Пьер Шоню - Цивилизация классической Европы
П. Шоню, развивая идеи Ф. Броделя и Э. Лабрусса, сыграл большую роль в формулировании основной методологической парадигмы школы «Анналов», характеризующейся оппозицией «структура — конъюнктура». Это пришлось на шестидесятые годы, период так называемой «структуралистской атаки» на историю. Один из важнейших принципов структурализма: примат отношений над элементами в системе — определил внутреннюю логику «Цивилизации классической Европы». Предлагаемая читателю книга представляет европейскую цивилизацию как диалог культур, пространственную конфигурацию которого передает парадоксальная, восходящая к Николаю Кузанскому формула: «Окружность — нигде, центр — повсюду». Формула Шоню отчетливо выразила подвижность, условность, открытость цивилизационных границ вкупе с отсутствием идеального образца, общеевропейского культурно-исторического типа, степень соответствия которому удостоверяла бы причисление либо непричисление тех или иных национальных компонентов к Европе. Критерием принадлежности к цивилизации, согласно формуле Шоню, может служить только вовлеченность в культурный диалог.
Чем только не аргументировалась идея особой «русской цивилизации»! Мыслящее историческую жизнь исключительно через призму антитезисов и синтезов псевдопатриотическое сознание, лелея ощущение инаковости относительно благоразумной Европы, иной раз горделиво упивается в отечественной истории всплесками особого «русского бунта, бессмысленного и беспощадного». Знай, мол, наших! Типология массовых движений классической Европы способна лишить нашу историческую память этой отдающей некоторым мазохизмом иллюзии: степень «бессмысленности и беспощадности» многочисленных европейских жакерий, «бесцельных, безудержных и безнадежных», по выражению П. Шоню (см. гл. 2 настоящего издания), ни в чем не уступает милому национальной гордости русскому бунту. Впрочем, французский историк и не посягает на самобытность национальных культур, составляющих «европейский концерт».
Исходная концептуальная схема Шоню никак не предполагает постановки вопроса о соответствии России какому-то единому европейскому культурно-историческому типу, с точки зрения структурного подхода важен не тип, а отношение. Учитывая очевидную вовлеченность России в цивилизационный процесс классической Европы, в самые разнообразные аспекты европейского культурного диалога, автор рассматривает Россию долгого XVII в. как неотъемлемую часть Европы, ее подвижный фронтир или, наряду с югом Италии, в качестве «Европы архаичной». В свете «Цивилизации классической Европы» несомненным преувеличением выглядит утверждение П. А. Чаадаева о пагубной извечной нашей добровольной самоизоляции от Европы. Россия всегда охотно участвовала в европейском диалоге, продлевая на своих просторах существование архаичных культурных форм на благо выдыхающейся Европе, получавшей тем самым необходимую передышку для изыскания передовых решений. В книге П. Шоню достаточно тому примеров, в частности история европейской металлургии. Когда технология доменного производства на древесном угле окончательно исчерпала себя в районе Льежа, в Средней Германии и Англии по причине оскудения лесов, центр металлургического производства переместился в резервные «пограничные» зоны: в Скандинавию и, наконец, на Урал. Архаичная в технологическом и социальноэкономическом отношении железоделательная промышленность России дала Европе возможность благополучно пережить стадию «технологической беременности», обеспечив ценой консервации собственной архаики необходимый резерв времени для прорыва английского доменного производства на коксе. Металлургический сюжет как нельзя лучше иллюстрирует формулу Шоню: «Окружность — нигде, центр — повсюду». В ситуации диалога, который, как правило, асимметричен, центр всегда виртуален, а границы неуловимы. Их можно искать где угодно в зависимости от точки отсчета: полюса технического прогресса, полюса массового производства или зоны высокого потребления продукции. Нет ничего удивительного, когда мы обнаруживаем границы европейской цивилизации через некоторые аспекты межкультурного диалога в Китае и Бразилии, в Канаде и Индии. Интерференция цивилизационных волн.
Изложенное в «Цивилизации классической Европы» понимание России базируется прежде всего на трудах корифея французской славистики Пьера Паскаля (1890–1983), которого Шоню называет лучшим знатоком России XVI–XVII вв. Глубоко верующий католик Паскаль, влюбленный в русскую самобытность, объяснял ее тем, что Россия не знала Средневековья: для него конец XVII в. был непосредственной гранью между Древней Русью и нововременной Россией. Диалогизм мировоззрения Паскаля прослеживается на всем протяжении его жизни и научного творчества: от приверженности идее союза христианских церквей и попытки примирить христианство с большевизмом в годы пребывания в России (1916–1933) до обширной переводческой деятельности («Житие протопопа Аввакума», сочинения Достоевского, Толстого, Короленко, Ремизова) и образующих своего рода компаративный диптих исследований по французской и русской истории. Присущий Паскалю диалогический подход к вечной теме «Россия и Европа» оказал заметное влияние на структуралистскую концепцию П. Шоню.
Когда-нибудь мы преодолеем изъян, отмеченный Карлом Шмиттом еще в начале 20-х гг. XX в., и перестанем «рассматривать историческую жизнь как процесс, протекающий в вечных антитезисах и синтезах». Постигнем глубину гипотезы Умберто Эко о «европейском языке», дающем «возможность совместной жизни на континенте предопределенного полиглотизма». Мыслимым и реальным станет единство в диалоге разностей, сохраняющем своеобразие нетождественных элементов. И тогда никто не усомнится в правоте Ф. М. Достоевского, утверждавшего: «Европа нам второе Отечество». В конце концов, суть европейской идентичности составляет именно диалог разностей, а нестареющая книга Пьера Шоню помогает усвоить эту важную для России истину.
В. А. Бабинцев
Примечания
1
Подъем, отрыв (англ.). — Примеч. ред.
2
Балтийского моря, нашего моря {лат.). — Примеч. ред.
3
Современное название народа — марийцы. — Примеч. науч. ред.
4
Современное название народа — манси. — Примеч. науч. ред.
5
Верхушки среднего класса (англ.). — Примеч. ред.
6
С определенной оговоркой, при соответствующих поправках (лат.). — Примеч. ред.
7
См. прекрасную работу: Muraise Е. Introduction a 1’histoire militaire. Paris, 1964.
8
«Турок с большим основанием может именоваться великим повелителем» (исп.). — Примеч. науч. ред.
9
Пределы (лат.). — Примеч. ред.
10
«Швеция в былые времена принадлежала королям Дании с Финляндией и Лапландией» (исп.). — Примеч. науч. ред.
11
Тем более (лат.). — Примеч. ред.
12
«По своей природной расположенности враг всех монархий и королевств и наиболее заклятый враг Его Величества» (исп.). — Примеч. науч. ред.
13
Чья земля, того и вера (лат.). — Примеч. ред.
14
Мария Коронель, францисканская монахиня из Агреды (1602–1665), знаменитая своими экстатическими видениями. — Примеч. перев.
15
Букв.: «плащ и шпага» (исп.), вероятно, намек на особый жанр испанской любовной комедии плаща и шпаги (Лопе де Вега). — Примеч. науч. ред
16
После Яна Гуса и долгой гражданской войны, последовавшей за Констанцским капканом (1419), чешская церковь добилась в 1436 году на основе торжественного соглашения (компактаты), среди прочих привилегий, права причащения «под обоими видами» (утраквизм) и особой церковной организации, именуемой «Консистория снизу». — Примеч. перев.
17
Государство против сословий (нем.). — Примеч. науч. ред.
18
Фаворита, любимца (исп.). — Примеч. науч. ред.
19
Каноник из Сен-Жермен-л’Оссеруа Фанкан — известнейший памфлетист своего времени, услугами которого Ришелье пользовался в те критические годы. — Примеч. перев.
20
Вальтеллина (Valtellina) — историческая область в Италии между озером Комо и верховьями реки Адды (главный город — Сондрио). — Примеч. перев.
