Пьер Шоню - Цивилизация Просвещения
После века Элюйяров и Мутисов — век caudillos (каудильо). Нельзя сохранить все, порой бывает полезно на время оставить отдаленную провинцию.
Этот взрыв географических «границ» не должен заслонять от нас сути. Истинная «граница» Европы эпохи Просвещения обращена внутрь. Это граница распространения научно-технической мысли; она предполагает наличие множества читающих и обменивающихся идеями: 90 % умеющих читать, 95–98 % работающих в области экспериментальной науки живут в областях густонаселенной центральной оси. Европу эпохи Просвещения можно назвать великой лишь под определенным углом зрения; по сути, это достаточно сжатая Европа, в которой возросла интенсивность общения. С точки зрения пространства — чуть более 1 млн. кв. км, плотность населения — около 50 человек, несколько сотен тысяч человеческих существ, опирающихся на потенциальный резерв в 50 млн. человек. Европа объединяется вокруг этого ядра. Восемьдесят процентов того, что следует реально учитывать. Эта реальность не ускользнула ни от Фридриха II, ни от Екатерины Великой. Но где проходит граница? Подлинные размеры Европы эпохи Просвещения могут быть восприняты лишь во всемирном масштабе, в сравнении с хронотопами других цивилизаций и культур. Некоторое равновесие установилось во второй половине XVI века с завершением начатого христианским крайним Западом всепланетного процесса соединения независимых универсумов-анклавов, до той поры деливших человеческий мир на соответствующее количество областей, замурованных каждая в своей автономной судьбе, — нам уже доводилось объяснять, как это произошло.
С середины XVI века изоляция прервана. С 1550— 1570-х годов общий объем товарообмена между Европой и ограниченной частью других частей света достигает максимума. Медленный рост в 1560-х — 1610—1620-х годах, спад с 1610 по 1640 год, новый подъем с 1640-х по 1660—1670-е. Никакого заметного оживления до конца XVII века. Изменение характера торговли происходит в середине XVIII века.
С 1400 по 1600 год товарообмен между Европой lato sensu и остальным миром вырос в сто раз. С 1750 по 1800-й — от силы в десять. С середины XVI — начала XVII века до начала — середины XVIII века подъем в одних областях практически нивелирован спадом в других. Уровень 1680 года в общем и целом уступает уровню, достигнутому к 1600-му. Подъем 1680—1720-х тем более впечатляет, что отчасти связан с наверстыванием упущенного. Соотношение между Европой-цивилизацией и «культурами остального мира» до середины XVIII века остается таким же, как во второй половине XVI века. Общения достаточно, для того чтобы знать друг о друге и чтобы наблюдалось влияние в сфере представлений и идей. Китай занимает Европу с 1680-х годов. И тем не менее Европа остается на берегу: Азия нетронута, Африку хулят, но не вторгаются в нее.
Остается Америка, излюбленная область Европы вне Европы, область владений, освоенных благодаря Конкисте, и «границы» по ту сторону Атлантики, где осуществляется изменение ландшафта, взаимоотношений между человеком и землей, сравнимое с тем, которое русские, немцы и поляки осуществляют на дунайской равнине и на южной границе северных лесов. Поначалу есть лишь две империи, империи средиземноморской Европы — Португалия и Испания. Голландская экспансия берет разгон в самом конце XVI века. Усилия Англии и Франции приобретают систематический характер только в XVII веке. В 1680 году эта хронология по-прежнему в силе. В руках голландцев, французов и англичан находятся важные торговые сети, они располагают постоянными базами в Америке, в Индийском океане, в Нусантаре.
С 1670 по 1680 год голландцы на постоянной основе занимают шесть торговых факторий на Малабарском и Коромандельском берегах: Коломбо и Джафна обеспечивают доступ к западному и южному побережью Цейлона; в 1638 году захвачен Маврикий. Малакка контролирует выход к китайским морям и торговлю пряностями, Формоза, побережье которой отчасти находится под контролем, уравновешивает влияние португальского Макао, 10 % территории Явы находятся под тщательным наблюдением, эффективность контроля над Молуккскими островами обеспечивается ежегодными соглашениями; осторожные контакты японцев с европейцами в районе Нагасаки — заслуга филиала Объединенной Ост-Индской компании, влияние которой с 1602 года непрерывно растет. Португальцы, помимо прочего, остаются в Гоа и Макао, во многих местах на острове Тимор и на крайнем востоке Нусантары. Англичане, с 1660 года обосновавшиеся в Бомбее, с 1626-го ищут возможность закрепиться на Коромандельском берегу. В 1639 году правитель маленького княжества Виджайянагар предоставляет им концессию в Мадрасе; там основывается форт Сент-Джордж. Тем не менее все попытки британской Ост-Индской компании закрепиться в районе Бенгальского залива в XVII веке терпят крах. Один за другим захватываются Газипур, Баласор, Хугли, Патна и Касимбазар, но затем их приходится покинуть. Франция обосновалась на Реюньоне (1638–1639), но в конце концов потерпела неудачу на южном побережье Мадагаскара (Форт-Дофин). Чандернагор захвачен в 1673 году, Пондишери — в 1688-м. Тем не менее голландская Ост-Индская компания контролирует 75–80 % прямого морского сообщения между Европой и Азией, включая Нусантару. Остаток, с трудом исчислимый, но год от года уменьшавшийся, составляли товары, которые продолжали просачиваться по традиционному пути фелюг индийских арабов через левантийские фактории: эта торговля, процветавшая примерно до 1620 года, теперь практически никого не интересует, кроме контролируемого турками Восточного Средиземноморья, — то есть греческих моряков и армянских торговцев.
В Африке устанавливается морское господство над Гвинейским заливом, на территории государства Баконго и Софалы создаются базы для работорговли. Населенные караибами Малые Антильские острова, покинутые испанцами, были поделены между французами, англичанами и голландцами. Две крупные бреши: англичане с 1658 года обоснуются на Ямайке, французы постепенно захватывают западный берег Эспаньолы, прикрываясь «береговыми братьями», признанными Рисвикскими соглашениями 1697 года. То и дело появляются скандинавы, голландцы закрепляются на Кюрасао, Арубе, Тобаго. Англичане, голландцы и французы все активнее совершают набеги на дикое побережье Гайаны. Англичане фактически занимают 15–20 тыс. кв. км неосвоенных земель от Новой Англии до Каролины, которые они с помощью нескольких тысяч негров с юга своими руками сделали пригодными для посадки ржи, табака, индиго. Нонконформисты всех мастей, в том числе шотландцы, немногочисленные голландцы, оставшиеся в Новом Амстердаме из-за краха Вест-Индской компании, и немцы. На севере французы занимают 2 тыс. кв. км в долине реки Святого Лаврентия и преодолевают огромные расстояния в ходе торговли с индейцами.
Все это, в конце концов, мало чего стоит. Английская Америка немногим больше Северной Ирландии, этой близлежащей полупустыни, которую как раз начинают осваивать шотландские горцы-пресвитериане. Новая морская Европа грезит заморскими территориями, но прежде всего ей нужен контроль за надежными путями, а на островах — 15–20 тыс. кв. км вулканической почвы под плантации, которые возделывались усилиями вывезенных из Африки негров. Чтобы было чем обеспечивать дополнительное количество сахара там, где уже не хватает меда, то есть в густонаселенной части Европы (на востоке, в России, его еще хватает), — поставки новых красителей и искусственный рай тютюнного листа… В том, что касается географического продвижения, густонаселенная Европа — поздний ребенок эпохи Просвещения и индустриальной эры. В 1680 году иберийцы оставались далеко впереди, и даже в 1780-м кто посмел бы сказать, что испанская империя не в силах соперничать с Old British Empire[29] обширностью территории и богатством?
Эти империи — морские пространства, земельные пространства, товарообмен и люди. Прежде всего — морские пространства. Это ключевое понятие. Именно вокруг трапециевидной части Атлантического океана, вытянутого вдоль меридианов, вокруг двух треугольников в Индийском океане и трапеции в Тихом формировались в XVI веке иберийские империи. Так было в середине XVI века, так будет и в конце XVII. До середины XVIII столетия все оставалось неизменным. Голландцы усвоили португальские уроки. Их меридиональная Атлантика, их Индийский океан немного более обширны, немного более изрезаны, чем португальские владения XVI века; у англичан между Европой и Америкой был свой трапецеидальный Атлантический океан, расположенный севернее и значительно более обширный. Атлантика, соединяющая Кадис с Америкой, насчитывает 20 млн. кв. км, меридиональная Атлантика между Лиссабоном, Африкой и Бразилией — 15 млн. кв. км. Северная Атлантика англичан и французов — это тоже 15–20 млн. кв. км. Атлантика, освоенная к концу XVI века, имела площадь 30 млн. кв. км — цифра умеренная и в то же время впечатляющая. Площадь Атлантики, которую бороздили корабли в 1680—1750-е годы, с учетом взаимных наложений можно оценить самое большее в 40 млн. кв. км (восемнадцать Средиземных морей). На рубеже XVI–XVII веков иберийцами было освоено 35–40 млн. кв. км. Век спустя голландцы и англичане добавили к уже известным водным пространствам самое большее 10 млн. кв. км — даже с учетом Тихого и Индийского океанов. Через два столетия после великих открытий эпохи Возрождения география известных морей почти не изменилась. Корабли европейцев никогда не выходили за пределы нескольких широких мореходных коридоров, общая протяженность которых едва ли достигала миллионов квадратных километров.
