня мы знаем ответ: Бог приуготовил — или, скорее, человек приуготовил в своем подражании Богу — пришествие информационного века.
